Голос, звучавший в головах друзей, умолк. Пыль медленно осела на вздыбленные плиты пола усыпальницы. Действие заклинания закончилось.
Ошеломленные Элениэль и Амин переглянулись.
– Мне кажется, не стоит нам спешить с докладом в Гильдию, – мягко сказал волшебник.
Чародейка промолчала.
Глава десятая
– Не знаю, кто из нас больший безумец – ты, который все это затеял, или же я, помогая тебе, – раздраженно сказала Элениэль. Но, взглянув на бледное осунувшееся лицо друга, спросила уже спокойнее: – Тебе удалось хоть немного прийти в себя?
– Нет, – проворчал Амин. – Стоит мне закрыть глаза, и я тут же лечу в какую-то бездонную пропасть. Ты, я смотрю, тоже еще не совсем в порядке?
– Ну, еще бы! Мне ведь потом пришлось относить «Сферы Разума» обратно в библиотеку!
– Надеюсь, там тебя не поджидала Милисента? – попытался пошутить волшебник.
– Тогда я бы обязательно пригласила ее сюда, на кружечку эля!
Друзья снова сидели в лавке «Древности Тии», которая, несмотря на довольно ранний час, была уже открыта. Лайон, радушно встретив гостей и весьма витиевато изъявив свою радость, опять предложил им эль, а сам, рассыпаясь в извинениях, скрылся в глубинах лавки. Торговцу надо было дать указания своему посыльному и убедиться, что на этот раз тот ничего не напутает. Поэтому сейчас Элениэль и Амин могли наедине обсудить события минувшей ночи и решить, что же им предпринять дальше.
– Надеюсь, ты тоже пошутила. – Юноша внимательно посмотрел на эльфийку, пытаясь понять, серьезно она говорит или нет. – Я уверен, что именно о ней и говорила душа покойного Галия. У тебя есть еще на примете «могущественные магессы, облеченные властью»? Да и насчет Архимагистра у меня теперь большие сомнения…
– У нас в Гильдии не одна госпожа Милисента – могущественная магесса. Не забывай, есть еще наша Мудрейшая Травница, магесса Панэлла. Да и вообще, почему ты решил, что эта магесса должна быть из нашей Гильдии?
– Панэлла?! Может быть… да нет, это должна быть именно Милисента! А раз все неприятности начались в Далле, то и магесса должна быть отсюда, из нашей Гильдии.
Элениэль ничего не сказала, но лицо ее помрачнело. Девушка, положив руку на стол, начала постукивать длинными тонкими пальцами. Не дождавшись ответа, Амин продолжил:
– Ты сама столько раз говорила об их магических силах и талантах. Смотри, сколько всего случилось: и Феор сбежал из подвалов Гильдии, и несчастных Фаллиев извели, да и это побоище в Гарме. Всем известно, хоть об этом никто и не говорит, что Гильдию Магов Гарма контролирует Далл… Кроме того, эта книга – ведь в ней оказались пометки и Торуса, и Милисенты! И наконец, Галий только что имени Первой Помощницы не назвал. А я ну никак не могу поверить, будто Архимагистр не знает, что творится прямо у него под носом!
Эльфийка внезапно прекратила нервно барабанить и, стукнув ладонью по столу, воскликнула:
– Немедленно прекрати, Амин! Ты говоришь полную бессмыслицу! Архимагистр и его заместитель просто обязаны изучать и визировать все запретные книги. Феору, несомненно, кто-то помогал, но ведь Архимагистр Торус был все время у нас перед глазами, а госпожа Милисента…
– Присоединилась к нам тогда позднее!
– Просто она отдавала распоряжение о мерах предосторожности…
– Ага, – саркастически ухмыльнулся Амин, – а также о том, чтобы послать кого-нибудь в усадьбу Фаллиев до того, как туда доберутся маги Корнуса!
– Она просто проявила предусмотрительность. И неужели ты действительно думаешь, что она причастна к смерти стариков Фаллиев?
– Но почему же тогда о Милисенте упоминал их сын? Знаешь, насколько я слышал, души умерших насильственной смертью обычно не шутят!
– Да не называл он имени Милисенты! Ты сам-то многое понял из того, что он говорил? Я, например, нет. Единственные, кого он обвинил, – это Феор и Ульре! Очевидно, что они принадлежат к Ордену Света. Конечно, у них были пособники в Гильдиях Магов и Далла, и Гарма – теперь это отрицать, увы, бессмысленно. Сейчас всю нашу Гильдию перетряхивают в их поисках – и госпожа Милисента, и магистр Корнус делают все возможное, чтобы установить тех, кто мог иметь связи с изменниками из Гарма. Я полагаю, что главой их являлся магистр Мариус. И теперь, когда их заговор раскрыт…
– Разве ты не помнишь старика Мариуса? Конечно, он всегда был скверным ворчуном, и никто его не любил. Но чтобы он был главой всего Ордена?! Ты представляешь, чтобы наш тишайший Гарм, где мы с тобой проучились почти десять лет, был центром Ордена? Нет, за ним явно стоит кто-то более влиятельный и могущественный. И не где-нибудь, а именно здесь, в Далле!
– Если ты опять о госпоже Милисенте, то она – ни за что!
Горячий спор друзей, незаметно для них самих перешедших на крик, прервало негромкое покашливание. Амин и Элениэль обернулись – за прилавком стоял Лайон, на лице которого было выражение самого сильного смущения. Даже при его глухоте можно было не сомневаться в том, что он слышал последние слова своих посетителей. Неизвестно только, как давно торговец вышел из недр своей лавки. Впрочем, голоса взволнованных юноши и девушки наверняка были слышны и там.
– Весьма прискорбно раздоры среди досточтимых магов слышать мне. Великие беды всегда на мирные земли навлекали распри те. Однако прощения прошу я, невольным свидетелем споров явившись. И не могу умолчать, что уж многие годы по Даллу всё ходят ужасные слухи.
– Что за слухи?
Вопрос этот задал Амин, в то время как Элениэль пренебрежительно хмыкнула. В глазах ее, однако, ясно читалось любопытство.
– Пусть меня простит благородная дева эльфийская, коль речью своей невольно ее вдруг обижу я, – склонившись в легком поклоне, начал торговец. Он неспешно подошел к друзьям и сел с ними рядом. – Однако же люди многие, имен которых не стану называть я, часто вещи престранные вполголоса мне говорили. С просьбами разными не раз и не два к ним обращалась Великий Алхимик наш славный. Не столь уж преступны были они, однако ежели вместе на них посмотреть, то весьма удивительна будет картина. Наследия семей древних и достославных выкупала достойная наша магесса, чародейства старинного следы несущие. И многие вещи, как в народе молвят, в ритуалах запретных использованы быть бы могли.
– Что за нелепые разговоры! Госпожа Милисента – известная ценительница прекрасного, – с жаром возразила Элениэль. Она с удивлением глядела на смущенного Лайона, явно не ожидая от продавца древностей таких слов. – Да, она действительно собирает предметы старины, но что в этом дурного? Да и вообще, кто эти самые «многие люди» и почему, Лайон, вы не желаете назвать их имена? Если вы чего-то опасаетесь, то напрасно: ведь вы знаете меня с самого детства. Наши разговоры никогда не выходили за эти стены. Что же касается Амина, то в этом вопросе я верю ему, как самой себе!
– Сомнений в том нет у меня никаких, – еще больше смутившись, ответил Лайон. – Однако ж и тайны других ведь негоже мне выдавать, пусть даже и лучшим друзьям. А посему за себя скажу я. Не помнит ли дева эльфийская, как более двух лет назад ко мне за зеркалом древней работы приходила она?
– Да, помню, конечно. Меня попросила купить его для себя госпожа Милисента. Великий Алхимик тогда была очень занята по службе и не могла сама прийти в лавку. Однако она, помнится, опасалась, что его купит кто-то другой, поэтому и попросила меня. Но что в этом дурного?
– А знает ли госпожа чародейка, кому прежде зеркало то принадлежало? Фаллиев рода старинного владелец был тот. Не мне волшебникам и чародеям многомудрым говорить, как можно, обладая подобным предметом, на разум владельцев их бывших влиять.
– Но… это могло быть простое совпадение. Да и, кроме того, надо быть очень сильным и опытным мастером Мистицизма… или Оккультизма, чтобы подчинить волю потомков прежних владельцев.
– Лишь факты изрек я, а выводы сами делайте, маги премудрые. Еще лишь добавлю, что много в народе историй, одна другой ужасней, о Первом Помощнике Гильдии Магов Главы передается. И будто бы молодость вечную жаждет обрести она, в жертву людей принося. И будто бы Орденом Света одна управляет женщина эта достойная. Средь многих любовников есть у нее, говорят, эльфийский колдун. Убийцей жестоким слывет он и сторонником самых ужасных культов запретных. Во многих городах объявлен преступником эльф этот. Не раз на свиданиях тайных замечена с ним была магесса.
