– Благодарю тебя, – поклонился Амин.

– Это тебе спасибо, юноша. Ты помог мне отплатить услугой за услугу хозяину «Древностей Тии» – и, должен признаться, это оказалось не так сложно, как я когда-то опасался. Нет, не сюда – не стоит, чтобы лишний раз нас видели вдвоем… Повернешь налево, потом два раза направо… Прощай!

Парса отодвинул один из ковров, висевший на задней стене лавки. За ним оказалась узкая дверь, в которую хозяин и выпустил волшебника – прямо в глухой переулок, куда не выходило ни одного окна. Следуя указаниям торговца, Амин довольно быстро выбрался на Горшечную улицу, размышляя по пути, что за услугу мог Лайон когда-то оказать продавцу ковров, да такую, что тот с опасением дожидался расплаты. И что беспокоило юношу куда больше, это то, насколько он сам теперь был обязан торговцу древностями.

Тихий квартал (большинство обитателей которого называли его просто «Вонючка») находился в самом дальнем от Гильдии Магов районе Далла. Городские власти предпочитали как можно реже вспоминать об этом лабиринте из грязных полуразвалившихся домишек. То и дело на Городском Совете поднимался вопрос о том, чтобы уничтожить этот рассадник преступности и эпидемий, однако, когда подсчитывали, во сколько это обойдется казне Далла, советники вздыхали, переглядывались и… снова забывали о Тихом квартале.

Одеваться в рванье Амин, конечно, не стал. Волшебник решил, что его куртка, в которой он продирался по чащобам в окрестных лесах Ольме, выглядит достаточно просто, чтобы не привлекать к нему излишнее внимание обитателей Тихого квартала. А тесак, который юноша нарочно пристроил так, чтобы тот был на виду, избавит его от ненужных расспросов.

«Жабьи Лапки» смотрелись среди покосившихся соседних развалюх настоящими хоромами – хотя, конечно, с «Семью Тарелками» сравнивать их было нельзя. Однако все стекла в трактире были целы, деревянные стены его все еще хранили следы краски, а крышу, похоже, латали не позднее десяти лет назад. Что оказалось весьма кстати – на улице начал моросить холодный осенний дождь. Сидевший около входа здоровенный вышибала, которого Амин в скудном свете масляной лампы принял было за чучело медведя, заметив массивный нож на бедре мага, буркнул только «Не балуй». Волшебник молча кивнул и прошел в зал таверны. Тот оказался не слишком просторным, не больше дюжины столов, половина из которых была свободна. Зато публика, занявшая остальные, была столь же живописна, как и сам квартал.

«Наверняка большинство из них не погнушается рубаху с покойника снять», – с презрением подумал Амин. Следующая мысль – о том, что кое-кто из присутствующих без малейших колебаний может сделать случайного прохожего этим самым покойникам – была еще менее привлекательна.

Юноше повезло: самый дальний столик, тот, за которым ему велел сесть Парса, оказался никем не занят. Стараясь не обращать внимания на косые взгляды, которые бросали на него другие посетители, Амин пробрался в угол и сел на жалобно заскрипевший стул.

– Чего пить будешь? – раздался прямо над ухом неожиданно звонкий голос.

Юноша поднял голову и с удивлением уставился на пышнотелую девицу лет двадцати. Она стояла, выжидающе глядя на волшебника и покачивая пустым подносом.

– Что уставился, за погляд денег берут! – хихикнула служанка и добавила: – Ладно, с такого хорошенького, так и быть, платы не возьму! Пива?

– Да, – кивнул Амин, приходя в себя – он почему-то решил, что служанкой в этой дыре может быть только какая-нибудь колченогая старуха. – Кувшин и две кружки, – добавил он, вспомнив, что его здесь должен кто-то найти.

– А вот за пиво деньги вперед, а то я тебя впервой здесь вижу! – подмигнула девица. – Три медных нута.

Волшебник молча отсчитал четыре монетки.

– Ого! – просияла служанка при виде чаевых. – Спасибо. Не густо, но денежка к денежке, глядишь, и на свой собственный трактир наберу когда-нибудь. Сейчас принесу.

Девица направилась в сторону стойки, ловко уворачиваясь от чересчур назойливых посетителей, пытавшихся ее ущипнуть. Пара наиболее любвеобильных получила при этом увесистые шлепки подносом по рукам.

– Эй, Любашка, притащи-ка и нам еще пивка! – крикнули из-за одного столика, за которым расположилась самая развеселая компания.

– Сейчас вам Гнум принесет, небось мало не покажется, – пообещала служанка. – Вы сначала за то, что уже вылакали, расплатитесь-ка!

Пара минут – и Любашка направилась обратно к волшебнику.

– Так вот почему ты две кружки потребовал, а то я уж решила, что ты с обеих рук пить будешь, – снова засмеялась девица, ставя на столик кувшин и кружки.

Амин, вздрогнув, огляделся. Оказалось, что за столом он был уже не один. Совершенно незаметно на соседнем стуле появился какой-то человек, закутанный в плащ с опущенным на лицо капюшоном. Вспомнив совет Хромого Парсы, волшебник на мгновение достал статуэтку Тлиссы. Фигура в плаще кивнула и сбросила с головы капюшон.

Рядом с волшебником сидела женщина лет пятидесяти. Хотя лицо ее избороздили морщины, а на плаще была не одна заплатка, но по горделивой осанке и острому взгляду было видно, что она знавала лучшие времена. Маг снова растерялся – он отчего-то ожидал, что на встречу к нему придет мужчина.

– Говори, – без лишних предисловий приказала незнакомка.

Она налила себе пива из кувшина, но, отхлебнув глоток, поморщилась и с отвращением сплюнула:

– Тьфу! Кислятина! Как ты это можешь пить?

– А я и не пью, – ответил Амин. – Мне нужно проследить за одним человеком.

– Что ты хочешь о нем знать?

– Куда она ходит сама и кто приходит к ней.

– Еще один ревнивый влюбленный, – усмехнулась женщина. – Это не сложно. Имя?

– Меня зовут Амин.

– Ее имя! Как тебя зовут, мне все равно.

– Милисента, – сказал волшебник и на всякий случай уточнил: – Великий Алхимик и Первый Помощник Главы Гильдии Магов. Постой, ты куда? – воскликнул он, когда женщина поспешно набросила капюшон и встала из-за стола.

– Если ты ненормальный, то я пока еще в своем уме. Прощай. Когда я решу покончить с собой, то выберу способ попроще.

– Двадцать золотых нутов, – тихо сказал Амин.

Это была почти половина его годового оклада во время службы в Ольме. Однако другого выхода он не видел. Цена действительно оказалась велика – женщина заколебалась.

– Тридцать золотых. Половина вперед, – наконец потребовала она. – И если меня схватят, я тебя выдам.

– В этом я не сомневаюсь, – пробормотал волшебник. – Ладно, тридцать так тридцать. Но сейчас могу дать только десять монет – больше у меня с собой нет.

– Идет. Передай кошель под столом, чтобы никто не видел… Хорошо. Встретимся через неделю.

– Здесь? – Амин невольно скорчил брезгливую мину.

– Нет. Приходи в Обжорные Ряды, к рыбникам – один, понял? Я буду там за час до захода солнца.

– И кого мне прикажешь искать? – прищурился маг, намекая на то, что незнакомка так и не представилась.

– У меня много имен… Но тебе их знать ни к чему, я тебя сама найду. – Женщина опять набросила капюшон и, встав, глухо добавила: – Выйдешь отсюда через четверть часа, не раньше. Только смотри, не вздумай эту дрянь пить!

Юноша кивнул и, глядя вслед закутанной в плащ фигуре, задумался: а не потерял ли он только что десять золотых просто так, отдав их этой незнакомке?

Неделя пролетела незаметно. Амин окончательно убедился, что место Помощника Хранителя Покоя – должность весьма хлопотная. Сильнее всего юношу раздражало то, что большую часть времени ему пришлось возиться с многочисленными бумагами – рапортами, докладами и приказами, и составлять отчет. Вернее, целых два отчета – из-за внезапной смерти его предшественника (бедняга умудрился задохнуться, подавившись сливовой косточкой) предыдущий отчет был едва начат, и дописывать его пришлось Амину. При этом у молодого волшебника появилось подозрение, что, кроме него самого, в эти отчеты никто и никогда больше не заглянет.