Тео огромным усилием воли заставила себя не провалиться в обморок; как во сне, в котором двигаешься, словно увяз в сиропе, она поползла к барду на четвереньках. Рик лежал на спине, широко открыв глаза, и не шевелился.

Магичка ощупала лицо барда, наклонилась над ним. Он дышал — сердце ее радостно бухнуло в груди, — но очень слабо и редко. Там, где его лицо не покрывала грязь, была видна мертвенно-белая кожа.

Собрав последние силы, Тео подтащила Рика к костру и сама рухнула рядом, заснув мгновенно и глубоко.

Если бы кто-нибудь спросил у Гринера, чем запомнились ему эти последние октябрьские деньки, он бы ответил: «Беспокойством».

Он все никак не мог решиться рассказать Дереку о своем сне, в котором присутствовал Кендрик. С одной стороны, явление требовало оценки кого-то старше и опытнее, но юноша был почти уверен — поведай он правду, маги найдут способ оградить его от этих ночных встреч, а ему очень хотелось спросить Кендрика — то, что он увидел, когда шагнул в окно, это фантазия или видение будущего? Да и не казался бывший ученик Тео таким уж злодеем. Нет, доверяться ему полностью Гринер не собирался, но и страха не испытывал. И, что уж там изображать благородство — он решил, что полезно будет разузнать о Серой магии все, что получится — а если таинственный Кендрик попытается, в свою очередь, воспользоваться им, Гринером — быстренько сказать обо всем Дереку.

Тот, кстати, начал что-то подозревать. По крайней мере, Гринер на протяжении всего дня ловил на себе внимательный взгляд мага. Попробовал проверить свою догадку — и она подтвердилась: Гринер специально ходил по дому, заглядывал в пыльные кладовки, разыскал пару комнат, о которых, он был уверен, не знала даже Тео — Дерек всюду следовал за ним. Только юноша взгромоздится на шаткую лестницу и зароется по пояс во всевозможную рухлядь, якобы в поисках нужной для магического опыта баночки, а маг тут как тут. Покашливает внизу и спрашивает, не нужна ли помощь. Гринер специально вытащил из груды книг в библиотеке «Составление магических укрепляющих зелий», чтобы иметь возможность скрыться от бдительного ока Дерека — но ничего не вышло.

Тогда Гринер решил, что уж по крайней мере он выучит рецепты пары полезных напитков, и засел на кухне, собрав вокруг себя гору из сухих трав и настоек. Черный маг не отходил ни на шаг.

К вечеру Гринер, потеряв «пару ведер пота», как любил говорить кузнец в замке, где он вырос, и приобретя с десяток мелких ожогов в разных местах, изрядно занервничал. Наставник, неотрывно глядящий на него, и при этом молчащий — такого испытания совесть юноши не выдержала.

— Послушай, Гринер… — начал Дерек, как раз в тот момент, когда ученик был готов рассказать весь свой сон в подробностях. — Даже не знаю, как… Ты сильно удивился, когда узнал, что ты — Черный, а не Белый?

Гринер проглотил оправдания на полуслове и неуверенно покачал головой.

— Вроде, не очень.

— Значит, ты спокойно отнесешься к тому, что сейчас ты снова Черный, а вчера ночью был Серым?

— Ну… — Гринер отложил колбу с фиолетовой жидкостью. — Это плохо?

— Так я и думал, — проворчал Дерек. — Тебе слишком мало рассказывали о Цветах и об их незыблемости, но это даже к лучшему — в обморок не падаешь.

— А должен?

— Лучше не надо. Словом… Сам ты ничего необычного не чувствуешь?

— Нет…

Гринер ответил честно. Новость не вызвала у него каких-то особенных эмоций — ну опять Цвет сменил, и что? Вот если бы у него уши, как у осла, выросли… Но все же спросил:

— А это опасно?

— А я не знаю, — поморщился Дерек. — Никогда раньше такого не было. Я все чаще думаю о том, что надо бы рассказать обо всем Белым. Ты точно никаких изменений не заметил? Чего угодно? Усталости, болей, видений, случайных выбросов силы…

— Когда я ушел и… путешествовал, то очень уставал. А иногда, наоборот, сил было много, все время хотелось что-то делать, не мог заснуть. Но потом это прошло. А на что это со стороны похоже? Можно мне посмотреть свой Цвет самому?

Дерек потер лоб. Казалось, он и сам не был ни в чем уверен.

— Сам — не сможешь, так что придется поверить мне на слово. Но ты действительно меняешься. До полудня был Серым, сейчас Черный. Я заметил это вчера, когда зашел в твою комнату ночью.

«Так вот почему он смотрел на меня так ошарашенно», — понял Гринер. — «И ходил за мной весь день не потому, что заподозрил в странных снах…»

— Выглядел ты тогда паршиво, — Дерек глянул на ученика с ненавязчивым любопытством.

— Дурной сон, — не стал противоречить своим вчерашним словам Гринер. — А… Тео знает про меня?

— Пока нет. Скажу ей, когда понаблюдаю за тобой в полночь. Все-таки она — твоя первая наставница, и должна узнать раньше… — Дерек встретился взглядом со скептически глядящим на него Гринером и со смехом признал: — Ну и она мне голову открутит, если не скажу ей прежде остальных.

— Так уж и открутит, — проворчал Гринер. — А что вы так Белых не любите? Они вполне ничего… добрые.

— Не то чтобы не любим… будешь чай? А чего покрепче? Ладно… — Дерек направился к кухонному шкафчику, по пути подбирая слова. Гринер тоже не сидел сложа руки: взял большой закопченный чайник и пошел к бочке с водой. Таким образом, разговор на время прервался — кухня большая, с одного конца на другой пришлось бы орать — и Дерек получил возможность обдумать то, что собирался сказать. Объяснить отношения с Белыми будет сложно, но, раз уж они с Тео решили от Гринера ничего не скрывать — куда легче, чем если б пришлось лавировать в разговоре, избегая неприятных или скользких тем. Маг признал, что полная правдивость бывает иногда полезна. Избавляет от путаницы.

Высыпав содержимое двух расшитых мешочков в миску, Дерек дождался, когда ученик подвесит чайник над углями и продолжил:

— У магов ведь в зависимости от Цвета свои обязанности. Серые с Черными работают в паре — первые высматривают брешь в защите противника, то есть монстра, а Черные сражаются. Мы как-то ближе друг другу, что ли… А Белые в стороне. Руководят и направляют. Вот и появилось отчуждение. Ну и их способность видеть правду… тоже не добавляет им популярности.

— Разве это плохо? Правда? — спросил Гринер и тут же устыдился — слишком уж его слова звучали наивно и по-детски. Но Дерек не скривился презрительно, а серьезно посмотрев на ученика, ответил:

— В правде ничего плохого нет. Но не хотелось бы тебе, чтобы она была твоим осознанным выбором, а не вынужденным, потому что о лжи узнают? Ну и правда бывает разная, не всегда нужно ее вытаскивать наружу. — Он вздохнул. — Я не говорю, что желал бы обманывать всех и вся, а нехорошие Белые мне этого не позволяют. Тут в другом дело…

— Они ставят себя выше других?

Дерек задумался. Отделываться стандартными фразами не хотелось. И, как оказалось, свое мнение по поводу Белых у него так четко и не сложилось. «Похоже, в отношении к ним я шел на поводу у Тео», — признался он самому себе. — «И все равно чувствую сомнения… Привычка? Или шестое чувство?»

— Не ставят. По крайней мере, не показывают этого — просто так сложилось. Ты не думай, что все пары магов не доверяют Белым. Это мы с… Это Тео позволяет себе отзываться о них без уважения. Хотя нет. Не то слово. Вернее сказать — не признает за ними непререкаемый авторитет. Остальные маги вполне лояльны. Я тоже, — предвосхитив вопрос Гринера, пояснил Дерек. — Вода закипела?

— Да.

— Высыпь туда чай. И… о чем мы говорили перед тем, как свернуть на Белых?

— Что вы скажете Тео раньше, чем им.

— Да. Они никуда от нас не денутся. — Дереку внезапно оказалось сложно поверить самому себе. Что-то лицемерное проскальзывало в словах, будто угорь в тине. Пообещав себе обдумать этот вопрос, когда останется один, маг потянул носом воздух. Запах чая бодрил и навевал весенние ассоциации. «То, что нужно», — подумал Дерек. — Дождемся полуночи — мне кажется, именно тогда ты меняешься, я понаблюдаю за тобой и свяжусь с Тео.