Создание в сжатые сроки проекта линейного корабля нового типа, обладающего мощной артиллерией и высокой скоростью хода при общих ограниченных размерах, представляло достаточно сложную задачу. Подход к составлению проекта нового линкора совершенно отличался от ранее принятого. Это было еще одно крупное нововведение, планировавшееся в связи с грядущим широкомасштабным морским строительством.

До 1913 г. при создании проектов военных судов придерживались старой практики. Она состояла в том, что по принятии Морским министерством решения о постройке нового корабля среди судостроительных заводов объявлялся конкурс на лучший эскизный проект, и по результатам его подробный рабочий проект составлялся техническим бюро завода-победителя, которому затем и поручалось строительство. Считалось, что соревнование между судостроительными заводами побудит их к усиленному «творческому поиску», в результате чего появится возможность отобрать лучший проект.

С начала 1910-х гг. подобный метод совершенно себя изжил, и последним крупным кораблем, который пытались проектировать по конкурсу, стал линейный крейсер «Измаил». Объяснялось это новизной его боевого типа и недостатком опыта проектирования быстроходного сверхдредноута в России, и поэтому отечественную конструкторскую мысль собирались подкрепить решениями, почерпнутыми из проектов зарубежных фирм-конкурсантов. Однако ничего оригинального и принципиально нового те в большинстве своем предложить не смогли, и с доводкой и переработкой проекта «Измаила», увязшей к тому же в длительных согласованиях с МГШ ввиду изменившихся заданий по вооружению, так до конца и пришлось заниматься победителям — конструкторам Адмиралтейского и Балтийского заводов.

Параллельно с конкурсом линейного крейсера осенью 1911 г. силами ГУК была проведена разработка проекта линкора для Черного моря (класс «Императрица Мария»). Успех последней работы заставил вновь вспомнить о давно выдвигавшейся идее организации специализированного проектного бюро при ГУК для разработки новых кораблей. Кроме того, проектирование большого числа военных кораблей в соответствии с предполагавшимися крупными судостроительными программами требовало резкого увеличения объема проектных работ. С другой стороны, необходимо было осуществить переход к централизованному проектированию, подобно тому, как это было принято во флотах других держав. Поэтому в конце 1913 г. в ГУК при поддержке МГШ был поднят вопрос о создании самостоятельного «проекционного бюро при ГУК».

9 октября 1913 г. главный инспектор кораблестроения Н.Н. Пущин в докладе своему шефу, начальнику ГУК П.П. Муравьеву просил ускорить доставку из МГШ в ГУК задания на проектирование для выработки ГУК соответствующих технических условий для проектирования новых линкоров, и отмечал далее: «…разработку эскизных проектов полагаю необходимым производить в ГУК, т. к. поручение этой работы заводам по конкурсу, как показал опыт, приводит к значительному замедлению дела выработки окончательного эскизного проекта, а равно влечет за собой возможность ошибок в расчетах, затрудняющих и замедляющих составление полных проектов кораблей»[104]. Резолюция начальника ГУК на этом послании гласила: «Давно пора эту работу производить самим».

Однако дня организации собственного проектного отдела при ГУК требовалось время, немалые усилия и средства, а ход дела настоятельно требовал срочно приступить к проектированию новых линкоров. Поэтому, параллельно с подготовкой к организации техбюро, при ГУК была создана небольшая группа конструкторов-расчетчиков и чертежников, числившихся пока в штате техбюро Адмиралтейского завода[105]. Всех их после согласования вопроса относительно техбюро ГУК планировалось перевести в состав нового подразделения.

Возглавил работу этой группы проектировщиков А.И. Маслов — заместитель начальника объединенного техбюро Адмиралтейского/Балтийского заводов. Этого молодого перспективного конструктора, окончившего в 1913 г. кораблестроительный отдел Морской академии, ГУК прочил в начальники отдела проектирования линкоров своего будущего техбюро[106]. Общее руководство проектированием было поручено возглавить известному ученому-кораблестроителю, конструктору первого русского дредноута «Севастополь», генерал-майору И.Г. Бубнову, внесшему огромный вклад в развитие отечественной теории кораблестроения и методов проектирования корабля.

Выбор руководства Морского министерства пал на И.Г. Бубнова, конечно же, не случайно. Этот сравнительно молодой профессор Морской академии давно имел прочную репутацию талантливого теоретика-новатора. Пожалуй, только ему было под силу в кратчайший срок, как это требовалось, разработать сбалансированный эскизный проект в рамках жестких требований МГШ, найдя единственно верные 5 принципиальные решения по всем вопросам технического порядка. Фундаментальная научно-теоретическая подготовка Бубнова в сочетании с оригинальным подходом к проектированию и его огромным опытом (еще в 1894 г. 22-летний Бубнов, обойдя именитых соперников, занял первое место в конкурсе на проект легких крейсеров типа «Паллада») должны были обеспечить успех проекту нового линкора.

Большое количество планировавшихся МГШ нововведений в конструкции нового линкора означало качественный скачек, и общепринятые тогда приемы проектирования поэтому не годились. Бубнов же в те годы выдвинул собственный метод проектирования корабля, в котором расчет велся исходя не из трех-четырех постоянных характеристик, как это практиковалось прежде, а из двух и даже из одной. (В данном случае этой величиной должны были стать характеристики по вооружению). Теория научного исчисления требуемых размеров судна была обоснована И.Г. Бубновым в цикле лекций по проектированию кораблей, впервые прочитанном им в Морской академии в 1911 г. Опыт применения этого метода в первом же дипломном проекте 1913 г. дал блестящие результаты[107].

И.Г.Бубнов — выдающийся русский ученый-кораблестроитель, создатель конструкции русского линкора-дредноута. Ему принадлежит основная роль в установлении конструктивного типа отечественного тяжелого артиллерийского корабля дореволюционной эпохи. В проекте первого русского линкора нового типа «Севастополь» впервые для столь крупного корабля реализовал идею выполнения корпуса по продольной системе набора основных несущих связей, включив обшивку и палубы в работу по обеспечению расчетной прочности судна, чем была достигнута значительная экономия веса корпуса (до 20 %). Расчеты велись на основе специально разработанной им дисциплины «Строительная механика корабля». Параллельно И.Г. Бубновым были пересмотрены и научно обоснованы нормы предельно допустимых напряжений корпусных конструкций, что также способствовало намного более рациональному расходу материала для обеспечения требуемой прочности. Ему также принадлежит значительный вклад в разработку теории и практики методов проектирования, обеспечения остойчивости, плавучести и непотопляемости, разработка круга вопросов броневой защиты.

Несмотря на то, что И.Г. Бубнов в отношении создания новых конструкций дредноутов не занимал никаких официальных должностей, авторитет его в этой области оставался непререкаем. При развертывании в 1912–1914 гг. широкомасштабного строительства дредноутов в России переходу к каждому их новому поколению всегда предшествовала предварительная оценка проблемы в проектно-теоретическом отношении этим талантливым кораблестроителем.

Рассмотрению заданий МГШ были посвящены два заседания ГУК, 26 и 27 февраля 1914 г. Требования Генштаба были в целом признаны приемлемыми, и каких-либо сомнений со стороны специалистов-кораблестроителей ГУК относительно технической возможности разработки подобного проекта в документах ГУК не отражено. Незначительным уточнениям подверглись лишь некоторые второстепенные детали — расположение торпедных аппаратов, шлюпок, радиостанций и румпельных отделений[108].