Они стояли друг против друга в напряженном молчании. Лицо Тристана словно окаменело, и только на щеке подергивался мускул – это было единственным признаком того, что перед ней стоит человек из плоти и крови, а не статуя.

Наконец, нарушив молчание, Тристан спросил: – Так что же случилось, женщина? Что дало тебе право ударить меня? – Он медленно прошелся по комнате.

Не в силах сдержать себя, Хейд в ярости прокричала:

– Неужели ты думаешь, что Берти мне не рассказала?! Я все знаю, Тристан!

– Не понимаю, о чем ты… – На лбу его обозначились морщины. – Перестань изъясняться загадками, Хейд, и объяснись. Меня ждут серьезные дела.

– О, значит, у великого лорда есть дела более серьезные, чем его честь?!

– О чем ты?.. Я ничего не понимаю…

Хейд бросилась в угол комнаты и, схватив узел с постельным бельем, швырнула его к ногам Тристана.

– Вот, видишь?! Неужели твои чувства столь нестойки, а память настолько слаба?! Может, ты полагаешь, что мы с Берти будем пользоваться твоим вниманием одновременно и делить тебя?! – Хейд в ярости топнула ногой. – Ты высокомерный негодяй, вот ты кто!

– Хейд, я никак не связан с твоей сестрой. Хотя, конечно же, должен жениться на ней по приказу Вильгельма.

– Да, должен! И ты на ней женишься! – Хейд закрыла глаза, чтобы Тристан не заметил, что они полны слез. – Женишься, даже если для этого мне придется наложить на тебя чары и насильно притащить к алтарю!

Тристан приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя ей в глаза, проговорил:

– Я женюсь только на той девице, на которой пожелаю. И никто, даже король, не заставит меня поступить иначе.

– А ты совсем не такой, каким я тебя считала, – прошептала Хейд, и по щеке ее скатилась горячая слеза. Всхлипнув, она отвернулась и пробормотала: – А если у нее родится ребенок? Неужели ты настолько безжалостен, что бросишь и мать, и младенца, если сочтешь, что они тебе не подходят?

– О чем ты, Хейд?! – Тристан положил руку ей на плечо.

– Не прикасайся ко мне! – Она отстранила его руку. Но он крепко схватил ее обеими руками и, вперившись в нее взглядом, заявил:

– Ответь мне на один вопрос, тогда я тебя отпущу. Согласна?

Хейд молча кивнула и перестала сопротивляться.

– Твоя сестра сказала тебе, что это я был с ней прошедшей ночью?

– Вот доказательство, Тристан. – Она взглянула на простыни в углу.

– Но это был не я.

– Ты лжешь! – выкрикнула Хейд, высвобождаясь и отступая на шаг. – Берти никого больше не знает в Гринли. И моя сестра не шлюха!

Хейд попятилась к стене, но Тристан тут же снова к ней приблизился. Упершись в стену обеими руками, он спросил:

– Твоя сестра назвала мое имя? Или нет? Отвечай же, Хейд.

Она с вздохом зажмурилась; ей вдруг почудилось, что все вертится и вращается у нее перед глазами. Когда же Хейд снова взглянула на Тристана, она увидела, что он смотрит на нее с едва заметной улыбкой.

– Так как же? – спросил он.

– Но больше некому… – пробормотала Хейд.

– Ошибаешься, дорогая. – Тристан положил руки ей на плечи. – Поверь, я к ней не заходил.

– Но если не ты с ней был, то кто же?..

– Полагаю, что об этом тебе должна сказать твоя сестра. – Он взял ее лицо в ладони и, нежно поцеловав, продолжал: – Слушай меня внимательно, дорогая. Мне не нужна леди Солейберт. Мне нужна только ты, Хейд.

У нее перехватило дыхание. Ах, как долго она ждала этих слов! Неужели у нее теперь не хватит сил от него отказаться?

– Нет-нет, Тристан, – пробормотала Хейд, задыхаясь. – Ведь Вильгельм заставит тебя жениться на Берти.

– Дорогая, еще раз повторяю: я женюсь только на той женщине, на которой пожелаю. И только тогда, когда мне будет угодно. К тому же Солейберт наставила мне рога. Разве не так?

Глаза Хейд широко распахнулись, теперь она уже не сомневалась: Тристан говорил правду. Но как же Берти могла?..

Тристан же прижался лбом ко лбу девушки и с вздохом проговорил:

– Да, есть еще не очень-то приятные новости. Дональд бежал.

Хейд отстранилась и кивнула:

– Да, я знаю.

– Но ты не беспокойся, Хейд, – продолжал Тристан. – Дональд не тронет тебя. – Он прошелся по комнате, затем, повернувшись к девушке, вновь заговорил: – Я сегодня же отправлю письмо Вильгельму. И до тех пор, пока он не ответит, ты должна оставаться в Гринли.

– Но почему? – спросила Хейд. Если Тристан не разрешит ей покидать Гринли; она не сможет встретиться с посланцем Найджела, и тогда… Она содрогнулась при мысли о том, какие последствия это может повлечь. – Ведь я не имею никакого отношения к твоей помолвке.

– Нет, имеешь, – возразил Тристан. – Обдумав все как следует, я понял: само твое присутствие здесь может расстроить планы Найджела.

– Не понимаю, каким образом, – пробормотала Хейд.

– Ведь ты девушка благородного происхождения. К тому же ты имеешь отношение к Сикресту, так как являешься сводной сестрой Солейберт. И если я захочу жениться не на ней, а на тебе, то Вильгельму будет все равно, а вот Найджелу…

– Он хочет заполучить Гринли, – перебила Хейд. – И если Вильгельм отберет у тебя земли, то он, скорее всего, передаст их Найджелу. А Найджел к тому же является опекуном Берти. И даже если твой брак с ней состоится, то он все равно получит Гринли в случае твоей смерти.

– Да, конечно, – кивнул Тристан. – Но он ничего не получит в случае моей кончины, если я женюсь на тебе, а не на твоей сестре. Теперь понимаешь?

– Так вот почему меня выдворили из замка, когда ты приехал в Сикрест, – пробормотала Хейд. – Найджел хотел, чтобы ты ничего обо мне не узнал. Чтобы даже не знал, что я существую!

– Именно поэтому ты и не должна покидать эти стены, – подхватил Тристан.

– Но с Минервой я буду в безопасности.

– Нет-нет. – Тристан подошел к ней и, взяв за руку, поднес ладошку к губам. – Тебе надо перенести свои вещи сюда, в замок. Здесь я смогу лучше защитить тебя.

– Я не могу жить в замке, милорд, – возразила Хейд. – Ведь Эллора…

– К черту Эллору! – закричал Тристан. – Я здесь господин! И я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Он привлек Хейд к себе и впился поцелуем в ее губы. Затем, чуть отстранившись, спросил:

– Сделаешь, как я говорю?

– В таком случае нам придется держаться подальше друг от друга, – прошептала она потупившись.

– Почему ты так говоришь? – Он снова привлек ее к себе. – Мы ведь ничем не рискуем…

Хейд решительно отстранилась и отступила на несколько шагов.

– Нет, Тристан. Если Эллора что-нибудь заподозрит, она может сообщить Найджелу или даже самому Вильгельму. Лучше дождаться благословения короля. – Она направилась к двери, но у порога остановилась и, обернувшись, добавила: – Эллора очень хочет, чтобы ты женился на Берти, И она сделает все возможное, чтобы добиться своего.

– Значит, нам следует соблюдать осторожность, вот и все. – Тристан обольстительно улыбнулся, и Хейд тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему, словно какая-то неведомая сила притягивала ее к этому мужчине. – Дорогая, так ты придешь ко мне этой ночью?

– Нет-нет, – прошептала Хейд. Потом заговорила громче – на случай, если за дверью кто-то подслушивал их: – Я соберу свои вещи, милорд, как Вы приказали. – Решительно отворив дверь, она вышла из комнаты.

Тристан улыбнулся и направился к окну. Он хочет дождаться, когда Хейд выйдет во двор. И, конечно же, он твердо решил, что заманит ее в свою постель. Если не этой ночью, то в ближайшее время.

Внезапно дверь за его спиной отворилась, и, обернувшись, он увидел Солейберт.

– Милорд, все в порядке? – спросила она. Тристан пожал плечами.

– Да, в порядке. Насколько это возможно в данной ситуации, леди Солейберт. – Язвительно улыбнувшись, он добавил: – Судя по всему, вы неплохо провели свою первую ночь в Гринли.

Берти зарделась и отвела глаза. Но все же не смогла скрыть улыбки.