Так проходили недели и месяцы... Ду Фу с женой молча встречались за завтраком, молча прощались перед сном. Казалось, что радости в доме больше не будет. И вот, оставшись сторожить лодку, Ду Фу увидел среди облаков прозрачное зимнее солнце. Просветление после снегопада! Значит, есть еще надежда! Значит, радость еще вернется, и измученный болезнями поэт в холщовом платье бедняка еще напишет строки, которые будут звучать в веках.

Ду Фу умер зимой 770 года. Последние годы жизни он провел на юге, вдалеке от столицы и фамильного гнезда в Яныпи, разлученный с двоюродными братьями, потерявший старых друзей. К тому времени уже умерли Ли Бо, Ван Вэй, ученый Чжэн; 17 февраля 765 года в Чанъани скончался Гао Ши. Храбрый рыцарь Гао, спутник юношеских скитаний Ду Фу, возлежал на пышно убранном траурном ложе, и каждый, кто встречал его катафалк на улицах Чанъани, понимал, что хоронят важную и значительную персону. Под конец жизни Гао Ши достиг высоких чинов и званий - возможно, это отчасти повлияло на его отношения с Ду Фу. Храбрый Гао многим помог поэту на юге, но их взаимные дружеские чувства, столь поэтично выраженные в стихотворных посланиях, не могли полностью сгладить разницу положения: с одной стороны, могущественный губернатор, перед которым трепещет целая область, а с другой - странствующий стихотворец, живущий на случайные заработки. Думается, Гао Ши нет-нет да и позволял себе по отношению к Ду Фу покровительственный тон наставника. В южной лирике поэта попадаются намеки на то, что его друг пытался убедить отшельника из соломенной хижины вернуться на службу и карабкаться дальше по служебной лестнице. Конечно, в Ду Фу это вызывало протест и несогласие, и он решительно отказывался последовать советам друга.

Некоторые источники говорят о том, что Ду Фу не всегда соглашался с Гао по вопросам военной стратегии (мы помним, что поэт составил не одно донесение трону с предложениями по военным вопросам). Особенно это проявилось во время долгой и затяжной войны с тибетскими племенами туфаней. Когда туфани захватили южную область Лунъюй, Гао Ши пытался атаковать их, но неудачно. В результате противник укрепился в Сунчжоу и других областях, получив выгодные позиции для дальнейшего наступления. Ду Фу откликнулся на эти события стихами, причем в одном из стихотворений, как отмечает биограф поэта У. Хаи, «выражено чувство разочарования в Гао». Как в полководце, добавим мы. Ду Фу продолжал искренне любить своего друга, но в то же время не мог простить ему то, что из-за его стратегических просчетов область Сунчжоу была отдана врагу.

Среди людей, с которыми Ду Фу был особенно близок на юге, следует назвать и Янь У - интересную и отчасти загадочную фигуру. Если основываться только на текстах Ду Фу, то Янь У предстает чуть не как идеальный правитель древности, чья неутомимая деятельность на посту генерал-губернатора снискала ему любовь и поклонение простого народа. Правда, одно стихотворение поэта, в котором он демонстративно отказывается от слишком богатого и щедрого подарка, трактуется комментаторами как своеобразное предостережение Янь У. Если принять эту трактовку - а для этого есть все основания, - то придется признать за Янь У склонность к роскоши и расточительству, как мы уже говорили, всегда осуждавшуюся строгой китайской традицией. Однако другие источники на этом не останавливаются, приписывая Янь У качества, делающие его чуть ли не злодеем. Наибольшую тень на генерал-губернатора Цзяннани бросает «Новая история династии Тан», один из эпизодов которой изображает Ду Фу и Якь У как открытых врагов. Если верить «Новой история», Ду Фу позволил себе не слишком уважительно высказаться о Янь У, а тот готов был в отместку казнить поэта, и лишь своевременное вмешательство матери Яня сохранило ему жизнь. Могло ли это быть в действительности? Думается, вряд ли, и, по-видимому, правы те исследователи, которые ставят под сомнение свидетельство династийной хроники. Приведенный в ней эпизод обладает всеми признаками исторического анекдота, приписывающего действительно существовавшим людям вымышленные слова и поступки. В данном случае так произошло и с Янь У, который из исторического персонажа превратился в героя ходячих «рассказов об удивительном».

И наконец последнее. Где и при каких обстоятельствах умер Ду Фу? В «Старой истории династии Тан» об этом говорится так: «Живя в Лэйяне, Ду Фу посетил здешний храм Юэ, где его задержало внезапное наводнение. Десять дней он провел без пищи. Правитель Лэйяна, узнав об этом, сам отправился за ним на лодке. Это случилось на втором году правления под девизом «Юн тай». Съев мяса и выпив белого вина (сразу после голода. - Л. Б.), Ду Фу тем же вечером умер в Лэйяне». Долгое время эта версия считалась документально подтвержденной одним из стихотворений Ду Фу, посвященным правителю Лэйяна, однако У. Хан доказал, что авторы династийной истории ошиблись в датировке стихотворения: оно не было последним в собрании сочинений поэта. На самом деле Ду Фу умер не в Лэйяне, а в Танъчжоу, куда он с семьей вернулся после окончания мятежа. Потеря любимой дочери, безусловно, ускорила смерть поэта, а причиной ее послужила лихорадка, на которую он жалуется в последних стихах. Ду Фу был похоронен в Юэчжоу - одной из областей юга, а затем его останки перевезли на фамильное кладбище в Янына. Госпожа Ду скончалась вскоре после своего мужа.

Ду Фу оставил огромное поэтическое наследие - около 1400 стихотворений, разнообразных по размерам (от четверостишия до большой поэмы), жанрам, стилевым особенностям, а главное - разнообразных по содержанию. Ду Фу пишет обо всем - о сельскохозяйственных работах, ценах на урожай, обсуждает в стихах вопросы военной стратегии, рассказывает о ночном дежурстве в управе, сокрушается по поводу ветра, разломавшего камышовую крышу дома, благодарит за присланные в подарок саженцы сосны или связки лука. В любом, даже самом незначительном, происшествии он находит тему для стихов (в китайской классической поэзии, так же как и в живописи, тема стихотворения или картины заменяет заголовок). При этом он ничего не выдумывает, а всегда описывает лишь то, что было на самом деле. В китайской средневековой эстетике не сложилось таких понятий, как вымысел, воображение, фантазия, столь важных для поэтического творчества нашего времени. Однако китайский поэт от этого не чувствовал себя беднее - напротив, действительность в его восприятии была богаче самого изощренного вымысла. Для Ду Фу выдумывать несуществующее означало бы попросту сочинять неправду. Вот почему мы можем доверять его стихам даже в самых мельчайших деталях: понятие жизненной правды, ключевое для китайской эстетической мысли, заставляет поэта неукоснительно следовать фактам, и в большом и в малом. Многие события танской эпохи у Ду Фу переданы подробнее и точнее, чем в династийных хрониках, - не случайно его стихи называли «поэтической историей», но Ду Фу не был бы китайским поэтом, если бы, описывая светлячка или бабочку, позволил себе малейшую неточность. Для китайского поэта знание дороже красоты, и красота - это лишь форма того великого знания природы, с которого начинается творчество.