«Да, чего уж там, русские мы или где?» — мысленно усмехнулся Ник.

Общались они с нищенкой, оказавшейся совсем не полиглоткой, на странной смеси английского, испанского и португальского языков. Но, несмотря на это, достаточно хорошо понимали друг друга.

Рассказала Нику старушка обо всех этих мужичках, памятники которым были видны из крошечных окошек таверны.

Тот же Христофор Колумб, как оказалось, в Генуе родился, а лучшие годы прожил в Португалии. Здесь, будучи искусным навигатором, вычислил, что до Индии, если плыть на запад, ближе получится. Это уже потом его испанские Фердинанд и Изабелла переманили к себе. Но он — португальский, если рассуждать по-честному. А Америго Веспуччи? Оказалось, тоже имел итальянские корни, но под чьим флагом он плавал долгие годы? Правильно, под португальским!

Про местных героев и говорить нечего, одни имена за себя говорят: Педро Альварес Кабрал, Себастьян дель Коно…

Последний и вовсе, по словам старушки, историей был нешуточно обижен.

Принято считать, что первое кругосветное путешествие совершила экспедиция под руководством Магеллана. А не так всё было! Сам Магеллан и половины пути не одолел — погиб на Филиппинах, в жаркой стычке с тамошними аборигенами. Дальше дель Коно возглавил экспедицию. А ведь всем известно, что вторая половина пути — гораздо трудней первой! Всё равно забыли о дель Коно, все лавры исторические достались Магеллану. Несправедливо всё это!

Часа три рассказывала Нику старушка о героях, ныне отлитых в бронзе.

Закрываешь глаза: лязг дамасской стали о бронзовые латы, вой ветра в наспех заштопанных стареньких парусах…

В приоткрытое окошко неожиданно влетела большая пчела, задумчиво покружила над столом, да и тяпнула Ника за палец — ни с того, ни с сего.

Ник ругнулся негромко по-русски, пчелу ладонью пришлёпнул легонько, взял за крылья и выбросил в окно.

К старушке обернулся, а та уже — вся в слезах.

— Что-то случилось, бабушка? — забеспокоился Ник.

А нищенка ему ответила — сквозь крупные слёзы, на чистейшем русском языке:

— Как это я, дура старая, сразу не догадалась, что ты из России? Портвейн дорогущий нищенке купил ведь!

Русской бабушка оказалась по рождению, Натальей нарекли когда-то.

После революции оказалась в Турции, потом — Германия, Франция, Испания, Португалия…

Бабка долго рассказывала Нику о своей непростой жизни, а он ей — о России…

Утром «Кошка» уходила строго по расписанию, в смысле — к месту назначения.

— Не бросай, меня, внучок! — прощаясь, попросила Ника старая Наталья. — Обратно пойдёте — забеги на денёк. Может, возьмёте меня с собой? Хотя бы до Польши довезите или до Финляндии! Дальше уж я сама как-нибудь. А, внучок? Ждать мне тебя?

Отчалила яхта, на самом краю причала осталась крохотная фигурка в чёрном, машущая вслед поочерёдно то одной, то другой усталой старческой рукой…

Проплыть от Гибралтарского пролива до острова Барбадоса, да ещё при попутном ветре, нехитрое совсем дело. Даже Ник, будучи полным дилетантом в морских перипетиях, это чётко понимал.

Вдруг, без всяких видимых на то причин, стали уходить к югу.

В чём тут дело? Ник, устав теряться в самых невероятных догадках, в лоб спросил об этом у капитана Куликова.

Оказалось, что уважаемый Сергей Анатольевич, несмотря на багаж прожитых лет и заслуженные седины, — обыкновенный сопливый мальчишка.

Видите ли, он с самого детства мечтал пересечь экватор!

Пересекли экватор, конечно. А дальше галсами длинными пошли: из стороны в сторону, пересекая тот экватор нещадно и многократно.

Детство голоштанное, блин тропический, полное…

Допересекались на свою голову — налетел-таки сильный шторм.

Вернее, натуральный штормяга, тот, который пишется с большой буквы.

Южная половина неба грозно нахмурилась — незаметно как-то совсем. Кот Кукусь испуганно юркнул в трюм.

Наступил полный штиль. Было вот только что яркое солнце, а теперь — где же оно? Тишина наступила — просто необычайная. Даже волны остаточные стали абсолютно бесшумно биться о бело-синие борта яхты.

Духота навалилась — немыслимая. Пот настоящими ручьями потёк.

Откуда придёт ветер? А это очень важно: необходимо, чтобы он ударил в корму яхты. Иначе — кердык полный, не берущийся.

Ветер налетел единым порывом. Бом-кливер, стаксель и топселя надулись пузырями, «Кошка» испуганно задрожала и, набирая ход, понеслась строго на север.

Куликов положил руля под ветер, паруса захлопали — словно праздничный новогодний салют, производимый из ста пятидесяти орудий.

Фьорд взобрался на салинг. Минут через пять он стал подавать какие-то знаки руками. Что конкретно — было не понять, но смысл угадывался достаточно чётко: неотвратимо надвигались полные и всеобъемлющие кранты… Оказалось, что попала «Кошка» в самое пекло — то есть в эпицентр тропического урагана, носившего гордое женское имя Елена.

Слава богу, что Фьорд вовремя успел спуститься с мачты.

Только что шли по ветру со скоростью курьерского поезда, легко обгоняя низкие волны. И вдруг: наступило полное безветрие, а волны гигантские уже мчатся навстречу.

Что дальше произошло — Ник так и не понял.

На одной из встречных волн яхта все-таки перевернулась.

Сделала «Кошка» безупречное сальто (или «петлю Нестерова», для тех, кто понимает, конечно), да и приводнилась мягко, сразу за ушедшей волной.

И так за время урагана было пять раз!

Никто Нику потом не верил, а зря.

Прав был незабвенный капитан Врунгель: «Как вы судно назовёте — так оно и поплывёт!»

И народная мудрость права также: «Кошка всегда приземляется на лапы».

А также, как практика показала, и приводняется!

Ушёл тропический ураган, изрядно потрепав бедную яхту.

Мачта треснула у самого основания, паруса были порваны в клочья, дизель уныло кашлял на последнем издыхании, руль заклинило, «Кошка» беспомощно дрейфовала, отдавшись на волю ненадёжных и переменчивых морских течений.

На вторые сутки дрейфа на юго-востоке смутно замаячили скалистые берега какого-то небольшого острова.

— Вообще-то, здесь имеется и много необитаемых островов, — неудачно обнадёжил капитан Куликов.

— Ура, к нам приближается корабль! — радостно сообщил Банкин. — Шхуна какая-то, большая, двухмачтовая… — и потерянно замолчал.

Ник посмотрел в ту сторону: к «Кошке» неторопливо приближалось судно, на клотике передней мачты которого весело развивался и приплясывал на ветру «Весёлый Роджер».

Куликов позвал Ника в судовую рубку, достал из кармана маленькую продолговатую коробочку с двумя разноцветными кнопками, ухмыльнулся невесело:

— Держи, Никита Андреевич, уважаемый сеньор Буэнвентура. Как раз на такой случай у меня имеется специальное предписание, — сунул руку под приборный щиток, чем-то там щёлкнул, одна из половых панелей неожиданно поднялась в вертикальное положение, открыв очень узкий проход, ведущий куда-то вниз.

— Что это ещё такое? — удивился Ник.

— Долго объяснять, потом расскажу как-нибудь. — Куликов неуклюже сел на пол и спустил ноги в странный люк. — Хорошенько запомни следующее: если приближающийся объект представляет серьёзную опасность и его необходимо срочно уничтожить, то смело нажимай красную кнопку. Если же ничего серьёзного, так, лабуда обычная, то, соответственно, подавай команду «Отбой!» То есть незамедлительно жми на белую кнопку. Всё понял? — И попытался по-тихому нырнуть в люк.

— Подожди, подожди, не торопись! — Ник еле успел ухватить капитана «Кошки» за рукав тельняшки. — Ты меня оставляешь за главного, это я понял. Но что мне рассказывать этим бродягам, которые внаглую плавают под чёрным флагом?

— А плети всё подряд, тебе просто надо чётко понять: кто они такие и надо ли их срочно пускать на дно. Смотри, кнопки не перепутай, умник! Да, ещё Айну срочно отошли вниз, чтобы не отсвечивала и не провоцировала! — Куликов скрылся в люке, панель тут же встала на место.