Отпустив Коринну, Эллора продолжала:

– Это ты убила его, ты, рыжеволосая сука! Ты и нас всех убила! – Поднявшись на ноги, Эллора окинула взглядом зал и прокричала: – Что вы здесь стоите?! Эта ведьма убила вашего лорда, вашего господина! Хватайте ее и повесьте!

Глаза людей, находившихся в зале, в ужасе расширились. А кое-кто даже отвернулся от своей госпожи, обезумевшей от горя.

– Ах, не хотите? Тогда я сама ее покараю!

Эллора осмотрелась и, не найдя ничего более подходящего, выхватила из холодного камина увесистое полено. Шагнув к Коринне, она занесла полено над головой и приготовилась нанести удар.

– Эллора! – раздался вдруг звучный женский голос, и тотчас же последовал крик молоденькой девушки.

Внезапно выступивший из тени Баррет забрал у Эллоры полено и, отбросив его в сторону, заключил госпожу в свои могучие объятия, чтобы она не могла наброситься на Коринну. Силы покинули Эллору, и, охваченная горем и стыдом, она прижалась к груди Баррета и разрыдалась.

В следующее мгновение к Эллоре бросилась светловолосая девочка двенадцати весен от роду. Великан Баррет и ее заключил в объятия. А в другом конце зала пожилая седовласая женщина, чей громкий голос прервал ужасную сцену несколько минут назад, прижимала к груди другую девочку, рыжеволосую. Она вырывалась из объятий женщины и, высвободившись, наконец, подбежала к Коринне. Опустившись возле нее на колени, девочка спросила:

– Матушка, что с отцом? – Не получив ответа, она дотронулась до плеча Коринны. – Матушка, он спит? Но почему заснул в зале?

Ничего, не ответив, дочери, Коринна крепко сжала ее руку. Тогда девочка повернулась к женщине:

– Минерва, что с папой?

Минерва опустилась на покрытый камышом пол и пробормотала:

– О, Хейд, моя маленькая фея… – Она прижала девочку. – Душа твоего папы покинула землю и присоединилась к миру духов.

– Папа умер?

Хейд вырвалась из объятий Минервы, чтобы повнимательнее посмотреть на отца. Коринна, издававшая тихие стоны, по-прежнему лежала у него на груди.

Протянув руку, Хейд осторожно прикоснулась к локону отцовских волос и тут же замерла. Потом взгляд ее обратился к старшей девочке.

– Берти! – закричала она. – Папа умер! Светловолосая девочка, оторвав голову от груди Баррета, взглянула на сводную сестру. Затем высвободилась из объятий воина и направилась к Хейд. Сестры обнялись и опустились на камыши, глядя на своего родителя.

– Не плачь, Хейд, – утешала Солейберт свою младшую сестру. – Теперь папа на небесах, с ангелами и святыми.

– Но что с нами будет без папы, Берти?

– Все как-нибудь устроится, – ответила Солейберт, с трудом сдерживая слезы. – Ведь у нас еще остались наши матери и Минерва.

Минерва тем временем отправилась на кухню и, собрав на поднос все необходимое, вернулась в зал. Накрошив в деревянную миску сухих трав, она склонилась над миской и принялась что-то тихонько бормотать. Потом добавила туда воды из кувшина и щепотку соли. После чего извлекла из складок одежды нож и стала водить его кончиком по воде – словно чертила на ее поверхности какие-то линии.

Собравшиеся в зале воины, а также люди из деревни вскоре удалились – они почти всегда так поступали, когда Минерва начинала заниматься своими обычными делами. Прошло еще какое-то время, и Минерва, спрятав нож, высоко подняла чашу и принялась произносить громким голосом какие-то слова.

– Нет! – закричала Эллора, бросаясь к пожилой женщине и выбивая из ее рук миску. – Нет, ты не посмеешь принести в этот дом новое зло своим колдовством! – Она указала на своего почившего супруга. – Разве мало тебе того, что ты уже сотворила?

Минерва поднялась на ноги и пристально посмотрела в лицо Эллоре. Глаза пожилой женщины сверкнули.

– Как ты смеешь это говорить?! – спросила она. – Никто не желал зла лорду Джеймсу. Но сейчас тело следует обмыть, и тогда душа его сможет спокойно отлететь!

– В таком случае пусть это сделает священник, – заявила Эллора. – Да, священник, а не безбожная язычница.

– А где ты думаешь найти священника, миледи? – Минерва подступила к Эллоре почти вплотную. – Неужели ты не заметила, что наш единственный священник, как и многие другие люди лорда, не вернулся в замок? И неужели ты собираешься сидеть и ждать, когда тело Джеймса сгниет у нас на глазах?

– Убирайся отсюда, – процедила Эллора сквозь зубы. – Забирай свои вещи, а также вещи Коринны и ее отродья. – Она уставилась на Хейд, все еще обнимавшую Солейберт. – Убирайтесь отсюда все!

– Матушка, не делай ничего подобного! – воскликнула Солейберт.

– Эллора, я тебя предупреждаю, – продолжала Минерва, – ты заходишь слишком далеко.

– Нет! – Эллора решительно покачала головой. – Напротив, я опоздала. Напрасно я позволяла тебе жить в Сикресте столько лет. Увы, теперь тот, кто держал тебя здесь… – Она снова посмотрела на Джеймса. – Его больше нет с нами.

– Но Сикрест – это и дом Коринны, а не только твой.

– Довольно! Убирайтесь!

– Хорошо, мы уйдем, – тихо сказала пожилая женщина.

Тут. Коринна вдруг подняла голову с груди своего возлюбленного, и Эллора с Минервой в ужасе уставились на нее: казалось, за час она постарела на несколько десятков лет.

– Я знаю, Эллора, что мое присутствие здесь стало для тебя бременем, – проговорила Коринна, – но так было не всегда, и ради дружбы, когда-то нас соединявшей, мы завтра же покинем замок. – Взглянув на лорда Джеймса, она добавила: – Теперь он не принадлежит ни одной из нас.

– А может, нам все-таки остаться? – неожиданно сказала Минерва. – Я уверена, Джеймс хотел бы, чтобы мы здесь остались. Мы не должны уходить.

– Завтра?.. Что ж, очень хорошо, – кивнула Эллора будто и не слышала слов Минервы. – Я согласна подождать до завтра.

– Матушка, нет! – закричала Солейберт, прижимая к себе Хейд. – Не выгоняй их!

– Что происходит, Берти? – спросила Хейд; ее личико приняло пепельный оттенок.

– Эллора, ты позволишь нам помолиться? – спросила Коринна.

Леди кивнула и тут же, сделав шаг вперед, схватила девочек за руки.

– Я забираю отсюда детей, – сказала она. – Им незачем здесь находиться.

– Нет! – Коринна потянулась к дочери. – Пусть Хейд останется.

Пронзительно вскрикнув, Хейд бросилась к сестре, которую Эллора рывком подняла на ноги.

– Я вернусь, Хейд! – закричала Солейберт, пока Эллора тащила ее вверх по лестнице. – Я вернусь, не бойся!

Тихо вздохнув, Хейд уселась у камина, обхватив руками колени.

– Ты что, обезумела? – Минерва взглянула на Коринну, собиравшую травы, рассыпавшиеся по камышовой подстилке. – Неужели ты действительно хочешь уйти?

– Ах, не досаждай мне, Минерва, – пробормотала Коринна, стараясь дотянуться до деревянной чаши. – Оставаясь здесь, мы ничего не добьемся, и только будем усугублять раздражение Эллоры. Нам лучше уйти.

Опустившись на колени, Минерва принялась помогать Коринне.

– Но куда мы сейчас пойдем? В Шотландию? Вот-вот наступит зима. К тому же здесь повсюду норманны. Две женщины с девочкой, путешествующие одни, – легкая для них добыча. – Она сжала руку Коринны. – Нам еще повезет, если мы умрем от голода.

– Думаю, не стоит так беспокоиться, – возразила Коринна. – Все-таки у нас есть лошади, чтобы передвигаться. А еды нам хватит до конца путешествия.

Она поманила к себе дочь, и Хейд, приблизившись к ней, проговорила:

– Но, матушка, Берти не сможет найти меня в Шотландии.

– Ты там найдешь новых друзей, любовь моя, – шепотом ответила Коринна и убрала волосы со лба дочери. – Может быть, там тебя дожидаются кузины, желающие играть с тобой, моя крошечная фея.

– Мне не нужны кузины, – заявила Хейд. Ее широко раскрытые синие глаза, столь похожие на глаза Джеймса, наполнились слезами. – Берти – моя сестра.

– Тихо, милая. – Коринна прижала дочь к груди. – Я все понимаю, но мы должны уехать. Боги помогут нам в нашем странствии.

– Боги не помогают глупцам, – проворчала Минерва. Взглянув на Хейд, она спросила: – Моя фея, есть ли у тебя молитва, с которой ты могла бы обратиться к предкам? Молитва дойдет до них вместе с душой твоего отца. Девочка тихонько всхлипнула и кивнула.