Вздохнув, Крот утешил себя мыслью о том, что, судя по словам покойного Шутера, магазин его Сайги был модифицирован, и теперь вмещал тридцать патронов вместо десяти положенных по закону. Поэтому боезапас в двадцать девять выстрелов у него ещё был, и отсутствие всего одного патрона при таком раскладе особой погоды не делало, а потому Крот просто сунул выпавший патрон в карман.

К радости диггера у Сайги присутствовало такое замечательное дополнение, как закреплённый под стволом тактический фонарь. С учётом того, что запас батареек у диггера был ограничен — этот факт представлял особую ценность. Крот включил фонарь на оружии и выключил свой, а затем перехватив Сайгу за цевьё, развернулся… И замер, не в силах пошевелиться…

Тело Шутера изменило свою позу! Только что оно лежало на спине, а сейчас словно бы его перевернули на бок…

Крот почувствовал, как покрывается холодным потом… Паника…Она снова пытается им овладеть. Сжав оружии так, что побелели пальцы, диггер быстро и часто дышал, чувствуя, как отражаются в висках удары его бешено колотящегося сердца.

От невероятного напряжения во рту пересохло, и диггер судорожно сглотнул. Стоя на месте он продолжал пялиться на труп вцепившись в Сайгу так словно в ней был заключен смысл его жизни и не мог заставить себя пошевелиться. Нервы были натянуты как струны, казалось, ещё чуть-чуть и они порвутся, и тогда он либо умрет, либо навеки лишиться рассудка, что в условиях этого подземелья также было равносильно смерти.

Наконец, ему вновь удалось взять себя в руки и обуздать свой страх.

Медленно и осторожно Крот сделал шаг, но в тот же момент его внимание привлёк непонятный звук.

Диггер снова застыл, прислушиваясь.

Тишина…

Чтобы лучше слышать, диггер даже затаил дыхание.

Ничего…

Когда он уже было решил, что звук ему показался, звук повторился снова, и на этот раз более отчётливо. Теперь Крот с уверенностью мог сказать — он доносится сверху!

Резко вскинув ствол оружия вверх, Крот осветил потолок, и то, что он увидел, заставило его закричать от ужаса, потому что луч фонаря высветил сидящую на поверхности потолка паукообразную тварь размером с крупную собаку.

Не прекращая орать от ужаса, Крот нажал на спусковой крючок. Приклад с силой толкнул плечо, и по ушам ударил грохот выстрела. Крот увидел, что пуля попала точно в цель, сбросив монстра с потолка. Упав на вниз, тварь забилась на полу, судорожно дёргая конечностями, а затем, поднявшись на «ноги», бросилась на диггера.

Перепуганный Крот вновь начал стрелять, всаживая в монстра пулю за пулей, и успокоился лишь после седьмого выстрела, заметив, что тот не двигается. Судя по всему, такое количество свинца в организме оказалось несовместимо с его жизнедеятельностью.

Не успел Крот порадоваться своей победе, как знакомый уже звук послышался сзади.

Резко обернувшись и резанув лучом фонаря по стенам, он с ужасом заметил ещё двух подобных монстров. Снова закричав, диггер выстрелил в одну из тварей, но не попал, и пуля с противным звоном срикошетила от бетонной стены. А затем произошло то, чего опасаются все солдаты во время боя — его оружие заклинило. Стреляная гильза застряла в выбрасывателе, заблокировав подачу следующего патрона в патронник, в результате чего оружие замолчало, и, хотя Крот яростно давил на спусковой крючок, выстрела не происходило.

— Чёрт!!! — закричал Крот в панике. Твари издали какой-то жуткий стрекот и как по команде ринулись на него…

Прекратив давить на спуск, диггер развернулся на сто восемьдесят градусов, и что есть сил, бросился бежать.

ЭПИЗОД 1: Владимир Нежданов

Москва. Лубянка. 1947 год

Майор нервничал.

По его спокойному, даже отрешённому, лицу сказать это было не возможно, однако тот факт, что в правой руке он постоянно теребил трофейную немецкую зажигалку, на серебристой поверхности которой были выгравированы две молнии — символ войск СС, говорил о том, что сейчас прошедший войну командир отряда СМЕРШ взволнован.

И неудивительно. Срочные приказы явится на Лубянку пред светлые очи высокого начальства поступают не каждый день. И вот сидя в приемной генерала Шарженко — майор гадал, что ждёт его за толстой дубовой дверью кабинета высокопоставленного сотрудника НКВД.

— Проходите пожалуйста, товарищ генерал вас ждёт, — голос секретарши вывел майора из задумчивости.

Оправив форму и коротко кивнув девушке, майор убрал зажигалку в карман и вошёл в кабинет.

Внутри царил полумрак. Единственным источником освещения служила настольная лампа с зелёным абажуром установленная на тяжёлом дубовом столе, поверхность которого покрывало бархатное сукно того же цвета и за которым сейчас сидел Генерал Шарженко.

В полутьме лицо его было видно плохо, что придавало внешнему облику хозяина кабинета некий ореол таинственности. Впрочем, все эти детали наблюдательный взгляд майора Нежданова отметил как бы мимоходом.

Войдя в кабинет, он вытянулся по стойке смирно и отчеканил:

— Товарищ генерал! Майор Нежданов по вашему приказанию прибыл!

— Вольно. майор… Проходи, садись… — послышался скрипучий голос генерала.

Майор не заставил просить себя дважды и занял место на стуле, расположенном аккурат напротив стола хозяина кабинета.

Некоторое время генерал молча смотрел на подчинённого, а затем, не спеша, заговорил.

— Изучил я тут твоё личное дело… — произнёс он, не спеша перелистывая страницы лежавшей перед ним папки.

Нежданов напрягся.

— Ну что могу сказать… Молодец… Ты ведь на фронт в 1942 году пошёл?

— Так точно, товарищ генерал!

— И было тебе восемнадцать лет… Сейчас двадцать три, а уже майор… Кавалер орденов «Славы» и «Красной Звезды» за храбрость в бою, медаль «за оборону Сталинграда». С 1944 года зачислен в ряды специального отряда полковой контрразведки СМЕРШ, после чего был награжден медалью «За Отвагу», вручаемой за личное мужество и смелость, проявленную при борьбе с диверсантами, шпионами и прочими врагами Советского государства… C 1946 уже командир группы…Дважды ранен, один раз контужен и всё ещё в строю…

Генерал уважительно покачала головой и, поднимая глаза на майора Нежданова, произнёс:

— Да… Именно на таких людях и держится наша великая Родина.

— Служу Советскому Союзу!

— Ладно, майор… Мы не на параде, так что отставим лозунги.

— Есть, отставить лозунги!

Генерал снова сделал паузу — на этот раз для того, чтобы извлечь из лежавшего на столе рядом с личным делом майора портсигара сигарету. Похлопав себя по карманам, он извлёк зажигалку и некоторое время безуспешно пытался её зажечь. Затем, досадливо крякнув, бросил её на зелёное сукно стола и взглянул на майора.

— Огоньку не найдется?

Нежданов извлёк из кармана свою зажигалку, которая в отличие от генеральской, зажглась с первого раза.

Генерал с удовольствием затянулся сигаретой и протянул портсигар подчинённому.

— Угощайся…

— Спасибо, товарищ генерал, но я не курю.

— Не куришь? — удивлённо поднял брови Шарженко.

— Никак нет.

— А зажигалка зачем?

— Трофей, товарищ генерал…

— А-а-а… Ну раз трофей, тогда понятно… Дай-ка взглянуть… — попросил Шарженко и некоторое время с интересом разглядывал искусно сделанную вещицу… Несколько раз он щёлкнул кремнем, высекая пламя, и каждый раз оно загоралось с первого же щелчка.

— Да… Умеют фрицы делать… — сказал он, протягивая трофей владельцу, а затем, сделав ещё пару затяжек, добавил:

— Впрочем мы отвлеклись… Итак, тебя наверняка мучает вопрос, зачем ты здесь. Скажу сразу — причина для этого есть, и причина весьма серьёзная. Начну по порядку.

Произнеся это, генерал открыл ящик стола и извлёк из него ещё одну толстую папку в кожаном переплёте. Положив её на стол перед собой, он некоторое время словно пребывал в раздумьях, а затем подвинул её в направлении майора.