Который найти… хоть даже в аэропорту.

— Совершил посадку рейс 2449 из Ташкента. Просьба встречающих пройти в зал приема пассажиров, расположенный в левом крыле аэровокзала…

Пассажиры рейса 2449 были неодинаковы. Они были разные.

Одни радостно бросались на грудь встречающих их Маш и Саш. И, обнимаясь и похлопывая друг друга по спинам и плечам, толпой шли к выходу. Эти не подходили. Эти были местные. Или имели местных родственников.

Другие молча проходили к встречающим их машинам.

К этим лучше вообще не приближаться.

Третьи встречали своих любимых. И, кроме как о своих любимых, ни о чем не думали.

Они были невнушаемы и потому бесполезны.

Равно как липнущие друг к другу толпы туристов-экскурсантов…

Стоило присмотреться к пассажирам, которых никто не встречал и которые, никуда не спеша, бесцельно слонялись по зданию аэровокзала. Эти пассажиры были транзитниками. Они не жили в этом городе. И не имели в нем родственников. Они прилетели сюда на несколько часов, только для того, чтобы пересесть в другой самолет.

Они никому, ничего рассказать не могли…

Вон тот мужчина, очень представительного вида. Он подходит больше всего.

— Извините, вы не в Киев летите?

— Нет, не в Киев. В Вильнюс.

В Вильнюс было нормально.

— А в чем, собственно, дело?

— Вы бы не могли мне помочь? В чрезвычайно важном для меня деле.

— У вас что-то случилось?

— Ничего особенного. Я хотел попросить вас съездить в одно место, чтобы…

— Ой, нет. Я не смогу. У меня через четыре часа начинается регистрация.

— Нам хватит полутора часов. Через полтора, максимум два часа вы будете в аэропорту, вот на этом самом месте. Я обещаю вам!

— Нет! Простите! Лучше поищите кого-нибудь другого,

— Я очень прошу вас! Дело идет о жизни и смерти.

— Но я могу опоздать на самолет!

— Если вы опоздаете на самолет, вы полетите следующим рейсом, который будет ночью. Все связанные с этим расходы я компенсирую. В десятикратном размере. — Ревизор вытащил пачку денег: — Вот возьмите.

— Не нужны мне ваши деньги!

— Это еще не деньги. Вернее, не все деньги. Вот еще. Аванс за работу. Полторы тысячи долларов. Половина причитающегося вам вознаграждения.

Мужчина ошалело смотрел на деньги.

— Если мы опоздаем, вы оставите их себе. В любом случае, Даже если вам не придется мне помочь. Надеюсь, вы мне не откажете?

Три тысячи за полтора часа работы?!

— Ну если дело идет о жизни и смерти… Что я должен делать?

— Провести деловые переговоры. За меня.

— Почему за вас?

— Дело в том, что вам придется встречаться с моими конкурентами, которые знают меня как облупленного. А вас не знают.

— Но я не смогу…

— Сможете. Я дам вам наушник и дам микрофон. Вам лишь придется повторять то, что я вам буду говорить…

На узкой лесной тропинке столкнулись два впервые увидевшие друг друга человека.

— Это вы?.. — напряженно спросил транзитный пассажир.

— Он это, он, — сказал голос в наушнике.

— Зачем вы меня искали? — спросил пришедший на свидание технарь.

— Отдай ему деньги.

— Вот ваши деньги.

— За то, что он пришел.

— За то, что вы пришли.

— Я не возьму никаких денег, — сказал технарь, взяв деньги. — Пока не узнаю, что вам от меня нужно.

— Вам нужна кое-какая аппаратура.

— Мне необходима кое-какая аппаратура.

— Кое — это какая?

— Прослушки.

— Прослушки.

У технаря отлегло от сердца. А он уж думал…

— В принципе я могу вам что-нибудь подобрать. Hanpимер…

Предложил на выбор несколько сортов «жучков». Ерунду предложил. Залежалый товар.

— Покачай головой.

Пассажир покачал головой.

— Зря вы так…

— Зря вы так. Я к вам со всей душой, а вы… Такую аппаратуру я могу купить в любом магазине. Это все вчерашний день. А мне нужен завтрашний.

— Так вы?..

— Да, кое-что в технике понимаю.

Это меняло дело.

— Тогда могу предложить…

Новое предложение было не лучше старого. Технарь хитрил, как продавец на китайском рынке, впаривая лоху-покупателю заведомо некачественный товар.

— Перечислите ему сами, что вам требуется. Вам требуется… — Ревизор перечислил нужную ему аппаратуру.

— Мне требуется… — честно повторил пассажир.

— А Луну с неба вам достать не надо? — ахнул технарь. — Это же последние поступления.

— Предпоследние вам не нужны.

— Предпоследние мне не нужны.

— Вы заплатите наличными. Девятьсот тысяч долларов за все.

— Я заплачу, — транзитный пассажир осекся.

— Девятьсот тысяч долларов, — повторил Ревизор.

— Сколько?! — одними губами прошептал попавший в переплет авиационный прохожий.

— Молчите! И назовите цену. Назовите цену!

— Девятьсот. Тысяч. Долларов…

Технарь вопросительно посмотрел на враз побелевшего собеседника. Девятьсот тысяч были хорошей ценой. Очень хорошей ценой. Девятисот тысяч, даже при неэкономном расходовании, должно было хватить до конца жизни.

— Он может или нет?

— Вы можете или нет?

— Наверное, могу… Но в обмен на большие неприятности.

— Да бросьте, как будто вы не знаете, как это делается — спишите по акту на утруску и усушку, — озвучил пассажир фразу Ревизора. И добавил от себя нервным шепотом: — Соглашайтесь! Это же… это же девятьсот тысяч!

— Не несите отсебятину! — рявкнул Ревизор. — Скажите, что с такими деньгами он может бросить работу и сбежать.

— С такими деньгами вы можете уволиться и жить как захотите! Да на такие деньги!..

Действительно, можно сбежать и жить. А можно и не сбегать… Если сделать так, чтобы пропажи никто не заметил…

— Скажите, а вы не согласитесь взять приборы, если они будут в других корпусах?

Ну молодец, сообразил! Воткнет в новые, с инвентарными номерами корпуса старую начинку, и никто никогда… А если даже заметит, то технарь, задумчиво почесывая затылок, скажет, что полетели две, которые хрен найдешь, микросхемы и теперь пусть спасибо скажут, что хоть так работает… Или устроит на складе небольшой пожар с удержанием стоимости сгоревшего имущества из заработной платы. Все равно останется в выигрыше.

— Когда он сможет принести оборудование?

— Когда вы сможете принести оборудование?

— Послезавтра. Мне надо успеть все подготовить.

— Скажите, что на следующую встречу придете не вы, придет другой.

— В следующий раз приду не я! — радостно сообщил пассажир. — Я все, я больше не приду.

— А кто будет вместо вас?

— Кто? Кто-нибудь будет…

Приборы встали на вахту. Приборы писали звук помещений, где находился Референт, находился Начальник службы безопасности и Первый. Писали все подряд, выдавая на-гора «породу», из которой Ревизору предстояло извлекать драгоценные вкрапления истины.

Сотни встреч, разговоры по делу, пустой треп, вздохи и бормотания наедине с собой, треньканье телефона, стук передвигаемых стульев, глухой звук работающего телевизора… Звуки, звуки, звуки.

И отдельные, в разное время, в разных, по разным поводам, фразы. Которые в отдельности ничего не значат, а вместе и в сопоставлении с другими приобретают новое качественное значение.

Заходит к Референту Начальник службы безопасности и треплется о том о сем — о погоде, о посеве, о видах на урожай и премию. А потом уходит. С Референтом. А зачем ему уходить не одному? И зачем вообще приходить? К должностному лицу, который не имеет к системе безопасности никакого отношения и который в служебной иерархии стоит на добрый десяток пунктов ниже начальника охраны. Или они приятели? Тогда почему из их разговоров это непонятно? И почему, покинув кабинет Референта, они не появляются в кабинете Начальника службы безопасности? И вообще нигде не появляются, пропадая в неизвестном направлении на полчаса-час!

Странно? Более чем странно!

Или еще одно, вопиющее, несоответствие.