– Сколько же сюда магии вложили! – Элениэль была поражена увиденным не меньше Амина.

– Очень много, – раздался спокойный низкий голос, и из Дворца вышел кряжистый мужчина лет сорока. Его длинные волосы, стянутые в хвост, и окладистая борода были серыми от пыли и пепла.

Мужчина оглянулся на одинокую створку двери, которая висела на одной петле (вторая створка, расколотая пополам, лежала тут же на лестнице), и, резко дернув, оторвал ее и бросил вниз.

– Так лучше, а то еще свалится на кого-нибудь, кто мимо проходить будет, – объяснил он и, повернувшись к капитану, строго спросил: – Я вижу, капитан Мран, ты нарушил постановление Совета?

– Не вините его. – Милисента выехала вперед. – Приветствую вас, магистр Ратль! Надеюсь, нам кто-нибудь сможет доложить, что здесь произошло?

– Гильдии Магов всех городов равны между собой, и докладывать одна другой не обязаны, – ответил Ратль сухо.

– Я имела в виду, – поправилась магесса, нахмурившись, – что вы поведаете нам о случившемся. Быть может, маги Далла смогут помочь своим братьям в Гарме? И не пригласите ли вы нас внутрь? Здесь слишком пыльно!

– Внутри у нас не лучше. – Ратль повернулся и взмахнул рукой. – Рад приветствовать глубокомудрую госпожу Милисенту и всех почтеннейших гостей. Прошу, заходите! Только смотрите, чтобы что-нибудь на голову не упало, да к стенам близко не подходите.

Спешившись, маги осторожно вошли внутрь. По приказу Анвила с ними отправилась половина солдат и почти все боевые маги, кроме двух. Они вместе со второй половиной отряда Внутренней Стражи остались у Дворца присматривать за лошадьми и охранять вход.

– Да, здесь не колокольню надо отстраивать, а все целиком сносить да по новой выкладывать, – пробормотал гном, когда маги оказались внутри большого холла.

Более половины колонн, поддерживавших потолок, были разрушены, еще несколько растрескались и опасно накренились. Как и снаружи, значительную часть стен покрывали подпалины, оставленные боевыми заклинаниями. К тому же изнутри Дворец еще, похоже, и горел – все было закопчено, повсюду валялись обгоревшие стулья, кресла и остатки другой мебели. Часть ступеней широкой мраморной лестницы, ведущей наверх, была разбита.

Элениэль и Амин невольно переглянулись. В глазах у девушки стояли слезы, да и юноша тоже был опечален увиденным. В памяти всплыли годы ученичества, проведенные в этих стенах – когда-то еле тянувшиеся, но теперь, казалось, промелькнувшие в одно мгновение. Соученики, наставники, долгие часы занятий и шалости – все это промелькнуло у друзей перед глазами. И тем больнее им было смотреть на разрушенный Дворец.

Амин понял, что Ратль ведет их в кабинет Главы Гильдии. Второй этаж, где он располагался, не нес на себе столь заметных следов сражения, хотя местами доски пола опасно прогибались. Почти на все комнаты, вернее, на их двери, были наложены охранительные чары – в полумраке коридора неярко горела паутина эфирных нитей.

– Прошу немного подождать. – Ратль остановился у входа в кабинет Главы. – Я сначала должен предупредить магистра Йома о приезде уважаемых гостей. Без приглашения лучше не входить, сейчас это опасно.

Не дожидаясь ответа Милисенты, он трижды негромко стукнул в дверь и, пробормотав что-то, скрылся за ней.

– Что за невежа! – в сердцах бросила магесса, однако следом не пошла.

Долго ожидать гостям не пришлось. Почти сразу дверь в кабинет Йома открылась и Ратль торжественно провозгласил:

– Глава Гильдии Магов славного города Гарма просит войти почтеннейших посланников славного города Далла!

Еще во время своей учебы в Гильдии, незадолго до ее окончания, Амину удалось побывать в кабинете магистра Йома. Тогда он занял первое место в магическом турнире, проводившемся среди выпускников, и магистр Йом, позвав его к себе после церемонии вручения награды, предложил остаться в Гильдии Гарма. Амин отказался, отчего старик, как показалось ученику, не столько обиделся, сколько огорчился. Во время своих скитаний несколько раз юноша даже жалел о том, что не принял этого предложения… Впрочем, жалел он обычно недолго.

В обители Йома все было так же, как и тогда, три с лишним года назад. Прикрытые тяжелыми складками темно-зеленого бархата стены, большой круглый стол посреди кабинета окружала дюжина стульев, достаточно основательных, чтобы выдерживать вес магистра, который хоть роста был невысокого, однако любил плотно откушать и не менее пяти раз в день.

Когда Амин видел Главу Гильдии Гарма в последний раз в Далле (это было во время состязаний магов в Дни Пирры), тот был все тем же толстячком, не упускавшим возможности поуютнее устроиться и вздремнуть. Вот и сейчас магистр Йом удобно расположился в кресле возле камина. Но когда юноша вместе с остальными магами (солдатам Алвил приказал остаться в коридоре) подошел ближе, то невольно вздрогнул – старый наставник показался ему таким изможденым, словно несколько недель скитался по пустошам.

– Мое почтение глубокомудрой Милисенте и остальным многоуважаемым гостям, – каким-то странным голосом приветствовал Йом вошедших.

Маг шевельнулся в кресле, вероятно, собираясь привстать, однако Ратль удержал его со словами:

– Магистр, вы еще слишком слабы… Я уверен, наши гости не обидятся!

– Какой ужас, – прошептала стоявшая рядом с Амином Элениэль, когда Йом повернул к ним голову.

Вся левая сторона его лица была покрыта почерневшими волдырями от недавнего ожога, а на месте глаза зияла запекшаяся кровью впадина. Зрелище это потрясло даже невозмутимую магессу Милисенту: когда она отвечала, голос ее дрожал:

– И мы рады приветствовать почтеннейших собратьев наших из Гарма и их Главу, глубокомудрого магистра Йома. Архимагистр Торус шлет свои самые сердечные пожелания процветания и благополучия… – Милисента запнулась, но тут же продолжила: – И сожалеет о том, что не может прибыть лично… Однако осмелюсь спросить, неужели раны ваши не смогли исцелить маги Гильдии Гарма, известные своим мастерством в самых различных видах волшебства? Ибо ведомо мне много славных имен – как, например, магистр Тарус, искусный в Трансформации, либо магистр Мариус, один из опытнейших алхимиков. Да и владеющих Целительством здесь должно быть немало!

– Увы! – Йом горестно вздохнул. – Ночь эта оказалась несчастной для многих моих собратьев… Славного Таруса нет более среди живых, а Мариус… Да будет навеки проклято его имя! Но, прошу прощения, говорить мне тяжело, и обо всех бедах, случившихся в этих стенах, поведает вам магистр Ратль.

– Нам всем лучше присесть. – Первый Помощник Главы взмахом руки указал на стоявшие вокруг стола стулья. – Рассказ будет долгим…

Из последовавшего рассказа гости из Далла узнали, что неделю назад магистр Прициус, Главный Целитель Гильдии Гарма, потребовал личной встречи с магистром Йомом и сообщил, что ему доподлинно известно о неких запрещенных опытах, проводящихся в Гильдии. Действительно, в городе еще с начала лета начали происходить странные, зловещие события: один за другим без вести пропало около десятка человек, на кладбище было разграблено несколько могил, многие горожане видели странных тварей на улицах города, вовсю ходили слухи о том, что в городе завелся вампир, а еще с полдюжины уважаемых жителей обнаружили на себе наложенные на них проклятия.

Вскоре проведенное негласное расследование выявило, что в алхимической лаборатории магистра Мариуса и правда велись некие двусмысленные опыты, а у колдуна эльфа Тагора во время тайного обыска кабинета были найдены предметы, относящиеся к некромантскому культу. И вот приверженцев запрещенных Темных Искусств решили поймать с поличным. Было установлено, что вчерашней ночью Мариус должен был встретиться для секретных экспериментов со своими помощниками в алхимической лаборатории. Магистр Йом вместе с несколькими наиболее доверенными ему членами Гильдии (в их числе был и его друг, магистр Тарус, магистр Кустус и еще полудюжина магов) ворвались туда как раз в то время, когда там проводился темный оккультный обряд.