Но все эти существенные изменения бледнеют перед кардинальными реформами, которым подвергся главный тип тогдашнего боевого корабля — линкора. Русско-японская война вызвала появление качественно новой его разновидности, сразу затмившей по своим боевым качествам все созданные прежде. Нельзя однако сказать, что появление линкора нового типа было вызвано исключительно обстоятельствами русско-японской войны. Война послужила, как это часто бывало, лишь катализатором процесса, шедшего то скрытно, то явно, с 80-х гг. XIX в. во всех флотах мира. Основные идеи, положенные в основу конструкции нового линкора, появились задолго до 1905 г., и лишь боевая проверка сделала полным их торжество. В чем же состояли основные боевые качества линкоров послевоенной формации?
В первую очередь изменения коснулись принципиальной основы линейного корабля — его артиллерии. До войны стандартная схема вооружения включала четыре тяжелых 12" орудия, подкреплявших дюжину средних 6", которые, ввиду их значительной скорострельности по сравнению с более крупнокалиберными, считались основой артиллерийской мощи линкора. Война показала, что этот взгляд нуждается в коренном пересмотре. Боевые дистанции выросли с 20–30 кб до 40–50 кб, и на этих расстояниях только тяжелые удары 12" снарядов могли вывести из строя хорошо защищенные броненосцы. Главный вопрос заключался в эффективности контроля огня тяжелых орудий на столь значительном удалении. Однако он был решен исключительно успешно.
Всплески от падений 12" снарядов, достигавшие 20-метровой высоты, благодаря быстрому совершенствованию оптических инструментов, были хорошо различимы с атакующего корабля, переводя вопрос корректирования артиллерийского огня в разряд надежно контролируемого процесса. Было подсчитано, что для эффективного контроля огня тяжелой артиллерии необходимо не менее четырех всплесков, т. е. четырех орудий в одном залпе. Однако, поскольку заряжались такие орудия довольно медленно, предполагалось сохранять цель под огнем и добиваться ее быстрого поражения путем увеличения темпа стрельбы, для чего было необходимо установить на корабле подобных орудий как можно больше. Фактически, их число, вызывающее при его увеличении резкий рост размеров корабля и его водоизмещения, ограничивалось в итоге лишь возможностями чисто стоимостного характера, но по тактическим соображениям не могло быть ниже восьми.
Война показала малую эффективность средней (6"- 8") артиллерии, снаряды которой на увеличившихся боевых дистанциях не могли нанести противнику существенного урона, в то время как находящиеся за легкими броневыми прикрытиями, эти орудия были обречены на уничтожение тяжелыми снарядами противника еще до вступления их в дело. Так определилась артиллерийская часть линейного корабля нового типа — 8-12 12" орудий и два десятка легких пушек для противодействия миноносцам.
Кардинальные новшества предполагалось внести в систему бронирования. Сосредоточение брони узкой полосой по ватерлинии, надежно защищающей жизненные части (артиллерийские погреба и машинно-котельные отделения) уже не являлось достаточным — фугасные снаряды, проделывая в незащищенном борту огромные пробоины, вызывали пожары, интенсивное затопление внутренних отсеков, крены и гибель кораблей от опрокидывания. Было необходимо распространить бронирование на как можно большую площадь надводного борта корабля, чтобы уберечь его от гибельных последствий попаданий фугасных снарядов.
Система распределения бронирования в целом также нуждалась в пересмотре. Вводились внутренние броневые переборки, локализующие действие снарядов и торпед, существенно развивалось местное бронирование — рубки, дымоходы, рулевые отсеки и пр. Значительному усовершенствованию подверглась конструктивная противоторпедная защита корпуса.
Крупный шаг вперед был сделан в части перехода на новый тип энергетической установки. Ею стала паровая турбина — эффективный, надежный, простой и компактный двигатель, по всем параметрам оставляющий далеко позади прежние вертикальные паровые поршневые машины.
Серьезному развитию подверглись такие качества линейного корабля, как непотопляемость, живучесть, способность быстро и эффективно бороться с кренами путем заранее спланированной системы контрзатопления отсеков.
Большинство этих нововведений впервые были воплощены в проекте британского линейного корабля «Дредноут» («неустрашимый»), построенного в отчаянной спешке в 1905–1906 гг. Ряд морских держав также приступил к проектированию новых линкоров, что заставило Англию, ревниво следящую за сохранением своей военно-морской гегемонии, приступить к экстренной постройке линкора нового типа. «Дредноут», название которого стало вскоре нарицательным для всех линкоров нового типа, был создан менее чем за два года и на испытаниях в начале 1907 г. показал весьма многообещающие результаты. Он нес десять 12" орудий, имел полностью бронированный надводный борт и благодаря применению паровых турбин развивал скорость до 21 узла. Спешка при проектировании и строительстве не избавила его от ряда крупных недостатков — из десяти тяжелых орудий огонь на борт могли вести лишь восемь, защита бортовых башен была неудовлетворительной, открыто расположенная противоминная артиллерия была слаба и легко уязвима. Критике подвергались также размещение экипажа и неудачное расположение на мачте контрольно-дальномерного поста, почти всегда окутанного дымом. Однако главным было то, что новый линкор перечеркивал первостепенную боевую ценность кораблей прежнего типа, и теперь морским державам предстояло воссоздавать свои линейные эскадры практически заново.
Созданный менее чем за два года, благодаря неукротимой энергии первого морского лорда адмирала Дж. Фишера, британский "Дредноут" стал первым однокалиберным линкором радикальной пост-цусимской концепции. Эффект появления этого корабля (не сразу, впрочем, разделенный всеми в военно-морских кругах) оказался столь значителен, что его название вскоре стало нарицательным для обозначения всех последующих линкоров нового типа. "Дредноут" на Спитхэдском рейде 5 августа 1907 г., в день посещения корабля королем Эдуардом VII и королевой Александрой.
Французский флот позднее других оценил идею однокалиберного линкора, и лишь в 1910–1911 гг., после ввода в строй крупной серии турбинных додредноутов с очень сильным промежуточным калибром, приступил к постройке четырех дредноутов класса "Курбэ". Линейный корабль "Пари" на полном ходу, 1914 г.
Несмотря на интенсивное пополнение германского флота линкорами нового типа, турбины на германских дредноутах появились лишь на третьей их серии — пяти единицах класса "Кайзер", вошедших в строй в 1912–1913 гг. "Кайзер" под флагом командующего III дивизии линкоров Флота Открытого моря контр-адмирала Нормана, 1914 г.
Во всех флотах строительство дредноутов приобрело широкий размах. На волне бурного увлечения маринизмом в условиях обостряющейся борьбы за влияние на мировой арене, за новые колониальные территории и рынки сбыта, быстрого роста торговли и «морских интересов», в основу интенсивного наращивания военно-морских флотов должна была быть положена надежная база. И эта база явилась в виде колонн огромных, приземистых, неуязвимых кораблей, простирающих в молчаливой угрозе свои громадные пушки. Дредноутами в то время измерялась не только морская мощь государства, они были мерилом его мощи вообще. Дредноут стал новой политической валютой, и дипломаты строили свои комбинации и выходили на переговоры, ориентируясь не только на количество армейских батарей и дивизий, но и в гораздо большей мере — линейных кораблей. Дредноут стал олицетворением мощи государства, его престижа, веса на международной арене. Бронированные дорогостоящие гиганты, «пожиратели бюджетов», служили показателем его финансового благополучия, экономического расцвета, уровня развития науки, техники и промышленности.
