– Амин? Как ты здесь оказался? – удивленно воскликнул Вайран. Он первым пришел в себя от замешательства, в которое повергло магов внезапное появления волшебника.

– Дружище, это у тебя я хочу спросить, что ты делаешь среди этих изменников? Неужели ты не понимаешь, что именно они в прошлый раз околдовали тебя, чтобы испытать этот Сердцегон! Ну же, давай покажем им, чего мы с тобой стоим!

– Нет. – Вайран покачал головой, не тронувшись с места. – Ты многого, очень многого не знаешь и не понимаешь! Орден стремится дать истинный свет знаний всем, а не только избранным!

– Амин? Это тот самый настырный юнец, о котором ты говорила? – пренебрежительным тоном спросил Камил. – Он зашел слишком далеко, чтобы оставлять ему жизнь! Кстати, Владычица, – теперь у нас есть еще одна душа, которую можно принести в жертву на Темном Алтаре, не трогая твой драгоценный Сердцегон.

– Вайран, ну же, иди ко мне! – в отчаянии выкрикнул Амин.

Заговорщики стояли слишком близко друг к другу, и волшебник не мог применить ни одно из своих боевых заклинаний, не рискуя задеть старого друга.

– Нет. Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь, глупец! Ты не слышал их разговоров? Власть – вот все, что им нужно! А вы, те, кто помогает им, ничто для них. «Одним больше, одним меньше»!

– Не слушай его, ученик! – прогремел эльф. – Разве хоть раз я дал тебе повод усомниться в искренности и чистоте наших планов? А этот глупец осмелился встать на пути у всех нас. Я сам разделаюсь с этим ничтожеством!

Камил сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше видеть Амина, и отделился от остальных. Только это и нужно было волшебнику. С оглушительным шипением прочертили воздух Огненные Шары, одновременно сотворенные магами. И растеклись потоками пламени по Щитам, за которыми успел укрыться каждый из противников. Амин убедился, что соперник не менее опытен в сражениях, хотя, кажется, и не особенно превосходит в силе его самого. Хуже всего было то, что Камил был не один. Милисента и Феор напряженно смотрели за поединком, готовые в любой момент прийти ему на помощь. Даже в своем старом друге юноша теперь не был уверен.

Амин направил еще несколько сгустков пламени в Камила и, развеяв Щит и бросившись за ближайший каменный клык алтаря, попытался вызвать Шипы Земли, но не успел произнести заклинание. Словно огромный молот обрушился ему на голову, бросив на каменный пол – эльф направил на юношу Взрыв Души, нанеся мощный астральный удар. В последний миг Амин едва успел создать Зеркало, отразившее часть заклинания обратно на Камила.

Но теперь в исходе сражения можно было не сомневаться – противник был слишком силен – и не один. Амин обвел взглядом зал. Ему надо разом покончить со всеми врагами – пусть ценой собственной жизни. Сил встать на ноги уже не было. Ползком пробравшись за ближайшую лежавшую на полу статую, волшебник начал читать заклинание Дрожи. Даже если магам-изменникам удастся защититься от мощных колебаний, которые возникнут в зале, стены и потолок древнего капища рухнут, похоронив под собой всех. Главное, чтобы уцелел Сердцегон, в котором сейчас заключена душа Зелины.

В воздухе начал нарастать слабый гул – усиливающийся с каждым произнесенным словом заклятия. Пол зала затрясся, со стен посыпались остатки изразцов, с потолка – песок и камни. Еще немного, и все будет кончено.

И вдруг все оборвалось – гул смолк, дрожание прекратилось. В этот же миг Амин почувствовал, что не может произнести ни слова. Попытался встать на ноги – ему не удалось даже пошевельнуться. Совсем рядом раздались шаги. Все, что удалось сделать волшебнику, – скосить глаза, так как и голову повернуть он был не в состоянии.

– Паутина, милый мальчик, но не совсем обычная. Она спеленала не только твое тело, но и не дает черпать магическую энергию из Астрала. – Милисента остановилась возле обездвиженного юноши. – А ты оказался сильнее, чем я думала… Жаль, что тебя придется убить – Ордену ты был бы весьма полезен.

– Хватит с ним болтать! – Подошедший Камил больно пнул ногой Амина. – Я вполне мог справиться с ним сам. Или ты решила, что этот смазливый юнец мог одолеть меня?

– Земля с потолка портила мою прическу, – спокойно объяснила магесса. – Разумеется, в твоих силах, Регент, никто не усомнился.

– Еще бы! – Эльф еще раз ударил волшебника по ребрам. Он явно был раздосадован тем, что Милисента вмешалась в их поединок. – Эй, вы! Возьмите-ка его и положите в центре алтаря!

Амин почувствовал, как его подняли за ноги и за руки. Он по-прежнему не мог шевельнуться – даже открыть рта. Юноша попытался посмотреть в глаза Вайрану, но тот упорно отводил взгляд в сторону, хотя по лицу его было видно, что этот приказ Камила он исполнял с явной неохотой.

– Прямо по центру, я сказал! – продолжал командовать эльф. – Вот так, хорошо… Руки и ноги раздвиньте крестом… Отлично!

Конь-татуировка на груди Амина, до того исправно предупреждавший хозяина обо всех неожиданных опасностях, был спокоен. Впрочем, эту угрозу для жизни неожиданной назвать было никак нельзя.

Амин увидел над собой склонившееся лицо Камила, искаженное злобной гримасой.

– Прощай, волшебничек! – торжествующе сказал эльф. – Ты даже не представляешь, какие муки ожидают твою душу, принесенную в жертву здесь, на Темном Алтаре!

– Оч-чень интересно, это что же здесь происходит? – неожиданно раздался хриплый старческий голос. – Может быть, моя Первая Помощница будет столь любезна, что объяснит нам, в чем дело?

С огромным трудом Амин смог слегка повернуть голову – у входа в зал стояли несколько магов Гильдии во главе с Архимагистром и магистром Корнусом. Из-за плеча Корнуса выглядывала Элениэль – можно было не сомневаться, что только благодаря строгому приказу Торуса держаться позади. Они появились из того же коридора, которым прежде воспользовались Милисента с заговорщиками.

На лице Камила сверкнула ярость, он вскинул руки, но ничего не успел сделать. Магесса, решительно шагнув вперед и как бы невзначай оказавшись между ним и вошедшими магами, радостно воскликнула:

– Какое счастье, что вы пришли, Архимагистр! Эти два негодяя пытались плести заговор против Гильдии! Вы должны помнить обоих – один из них сбежал два года назад из тюрьмы Дворца Гильдии, второй же, хотя и был под подозрением, смог обмануть Совет и избежать справедливого наказания. Как мы тогда ошибались!

– Но разве, Влад… – попытался было возмутиться Феор, однако тут же умолк.

Амин услышал едва слышное бормотание Камила – очевидно, эльф наложил на своего ученика заклятие, подобное тому, каким Милисента обездвижила молодого волшебника.

– И вот теперь, – с жаром продолжала магесса, – они, подосланные изменником Мариусом – тем самым мятежным магом из Гарма, – пытались очаровать меня с помощью какой-то безделушки, которую они по глупости своей приняли за могущественный амулет!

Амин скосил глаза и увидел застывшего с открытым ртом Феора. Рядом с ним стоял Камил – вернее, о том, что это был он, волшебник только догадывался – эльф за это время успел изменить свою внешность, вероятно, с помощью заклинания Трансформации – совсем немного, но достаточно, чтобы его нельзя было узнать.

«И для этого я разлегся здесь, на этом древнем жертвенном камне?!» – хотел было крикнуть Амин, но не смог выговорить ни слова.

К счастью, та же мысль пришла в голову и Элениэль:

– Вам не кажется странным, глубокоуважаемый Архимагистр, что этот юноша…

– Не подобает тебе, девица, прерывать наш разговор! – ворчливо заявил Торус. – Ни по возрасту твоему, ни по положению… И не думай, что я не замечу явной несуразицы в том, что мне говорят, глядя на то, что я вижу!

Амину, наконец, удалось повернуть голову. Хотя речь еще и не вернулась к нему, он понемногу снова начинал владеть своим телом. Медленно, очень медленно и тихо – чтобы не привлечь внимание стоявшего совсем рядом Камила (и еще потому, что просто не мог двигаться быстрее), – он начал подползать к краю жертвенного камня.