– Ты же сама ему это предложила!

– Я предложила ему обогатить имидж секс-символа, встречаясь с какой-нибудь известной интеллектуалкой…

– Опа!

– Нет, Люська! Ты же не хочешь сказать, что…

– Хочу. Ты же – интеллектуалка?

– Не мне судить. И к тому же я не известная личность, я не интересна широкой публике.

– Вот он и делает тебя известной!

– Я не верю, что он увлекся мною! – возмутилась я. – Тоже мне, Анжелика и Король!

– А почему нет? Ты что, недостаточно хороша? Или он не любит женщин?

– Любит. Многих и не надолго.

– А ты и не настраивайся «надолго». Просто бери от жизни то, что она дает, а там разберешься.

– Да?

– Да!

В словах Люськи на самом деле было больше смысла, чем в моих рассуждениях. Какой смысл отвергать то, что дает жизнь? Как любила говорить моя замечательная бабушка: «Лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что прохлопал ушами!»

Мы сидели с Сержем на скамейке в сквере за зданием, где находилась моя галерея, и жевали купленный мною в соседней булочной свежайший и вкуснейший французский батон.

– Сереж, а где Андрей? – задала я крутившийся у меня на языке вопрос, рассматривая натертые новыми босоножками ступни. – Я не могу никак до него достучаться, а столько нужно обсудить с ним. Может, случилось что?

– Да ничего не случилось, – спокойно ответил Серж, хрустя хлебной корочкой. – Просто занят очень.

– Да я понимаю. Но мы договорились с ним встретиться на днях, а я выловить его никак не могу.

– И не выловишь, – усмехнулся Серж. – Он вчера улетел обратно в Мадрид.

– Как? – Я перестала жевать.

– Вот так. Он прилетал всего на два дня.

– Он сказал, что приедет на четыре! Да к тому же послезавтра! – Я подняла на Сергея глаза потерявшейся в лесу козы. Он развел руками.

– В следующий раз приедет только через месяц. Сейчас он плотно готовится к игре с итальянцами.

– Через месяц… Но через месяц уже выставка, а мы даже не успели ничего обсудить…

– Вот такой он, Король футбола! – Он положил мне руку на плечо. Влажная горячая ладонь обожгла мне плечо.

– Спокойно. – Я кончиками пальцев сняла его руку с плеча. – Только без рук!

Он усмехнулся.

– Ань, а может, сходим куда-нибудь поужинаем? – голосом Казановы спросил Серж.

– Извини, – я растянула губы, чтобы изобразить улыбку, – я не могу, мне надо закончить еще несколько картин.

– Жаль. – Он опять водрузил свою лапу мне на плечо.

Меня невольно передернуло, и он это заметил.

– В другой раз, Серж, – извиняющимся тоном сказала я.

– А в другой раз будет опять другой раз…

Я пожала плечами, потом поднялась со скамейки и взяла сумку.

– Анют, ты на многое-то с Андрюхой не рассчитывай, – прищурившись, посоветовал Серж.

– Прости?

– Я говорю: не рассчитывай на то, что Царев будет с тобой надолго, я имею в виду по-серьезному. – Он достал сигарету и закурил, делая паузу, во время которой моя кровь успела пробежать от сердца по большому кругу кровообращения и ударить мне в лицо. – Я же, сама понимаешь, в курсе ваших планов насчет пиара и розыгрыша такой прикольной истории любви. Это любопытно, – он хихикнул. – Что это его вдруг потянуло играть в такие игры?..

– Что ты имеешь в виду?

– Да слишком уж дорого ему обходится твоя пиар-кампания.

– Это нужно для его пиар-кампании, – с потрясающей своей наивностью логикой заявила я.

– Ань, – Серж поднял брови и выдохнул струйку сигаретного дыма, – Царев не нуждается в пиаре. Понимаешь? – Он вопросительно посмотрел на меня.

Мне очень захотелось, как страусу, сунуть голову в песок, но, к сожалению, под ногами был асфальт.

– Вот я и говорю, – продолжил Серж, видя мою реакцию. – Что-то я не понимаю, на кой ему все это? У богатых свои причуды, и ты будь осторожнее с этими причудами…

– Ладно, – отрезала я. – Ты тут, если хочешь, порассуждай пока, покорми голубей. На вот, – я сунула ему в руку остаток батона. – А я пойду.

– Просто хочу предупредить тебя, чтобы потом не расстраивалась, – крикнул он мне вслед.

Я, не оборачиваясь, помахала ему рукой и пошла так быстро, как только могла, потому что с каждым шагом мои ноги становились все тяжелее, как и мои мысли.

Слова Сержа долбили мне мозг и последующие три недели. Они боролись с аргументами Люськи, и к концу двадцатого дня счет между «верю – не верю» был равный – 10:10.

Однажды утром, с аппетитом поедая круассан со сгущенкой, я наткнулась в журнале на интервью Царева. И не смогла не прочесть.

А. Царев. Футбол – это очень красивая игра. Я бы сказал, что это смесь легкой атлетики и танца. От первой в нем техничность, скорость, точность, а от второго – импровизация, движения, красота.

«Точно подмечено, – подумала я. – Вот и говори после этого, что футболисты не умеют красиво мыслить!»

Корреспондент. Какое необычное сочетание: искусство и спорт!

А. Царев. На мой взгляд, и то и другое призвано дарить людям радость, и если эти направления умело сочетать, искать новые направления, если хотите, то мы найдем, возможно, новый способ приносить в этот мир красоту!

А вот сейчас самое время для нашатырного спирта! Или мне кажется, или Король так тонко подводит ниточки к тому событию, что случится уже очень скоро…

Я вцепилась в журнал.

К. Безусловно, вы известны своими знаменитыми голами, но нам также известны ваши потрясающие голевые передачи. В этих случаях вы отдаете право гола другому игроку. Испытываете ли вы сожаление, что сами не забили этот гол?

А. Царев. Футбол – игра коллективная, и я играю в команде. У нас нет солистов и тех, кто на подпевках или на подтанцовке. Здесь каждый на своем месте и каждый игрок – это великая ценность для команды. Я счастлив, когда чувствую, что я – часть хорошо работающего, слаженного механизма, и радуюсь всем голам, а уж если я сделал голевую передачу, то мне вдвойне есть чем гордиться.

Мурашки, мурашки, мурашки…

К. А кому приятнее пасовать?

А. Царев. Я не делю команду на тех, с кем приятно играть, а с кем нет.

К. У вас есть идеалы в футболе?

А. Царев. Идеалов нет ни в игре, ни в жизни. Идеал – это своего рода «потолок» способностей – достигаешь его и некуда больше стремиться. Не люблю потолков. Люблю звездное небо. Хотя мечтаю бить пенальти, как Бекхэм. Он – мастер.

У меня зазвонил мобильный. Я, не глядя, скинула звонок. Не могла оторваться от статьи.

К. Говорят, у вас есть счастливые бутсы?

А. Царев. Я вообще счастливый человек.

К. Вы – лучший российский игрок. Трудно стать лучшим?

А. Царев. Нет (смеется). Трудно им быть. Я имею в виду долгое время. Тут есть один парадокс: как только ты понимаешь, что ты лучший, – все, приплыли! С этого момента в тебе включается механизм, который четко настроен на то, чтобы удержать тебя на этом «пьедестале», потому что отныне все работает против тебя, включая время, которое неумолимо. Современный футбол отличается высокой скоростью, есть ощущение, что она растет с каждым годом, а молодежь наступает потихоньку на пятки…

К. Вам есть кого опасаться?

А. Царев. Вы ждете имен?

Даю голову на отсечение, что на этой фразе в глазах журналиста запрыгали чертики.

А. Царев. Не стану говорить, чтобы не сглазить ребят. Будьте наблюдательнее, следите за игрой молодежи – и вы сами все поймете. За удачный прогноз вас наверняка поощрят на работе, а если скажу я – это будет не так интересно. Правильно?