Гринер метафоры не понял, потому что никогда не видел ежегодных скачек, что проводились в столице, но общий смысл уловил.

— Так, значит, он не придет? Зачем же он пришел в первый раз?

— А ты подумай.

— Ну… возможно, он хотел понять, сможет ли привлечь меня на свою сторону… но тем самым он как бы открылся, ведь я почти наверняка бы побежал… пошел рассказать обо всем своему наставнику, кем бы он ни был. А если он знал, у кого я учился… Выходит, он хотел дать знать Тео, что вернулся?

— Почти наверняка.

Гринер подумал, что до таких сложных подковерных интриг ему еще расти и расти… но, имея таких учителей, как Тео и Дерек, у него есть шанс. Вот только нужно ли это?

После разговора с Дереком Тео поднялась к себе — пополнить запасы наличности. Кошелек стал слишком тощим, а ей предстоял долгий и непредсказуемый путь.

Тео не знала, да и особо не интересовалась, как другие маги зарабатывают себе на жизнь. Сама она, когда средства заканчивались, отправлялась в горы — к залежам драгоценных камней, золота или серебра. Основная часть вырученных денег уходила на поддержание баронства Дурстхен — к тому времени, как магичка «получила его в наследство», замок пришел в упадок, а те несколько деревень вокруг, откуда еще не сбежали крестьяне, находились на самом краю нищеты. Тео вложила все золото, что у нее было, и еще несколько месяцев бегала по горам, ковыряя месторождения, чтобы возродить баронство. У нее получилось, и сейчас оно в основном находилось на самообеспечении, но время от времени нужно было помочь то тут, то там. Еще часть денег она отправляла в Араханд — там у нее был большой дом, который тоже нужно было содержать. Ей же хватало сотни золотых в месяц, учитывая дом в лесу и привычку вкусно и дорого поесть. Но сейчас, перед тем, как отправиться на юг Лиона, Тео решила обезопасить себя хотя бы с денежной стороны, раз уж она отправляется в полную неизвестность.

Распотрошив свой заветный сундучок, она набила два кошеля тяжелыми золотыми монетами. Около полутора сотен — должно хватить… Забрав из шкафа запасную одежду, она шагнула в портал, ведущий на Широкую.

Вопросы, вопросы… их слишком много. Как Кендрик сумел освободиться — да что там, как ему удалось просто выжить? Когда именно он сбежал из плена камня? Какое отношение он имеет к армии на юге Лиона, и имеет ли? Зачем он приходил к Гринеру, и самое главное — как сумел его обнаружить, хотя Тео с Дереком даже близко не подошли к этому?

Самое неприятное было то, что почти все вопросы относились к невероятным, необъяснимым или неизвестным умениям врага. В том, что Кендрик — враг, Тео не сомневалась. Будь это не так, первым делом он пришел бы к магам… да и глаза его она забыть не могла — в тот самый, последний момент, когда ее ученик понял, что через секунду умрет. В них была ненависть.

Дом на Широкой улице был пуст, никто не таился по углам, но Тео чувствовала себя не в своей тарелке. «Чтобы успокоиться, надо разобраться в том, что я уже знаю, — подумала она. — И обдумать свои действия».

Ясно как день, что Кендрик жаждет мести. И цель его — Тео. Магичка попыталась представить, как поступила бы на месте своего бывшего ученика, но довольно быстро поняла, что, даже задействовав все свои способности Серого мага, не сможет вжиться в «шкуру» человека, проведшего Боги знают сколько лет в камне, кипя злобой и ненавистью. Тогда она, присев в кресло, одиноко стоящее посреди пыльной гостиной, прикрыла глаза и постаралась вспомнить того Кендрика, которого знала… У его ярости должны быть корни. У мести — причины. А, значит, он не будет действовать хаотично.

Допустим, его цель — отомстить своей бывшей наставнице. Являться лично и пытаться убить ее в поединке он не станет: слишком непредсказуем результат. В прошлый раз она победила. Значит, удар будет совершен не напрямую, через то, что наиболее ей дорого. Будь на месте Кендрика кто-то другой, он разрезал бы Гринера на кусочки в том домике, а потом подбросил бы его останки Тео с язвительной запиской. И нанес бы, кстати, самый сильный, безжалостный удар. Но Кендрик… у него было одно большое заблуждение (и Тео подозревала, что оно сыграло не последнюю роль в его отчуждении и обиде): он искренне верил, что наставнице плевать на учеников. Что она всецело захвачена своей деятельностью в королевстве. Сейчас, заставив память напрячься, она вспомнила, что Кендрик иногда говорил о Вердленде с ревностью… а, значит, все свои силы приложит к тому, чтобы развалить то, что она так долго и с таким усердием строила.

«Ну, по крайней мере», — подумала Тео, — «уничтожить целое королевство будет сложнее, чем распотрошить неопытного парня».

Эта версия выглядела логичной, и от нее Тео решила отталкиваться в будущем, если не появятся противоречащие ей факты.

Приведя в порядок мысли, она покинула дом на Широкой, и направилась в Гнилой квартал. Следовало предупредить Цыка, что ученик нашелся… и узнать у Тода, что там с наемным убийцей.

Цык только кивнул, узнав, что высматривать беглого паренька больше не надо. Да другого и не ожидалось. А вот Тод, когда Тео заявилась к нему с решительным выражением лица, проявил эмоций куда больше. Тео удивилась — он даже выглядел смущенным, что раньше за ним не водилось.

Тод, пока Тео его не видела, уже успел переехать в новое «логово». Все его укромные местечки, где он прятался то ли от завистников-врагов, то ли от облавы, можно было охарактеризовать именно этим словом: «логово». Всегда узкий вход, несколько запасных для побега, впечатляющий своим богатством и одновременно ветхостью бардак внутри. «Нора старой росомахи…», — подумала Тео, протискиваясь по коридорчику, заставленному старой мебелью.

— Лапочка, никаких новостей для тебя нет… Разве что сказочки про большого дракона, но то, как я себе думаю, сочинили бароны, чтобы втюхать таки королю какую-то заморскую девицу, — просипел старик, когда Тео, устроившись в кресле с драной обивкой, выжидающе уставилась на него. — Так что ничего интересного про убийцу, помимо того, что ты уже знаешь… Похоже, действовал один единственный идиот, и за свою глупость он уже поплатился — головой. Может кто и остался, но они затаились.

— Я уезжаю из столицы, — сообщила Тео, немного подумав. — Ты все же продолжай искать, вдруг что-то выплывет. А о том, что узнаешь, сообщай Томасу Ферфаксу.

— Ты с ума сошла? — искренне удивился Тод. — Он же законник, да еще из стражи. Меня заживо съедят, даже если просто заподозрят, что я с ним дело имею!

Тео побарабанила пальцами по столу. Тод был прав. Подставлять старого союзника ей не хотелось, да и не согласился бы он, сколько бы ни был ей обязан.

— А общение с бардом не ляжет грязным пятном на твоей репутации?

Тод хитро прищурился:

— Нет.

— Тогда передавай сведения барду Таллирену. Знаешь?

— Слышал. Найду.

Такие короткие фразы Тео понравились. Значит, Тод и впрямь не видит для себя опасности в связях с представителем музыкальной богемы. И, значит, все сделает.

— Я с ним договорюсь, чтобы он их приносил Томасу. Очень осторожно, тут ты можешь не беспокоиться.

— Бард и осторожность — слова несовместимые, — проворчал Тод, но спорить не стал.

— Зато ты и осторожность просто одно целое, — улыбнулась Тео, желая подмаслить старика. — У меня к тебе просьба еще будет. Серьезная.

— Ну давай свою просьбу…

— Мне нужно от тебя письмо к Шушеру. Или кольцо, что-нибудь в этом роде — словом, знак, что ты меня прислал и доверяешь, как… самому себе.

Такая просьба, и Тео это отлично знала, была хорошей проверкой для Тода, вернее, его лояльности. Просто так подобными знаками не разбрасываются.

— А зачем? — подозрительно спросил старик.

— Сама еще толком не знаю, — ответила Тео, — только этот Боклэр у меня в печенках сидит, а Шушер в его городе орудует. И золотом барон ему неизвестно за что платит…

На самом-то деле у Тео были подозрения, но озвучивать их этому хитрому пройдохе она не собиралась.