– Счастлив видеть вас, миледи.

Хотя Эллора и не присела в реверансе перед столь ничтожным человеком, как Баррет, выражение ее лица заметно смягчилось.

– Ах, Баррет! Сколько же месяцев прошло?! Надеюсь, в Гринли тебе живется неплохо?

– Да, миледи, – кивнул Баррет. – Хотя по временам там бывает слишком уж спокойно. – Повернувшись к Солейберт, шериф воскликнул: – Как прелестно вы выглядите, леди Солейберт!

– Я очень рада видеть тебя, Баррет, – отозвалась девушка.

Лицо Берти внезапно осветилось чудесной улыбкой, и вся она тотчас же преобразилась, словно ее коснулось солнечное сияние. Когда же она увидела Фаро, лицо ее снова изменилось; на сей раз глаза девушки расширились, а рот чуть приоткрылся.

Хозяева Сикреста молча взирали на верного слугу Тристана, будто лишились дара речи.

Тристан же откашлялся и проговорил:

– Позвольте представить вам моего ближайшего друга Фаро Такана. Фар, это лорд Найджел, леди Эллора и леди Солейберт.

Фаро склонился перед хозяевами в поясном поклоне, однако Тристан заметил, что смотрел он лишь на одну леди Солейберт.

И Эллора, судя по всему, тоже это заметила. Сделав шаг вперед, она загородила дочь, так что Фаро не мог ее видеть.

– А мы что, ждем еще кого-то? – спросил Найджел, явно намекая на то, что пора садиться за стол.

– Нет-нет, – ответил Тристан. – Мои люди сами о себе позаботятся.

– Что ж, в таком случае предлагаю сесть за стол, – проговорил лорд Найджел.

Он подал руку жене, а Тристан взял за локоть Солейберт, предоставив Баррету и Фаро следовать за ними.

Пока они шествовали по залу, Тристан не сводил холодного взгляда с лорда Найджела. Фаро же украдкой поглядывал на леди Солейберт. И никто не замечал, что и Берти то и дело бросала весьма благожелательные взгляды на смуглолицего.

Тристан давно уже привык к грубой и безвкусной пище походного лагеря, поэтому сейчас, сидя за столом лорда Найджела, не мог в должной мере оценить роскошное угощение. А угощение и впрямь было роскошное: на стол подали жареного кабана, тушенный в сливках горох, хлебный пудинг с сушеными яблоками и изюмом, маринованные груши, селедку, приготовленную разными способами, и, наконец, сладкое мясо. А ко всему этому подавалось в изобилии крепкое красное вино.

Но Тристан почти не чувствовал вкуса еды; более того, он испытывал даже некоторое раздражение, ибо подозревал, что ко всему этому великолепию приложили руку его люди. Тристан с Найджелом решили отложить серьезный разговор, поэтому за обедом в основном говорили леди Эллора, Солейберт и Баррет – обменивались сплетнями и последними новостями. Так продолжалось до тех пор, пока Эллора не упомянула Дональда. Тристан тотчас же насторожился и стал прислушиваться.

– Наш кузнец стареет и слабеет, – говорила Эллора с огорчением. – Но Дональд теперь в Гринли и скоро женится, поэтому я опасаюсь, что Сикрест останется без кузнеца.

– Дональд женится? – удивилась Берти. – Но кто же…

– Не важно, дорогая, – перебила Эллора с лукавой улыбкой. – Скоро все узнаешь. Дональд вернется, и ты все узнаешь.

Баррет усмехнулся и проворчал:

– Да-да, вернется. Уверен, что скоро вы получите обратно своего смутьяна.

Лорд Найджел тут же оживился и, вскинув голову, спросил:

– Дональд скверно ведет себя в Гринли?

– Нет, не очень, – уклончиво ответил Баррет. Повернувшись к Тристану, пробормотал: – Дело в том, что мы с Дональдом никогда не ладили. Так ведь, леди Берти? – обратился шериф к девушке.

– Да, верно, – кивнула Солейберт. – Однажды Баррет так разозлился на Дональда, что бросил его…

– Солейберт!.. – прошипела Эллора. – Не смей говорить об этом за столом!

После того как Эллора одернула дочь, надолго воцарилось гнетущее молчание. Наконец, решив, что время пустой болтовни прошло, лорд Найджел поднялся из-за стола и, взглянув на гостя, сказал:

– Лорд Тристан, если вам угодно перейти в более удобное место, мы могли бы поговорить о делах.

Тристан выразил свое согласие кивком головы и тоже поднялся из-за стола.

– Простите нас, милорды, – тут же проговорила Эллора. – Мы с дочерью хотим немного отдохнуть, пока вы будете обсуждать дела.

– Да, разумеется. – Тристан вежливо поклонился дамам. И вдруг заметил, что Солейберт и Фаро обменялись выразительными взглядами.

Когда женщины удалились, мужчины перешли в другой конец зала, где у пылавшего камина стояли резные стулья. Тут Найджел с раздражением посмотрел сначала на Баррета, потом на Фаро.

– Если вы нас извините, Баррет и гм… кажется, Фаро, не так ли?

– Я останусь со своим господином, – с невозмутимым видом заявил Фаро и скрестил на груди руки.

– Все в порядке, Фар, не беспокойся, – сказал ему Тристан. – Баррет с позволения лорда Найджела покажет тебе замок Сикрест и его окрестности.

– Отличная мысль! – воскликнул Найджел. – Я даю Баррету разрешение показывать все, что ему заблагорассудится.

– Так, мой господин? – Фаро вопросительно посмотрел на Тристана.

Тот коротко кивнул.

– Что ж, пойдем, черный дьявол. – Баррет с усмешкой взглянул на араба. Когда они дошли до двери, он добавил: – Господи, да ты насмерть перепугаешь здесь всех вилланов.

Найджел уселся на резной стул и жестом пригласил гостя последовать его примеру.

– Итак, лорд Тристан, как идут дела в ваших новых владениях? – Он поднес к губам чашу с вином, но за мгновение до этого Тристан успел заметить, что губы его растянулись в насмешливой улыбке.

– Давайте говорить откровенно, лорд Найджел, – заявил Тристан. – Поверьте, я не так глуп, как вам, наверное, кажется.

– Не понимаю, о чем вы… – Найджел пожал плечами.

– Вы послали своих людей в Гринли, и вы, распространяли среди них лживые россказни обо мне. – Подавшись вперед, Тристан пристально посмотрел на собеседника: – Вы, очевидно, решили, что я убью их, не так ли? А после этого вы могли бы сообщить о моих бесчинствах королю? Я правильно понял?

– Ничего вы не поняли, – возразил Найджел. – Зачем мне вредить человеку, с которым меня должны связать родственные узы благодаря браку падчерицы?

– Я не дурак, Найджел! – Голос Тристана дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Я не знаю, ожидали вы той ночью моей смерти или смерти ваших людей. Но я точно знаю: если бы ваша затея увенчалась успехом, свадьба не состоялась бы. И возможно, Вильгельм лишил бы меня титула и земель.

Изобразив улыбку, Найджел проговорил:

– Я думаю, Д'Аржан, что вы слишком долго были на войне. Неужели вы теперь каждого подозреваете в обмане и предательстве?

– Нет. – Тристан покачал головой. – Не каждого, а только тех, чье предательство засвидетельствовано признанием других людей.

Найджел осторожно поставил чашу с вином на стоявший рядом столик и, опустив глаза, спросил:

– Вы имеете в виду людей, опорочивших меня и дурно истолковавших мои намерения в отношении вас?

– Нет, не людей, а только одного человека. Слишком уж вы понадеялись на преданность Дональда.

Глаза Найджела сверкнули, и он, вскочив со стула, заорал:

– Эта жаба?! Значит, это он?.. Что же он сказал?! – Вполне достаточно, – процедил Тристан сквозь зубы. – Вполне достаточно для того, чтобы убить вас.

Лорд Найджел побледнел и отступил за спинку своего стула.

– Но я не сделал вам ничего дурного, Тристан Д'Аржан. Поэтому имейте в виду: я не прощу вам этих угроз.

– Да, понимаю… – кивнул Тристан. Сунув руку за пояс, он вытащил лист пергамента и, развернув его, протянул Найджелу: – Это королевский декрет, согласно которому вы освобождаетесь от ответственности за людей из Гринли.

Найджел внимательно посмотрел на лист, но не стал брать его в руки. Тристан же тем временем продолжал:

– Я забираю своих людей, и мы уезжаем в Гринли этой же ночью. – А те, кто не пожелает ехать теперь, последуют за ними позже. Сейчас мои люди уже открыли ваши амбары и грузят на повозки то, что должно принадлежать Гринли. А если что-то не сможем забрать сейчас, то вернемся через несколько дней.