Худое было житье Херуше и Ибуче. Век, другой, третий и так далее они прожили, а детей не нажили. Смолоду перебивались так-сяк — крали их у соседей, покупали у цыган, усыновляли-удочеряли через Международный Красный Крест. Теперь же состарились оба, тарелку щей налить, стакан портвейна поставить, парашу вынести некому. Вот Херуша с Ибучей и тужат и плачут.

Мимо полз Роаль. Он искал обрыв провода, по которому Бог ценные указания дает и просьбы принимает. Обрыв отыскался аккурат в хижине Херуши и Ибуче, на беломраморном полу в ванной комнате, рядом с джакуззи. Роаль соединил концы обрыва зубами, из-за голенища достал алюминиевую ложку и начал выстукивать по проводу азбукой Морзе печальную историю Херуши и Ибуче. Меры были приняты незамедлительно.

На теле Шри Джамала Виссариона Муна-Иудовича выступил пот. Мун-Иудович обтерся капустным листом и позвал жену. Пришла жена. Она взяла капустный лист и приложила его к своему телу. В результате жена Шри Джамала Виссариона забеременела.

Весь срок беременности она беспрерывно курила марихуану, поглощала в неимоверных количествах сладости, смотрела телевизор и ни разу не помыла ног и не воспользовалась интернетом, даже когда у нее кончились прокладки.

Пришел срок родить. Шри Джамал Виссарион Мун-Иудович вылез из барокамеры, надел свой выходной костюм от Бартенева, оторвал жену от телевизора и повел ее к реке.

В реке Мун-Иудович поймал рыбу и приставил рыбью голову жене между ног. Рыба прокусила отверстие, но слишком маленькое, чтобы вышел из него какой-нибудь толк. Тогда Шри Джамал Виссарион поймал выдру. Выдра расширила отверстие. Тогда родился Дэни. Жена Муна-Иудовича зашила его в холщовый мешок и отправила посылку Херуше и Ибуче экспресс-почтой.

Дени рос и постепенно в разум вошел. Херуша купил ему газонокосилку и поручил ухаживать за газоном перед домом. Ибуче стал носить ему на газон кока-колу и гамбургеры. Придет, встанет на краю газона, мигает подведенными глазками и, сложив накрашенные губы трубочкой зовет: "Дени, лапочка, коси ко мне: я тебе чифан мало-мало принес". Дени услышит, на газонокосилке к Ибуче подъедет, сенцо к его ножкам высыпет, почифанит и дальше косить уедет. Сенцом Ибуче дома тюфяки и подушки набивает, потом их бездомным отдает.

Однажды Ибуче во время такого полдника сообщил Дэни с тревогой в голосе следующее:

— Дени, милочка! Будь в ближайшее время весьма осторожен, ибо тебя караулит ведьма Чивилиха. Смотри, не попадись ей в когти!

— Не беспокойся, Ибуче! Я знаю где у нее кнопка! — так самоуверенно ответил на предостережение смелый газонокосильщик.

На этом они расстались. Один стал косить, другой пошел посуду мыть.

Как то раз, Ибуче еще не приходил, у кромки газона на котором трудился Дени в поте лица своего, притормозил бензиномоторный экипаж под розовым с кистями балдахином. Пилот экипажа, весь в белом, вышел из него и сделал несколько шагов, будто решил размять затекшие конечности, а потом вдруг, как бы не обращаясь к Дени, громко и отчетливо, так чтобы Дени сквозь стрекот газонокосилки услышал, произнес:

— Мой юный друг, не желаете ли совершить кругосветное путешествие на моей личной яхте «АМБАМАНЬ»? Бесплатный стол, карманные деньги, секс в презервативах и близкое знакомство со всеми департаментами сокровищницы мировой культуры гарантирую.

— Нет уж увольте, почтенный господин — ответил ему Дени, распознавший хитроумную ведьму Чивилиху. — Я лучше выучусь, получу хорошую работу, заработаю денег и самостоятельно приобщусь к сокровищнице мировой культуры.

— Как хотите, мой юный друг — не обиделся почтенный господин в белом и укатил в своем бензиномоторном экипаже искать подходящего имиджмейкера. Тяжело нынче духам добывать человечину. Даже таким продвинутым и умудренным как Наяп.

Вскоре явился Ибуче с накладными грудями под полупрозрачным пеньюаром со своей обычной кока-колой и гамбургерами. Дени безбоязненно подъехал к нему. Соскочив с газонокосилки, Дени выбил ножкой в босоножке поднос с едой из рук Ибуче и плюнул на его прическу.

— Надоела мне твоя мусорная еда! Хочу свежевыжатого апельсинового сока и греческий салат с гренками! — кричал Дени на Ибуче.

— Никак Чивилиха здесь побывала! — запричитал Ибуче, размазывая слезы и грим по лицу и пытаясь ухватить для поцелуя подошвы дениных босоножек, которые нещадно его пинали.

С поцелуем не вышло. Дени дал Ибуче такого пинка, что тот улетел в хижину, прямо на кухню, сверкающую никелем и кафелем и благоухающую настоящим «Фэйри». А Дени вернулся к своей газонокосилке. Херуша взирал на это с балкона, увитого плющем и виноградом с видимым удовольствием.

Ибуче еще готовил для Дени новый ланч, как у кромки газона остановился расписанный рекламой интернет-магазинов скутер, с которого соскочила самка обезьяны-ревуна в русском сарафане и кокошнике. Ей даже не надо было реветь, Дени сам к ней подъехал на своей газонокосилке и разинул рот. Обезьяна-ревун сняла с плеч прозрачный пластиковый рюкзак и в раскрытом виде сунула Дени его под нос. На голубом матерчатом дне рюкзака пищала живая мидия, которую обильно поливал лимонным соком вареный рак. Надо ли говорить, что через мгновение Дени оказался в рюкзаке, горло которого в следующее мгновение было затянуто. Сам рюкзак тут же повис на плечах обезьяны-ревуна, оседлавшей скутер. Скутер пропал уже из виду, когда Ибуче вынес на газон ланч такой, как просил Дени. Но вместо Дени Ибуче нашел только газонокосилку и кокошник, оброненный Чивилихой-Наяпом. Потом Херуша затолкал этот кокошник Ибуче в задний проход, тот даже не пикнул, но продолжал покорно кончать в подставленную пасть своего партнера, в которой теснились в три ряда золотые зубы с вставленными в них бриллиантами, а из утробы поднимались болотные испарения.

"Только бы жабы не захлебнулись…" — думал Ибуче.

"Как добр к нам Роаль" — думали жабы в утробе Херуши.

Херуша ни о чем не думал. Он наслаждался гармонией мироздания.

Наяп мигом примчался на скутере со своей добычей в Деревню Духов. Но на ее месте нашел Диснейленд. Без сканирования, показывающего наличие вживленного в мозг чипа постоянной связи с Большим Братом в Диснейленд Наяпа не пустили и никакие апелляции к политкорректности не помогли. Вахтеров нынче набирают из косовских албанцев, а они букву закона чтут превыше всего. Оставалось Наяпу гадать в каких машинах для приготовления поп-корна или плитах для поджаривания хот-догов сгинули односельчане, но не из таковских он был…

Рванул Наяп на берег реки Прорванихи к семейству богов. Небось они паршивцы лажу сделали. Где это видно на одном жабьем молоке без человечины прекрасный новый мир лепить! Вот и обратилась Деревня Духов черте во что. Но обнаружил не лагерь лесных кочевников, а, хотя и неказистую, но избенку, а рядом огород с зарослями конопли и гороха, и ну когтями по щелястой двери дубасить, да припадать к щелям время от времени, силясь углядеть кого-нибудь во мраке, пахнущем кислым.

— Открывай, Цуна-тетка, я тебе человечины принес! — кричал он при этом и сам пугался и голоса своего и деяний, так все было необычно.

Долго никто не шаркал, хотя слышался и чей-то храп и постукивание и какое-то бормотание. Наконец дверь со скрипом отворилась. Сначала из нее прыснул черный кот, тащивший в зубах круг колбасы. Затем показалась вся в парше и коросте дама с таким длинным носом, что он путался у нее в ногах, одна из которых была костяная. Единственное, что несколько примирило Световида с ее обликом, было то, что за спиной у нее трепетали прозрачные крылышки наподобие стрекозиных. Дама-стрекоза волокла за собой кочергу, намереваясь, вероятно, ею наказать вороватого кота, хотя того уж и след простыл, хотя аммиачный запах колбасы еще держался в атмосфере.