КСАНФИЙ Дай губку приложу. Трусишка жалкий, Где сердце у тебя? ДИОНИС Оно пропало. Должно быть, вышло вместе с остальным… КСАНФИЙ Ты из богов и смертных худший трус! Увидел бы Геракл тебя в его мундире! ДИОНИС
Ну, если ты такой храбрец лихой, Гераклом будь. Возьми дубину эту И шкуру льва, коль так отважен ты, А я твоим носильщиком побуду. (Меняются одеждой.) КСАНФИЙ А вдруг Кербер захочет для начала Отведать мяса жалкого раба? ДИОНИС (громко, за сцену). Товарищ Кербер знает, кого кушать! (Ищет, где бы спрятаться.) Появляются две прелестные танцовщицы и флейтистка. Девушки танцуют вокруг Ксанфия-Геракла, простирают к нему руки. ФЛЕЙТИСТКА Геракл, голубчик, здравствуй, наш герой! Все женщины в Аиде встрепенулись. Когда узнали, что пришел ты снова. Богиня, та от радости большой Лепешек напекла, сварила каши Горшка два-три, зажарен целый бык. Есть пироги и пышки. Заходи же! КСАНФИЙ Благодарю, малышка! Кашу я Люблю давно уж пылкою любовью, Но, кроме каши, в мире есть соблазн, Который… ФЛЕЙТИСТКА Не волнуйся, все в порядке! Тебя, Геракл, не выпустим голодным. Постелем ложе, запись объявим Отважных и прелестных доброволок. Иди же к нам! Танцуя, девушки скрываются. КСАНФИЙ (радостно). Иду! Сейчас иду! Эй, малый, проходи за мной с поклажей! ДИОНИС Довольно, Ксанфий, дурака валять. Берись-ка ты опять за саквояжи! Снимай-ка шкуру! КСАНФИЙ Как тебе не стыдно?! Пожалуюсь богам! ДИОНИС Каким богам? Несчастный! Кто на Олимпе сможет допустить, Чтоб смертный раб Алкмены сыном звался? КСАНФИЙ (в сторону). Хороший персонаж! Вот высшие морали! Уж нам ли их понять?!.. Ну, что ж, давай багаж… (Меняются одеждой.) Дионис в шкуре Геракла торопит Ксанфия, навьючивает на него поклажу, но в это время на сцене появляется сам неумолимый Плутон. ПЛУТОН ДИОНИС ПЛУТОН Ты, негодяй?! Явился снова, наглый?! Проклятый хам, обжора, солдафон! Ты Кербера украл, собаку нашу, Душил домашнее животное, подлец! Освободил бандитов, проходимцев, К моей жене пытавшихся пролезть! Теперь попался, парень! Псы Кокита Хотят поговорить с тобой! (Хлопает в ладоши.) На сцену выпрыгивают ужасающие псы Кокита. ПЛУТОН Стоглавая Ехидна все нутро Тебе порвет! (Хлопает в ладоши.) Вползает зловещая Ехидна. ПЛУТОН А в легкие вопьется Тартесская мурена! (Хлопает в ладоши.) Появляется, извиваясь, Тартесская мурена. ПЛУТОН Остальное Со всеми потрохами и в крови Тифрасские Горгоны растерзают! (Хлопает в ладоши.) Сверху, с колосников, спускаются и повисают над Дионисом чудовищные Тифрасские Горгоны. Выскакивает сам Кербер, а вслед за ним вновь Эмпуса и Ламия. ЛАМИЯ (визжит). А вот и мы с Кербером во главе! Чудища, извиваясь, протягивая страшные щупальца, когтистые лапы, раскрывая пасти, окружают трепещущего Диониса. Ксанфий пробивается сквозь толпу чудовищ, встает рядом с хозяином, вытаскивает короткий кинжал. ДИОНИС Прощай, мой брат, и спрячь кинжал свой жалкий. Тебя убьют, а я, увы, бессмертен И на мученья плоти обречен. КСАНФИЙ В последний миг ответь мне, Дионис, Жалеешь ли, что бросил ты менад, Те игры в рощах, радости, утехи И совершил поступок этот странный, Придя сюда? ДИОНИС Нисколько не жалею! Послушай, Ксанфий, ради красоты, Поэзии во имя я способен Рассыпаться в куски, принять все муки! КСАНФИЙ Свидетель Феб Делосский и Дельфийский! Он непонятен мне, но интересен! Трусишка бог! Великий Дионис! Прощай! Круг чудищ сужается. Грохоча сапогами, правый угол сцены занимает зловещий Хор Графоманов. ХОР ГРАФОМАНОВ Было дело под Полтавой, Так герои говорят. Лорд Байрóн пошел в дубраву Кости хрупкие размять. Вносишь вклад – гудит столица И улыбается народ. Электростанция Жар-Птица Лампы яркие горят! Сорок тысяч киловатт! Вдоль и поперек редакций Графоманит графоман, Молодая кровь стекает Из его горючих ран! (Зловещий танец Хора.) |
