Проект по состоянию на октябрь 1915 г. с добавлением полубака, на который приподнималась носовая 12"/52башня.
Интересной особенностью проекта являлось также то, что значительному усовершенствованию подверглись обводы корпуса. Из-за увеличения размеров и водоизмещения "IV линейного корабля" полная мощность, требовавшаяся для развития им скорости полного хода в 21 узел, первоначально была оценена в 22 тыс.л.с. Однако благодаря скрупулезному исследованию наивыгоднейшей формы обводов нового линкора, для чего в Опытовом бассейне было испытано несколько его моделей, принятые ранее обводы корпуса оказались значительно улучшены, и удалось найти форму подводной части, при которой сохранялась скорость в 21 узел, а мощность механизмов снижалась почти на 2 тыс. л.с. В итоге двигательная установка полностью повторяла примененную на «Императрице Марии». Как и в проекте «Измаила», предполагалось ограничиться единственной носовой боевой рубкой, а легкая мачта в корме планировалась лишь как опора для прожекторов и дополнительная стойка для растяжки радиоантенны.
Итак, переходу русского флота к проектированию нового поколения линкоров, особенностью которых должны были стать 16" орудия, предшествовало создание четырех итоговых проектов дредноутов, и начало строительства по ним двенадцати кораблей с 12" и 14" артиллерией. Конструкция всех этих линейных судов имела одни и те же принципиальные особенности, которые (укажем, забегая вперед) предполагалось перенести и в первые проработки 16" линкоров. Эволюция русского линкора нового типа в 1908–1914 гг. избегла резких скачков в его конструкции, сопутствующих установлению типа дредноута в большинстве других морских держав, и приняло стабильную форму постепенного развития удачных черт более ранних проектов и перенесения их в более поздние.
Тип русского дредноута характеризуют несколько основных черт. Наиболее принципиальны особенности его артиллерийского вооружения. Расположение главной артиллерии, с самой первой серии дредноутов принятое по диаметральной плоскости, с наиболее полной возможностью действия всех орудий на любой борт, предотвратило появление в русском флоте быстро девальвировавшихся в ходе «дредноутской лихорадки» линкоров более ранних концепций с частично бортовым расположением башен. Равномерное размещение башен по длине корабля обеспечило наиболее широкие сектора обстрела на каждый борт, что сочеталось с максимальной безопасностью погребов каждой башни, значительно удаленных друг от друга. Создание удачной трехорудийной установки стало значительным достижением русских конструкторов. Длина орудий в 52 калибра, что стало наибольшим показателем среди аналогичных орудий в мире, была определена из условия максимального использования работы газов для разгона снарядов в канале ствола при сохранении достаточной продольной прочности последнего. Характеристики 12" орудия, первоначально рассчитанного под облегченный 332 кг снаряд "образца 1907 г.", могли быть сильно снижены после перехода в 1911 г. к новому утяжеленному 471 кг снаряду "образца 1911 г." Однако весовые, габаритные и баллистические качества последнего в результате интенсивных серий испытаний были удачно совмещены с уже разработанным орудием, и к началу войны русский флот имел в лице 12"/52 артиллерийской системы первоклассное оружие. Что же касается 14"/52 орудия, предназначенного для вооружения «Измайлов», то опытный его образец к началу 1914 г. еще не был испытан. Б части противоминной артиллерии 120мм калибр «Севастополя» не повторялся больше ни на одной серии дредноутов, и начиная с «Императрицы Марии» все проекты получают весьма удачную 130мм/55 пушку, на 40 % более мощную, чем предшествующая модель. Относительной неудачей компоновки противоминной артиллерии (впрочем, свойственной подавляющему большинству тогдашних дредноутов) было расположение ее на уровне средней палубы. Однако эта особенность вытекала из приоритета расположения главных орудий. В качестве зенитной артиллерии на «севастополях» и черноморских дредноутах применялось по четыре 63мм или 75мм орудия, а на «измаилах» и «Императоре Николае II» планировался переход к 100мм/37 орудию, разработка которого велась в годы первой мировой войны.
Контроль огня на всех русских дредноутах того времени осуществлялся с помощью системы центральной наводки, разработанной на основе комплекса приборов управления артиллерийской стрельбой группой русских инженеров (М.А.Мошкович, Г.М.Клементьев, Б.Г.Наумов) на петербургском заводе Гейслера. Эта система представляла собой не что иное как электромеханическую «систему совмещающих стрелок» и была принята на вооружение в 1911 г. Дальномер располагался над боевой рубкой в носу, под ней на платформе находился центральный пост, где производились расчеты параметров стрельбы, результаты которых передавались на артиллерийские циферблаты орудий в башнях[46]. Корректировочный расчет из трех человек помещался на фор-марсе над боевой рубкой.
В 1913 г. центральные автоматы стрельбы главного калибра были значительно улучшены на основе приборов А. Поллена, закупленных в Англии у компании «Арго». Их конструкция сочетала ряд интересных новинок и по существу представляла собой двухмерный электромеханический компьютер, вырабатывавший данные на основе двойного приближения. Приобретению русским флотом этих передовых разработок предшествовал необдуманный отказ от изобретения А. Поллена британского Адмиралтейства. В итоге введенные в русском флоте усовершенствованные приборы контроля огня в сочетании с новыми методами пристрелки и интенсивной практикой на кораблях дали блестящие результаты. В 1913–1915 гг. на практических и боевых стрельбах линкоров-додредноутов и «севастополей» процент попаданий составлял 20–25 и иногда превышал 30.
Тип броневой защиты установился на «Севастополе» и стабилизировался начиная с «Имератрицы Марии». От класса к классу совершенствовалось соотношение толщин элементов броневой защиты. Рост толщины брони, однако, в целом отставал от быстрого роста наступательных характеристик русских дредноутов, и в смысле баланса между артиллерийской мощью и броневой защитой все проекты были одинаково далеки от совершенства за исключением, пожалуй, одного «Императора Николая I».
Несколько слов необходимо сказать о конструктивной противоторпедной защите корпуса. Впервые броневая 40 мм противоторпедная переборка появилась в русском флоте на «Цесаревиче» (1899 г.). Подобное решение было повторено в последующем проекте серии из пяти кораблей класса «Бородино» (1901 г.), и в начавшуюся войну русский флот вступил, имея в своем составе как крупные корабли с бронированной трюмной продольной переборкой, так и без нее. Как показывают архивы МТК, в период 1906–1908 гг. было разработано несколько интересных схем конструктивной противоторпедной защиты, включавших в себя такие элементы, как камера расширения продуктов взрыва подводного заряда, камера поглощения энергии газов и камера фильтрации, т. е. все то, что десять лет спустя начало прочно входить в общепринятую практику кораблестроения[47]. Особенностью некоторых тогдашних схем МТК была продольная броневая переборка, однако ни одна из этих систем на будущих русских дредноутах применена не была. Ко времени проектирования «Севастополя» среди русских морских специалистов не имелось единого взгляда на вопрос о необходимости бронирования трюмной продольной переборки. При выборе окончательной конструкции было решено эту переборку оставить из обыкновенной судостроительной стали. Главным аргументом послужили расчеты, показывающие, что при толщине 40 мм продольное трюмное бронирование потребует не менее 500 т дополнительного веса, что было сочтено неприемлемым. С другой стороны, опыт подрыва в минувшую войну ряда крупных кораблей («Ретвизан», «Победа», «Паллада», «Баян»), имевших эту переборку из судостроительной стали обычной толщины, показал, что она почти так же хорошо противостояла подводным взрывам, как и 40 мм бронированная переборка «Цесаревича»[48].
