Подмел пол.

Прошел в коридор. Прислушался.

На лестничной площадке все было тихо. В глазок просматривалась противоположная стена.

Кажется, все спокойно.

Открыл замок. Распахнул дверь.

Нет. Оказывается, не спокойно…

Перед ним, вдоль стены, вверху и внизу на лестнице густо стояли вооруженные кто чем жильцы. Тихо стояли. Не дыша.

Ну что за невезуха!

— Это он! — истерично закричала старушка со скалкой. — Я видела, как он дверь открывал! Я все в глазок видела! Вор! Бандит!

— Ага! — грозно сказал мужчина с топором. — Попался! Гад!

— Бей его! Пока он не убег!

Жильцы выставили вперед топоры, скалки и кухонные ножи и развернутым строем пошли в атаку на пойманного ими домушника.

Деваться было некуда. Пробиваться через скалки — затруднительно. Сдаваться на милость наступающего врага невозможно.

— По голове его! — взвизгнула старушка с молотком, вдохновляя соседей на подвиг.

Скалки, сковородки, топоры взлетели к потолку. Пора было ретироваться. Или… Или атаковать.

— Очень хорошо! — подчеркнуто спокойно сказал Ревизор. — Очень хорошо, что вы все здесь собрались. Не надо будет за вами по квартирам ходить. Сейчас пойдете понятыми.

— Чего? — не поняли жильцы.

— Понятыми пойдете. Протокол подписывать.

Жильцы замерли в нерешительности.

— Зачем протокол? — спросил кто-то.

— Затем, что положено. При осмотре места происшествия и тел потерпевших. Вы что, граждане, с луны свалились? Вы что, не знаете, что сегодня ваших соседей убили? Вот этих, — показал он на дверь.

— Прохоровых? — ахнула толпа.

— Ну да. Именно Прохоровых. Зарезали. Всех.

— Я же их три часа назад видела, — удивленно сказала какая-то женщина.

— Вот после этого и зарезали. Неизвестные преступники. А вы вместо того, чтобы бандитов выслеживать, на следователей бросаетесь. С топорами.

Жильцы пристыженно переглянулись. Спрятали за спины свое импровизированное оружие.

— Короче, мне нужны понятые. Чтобы они трупы посмотрели и протокол подписали. Кто хочет трупы посмотреть?

— Я!

— Я!

— Меня возьмите!

Трупы хотели посмотреть все.

— Нет, всех пустить не могу. Могу только двух человек.

— Тогда меня!

— Нет, лучше меня, — затараторили соседи, отпихивая друг друга локтями.

— А ну тихо! — гаркнул следователь. — Разорались тут! В общем, вы пока решите, кто пойдет, а я до машины схожу. Решите — скажете капитану Митрохину, чтобы он вас оформил. Он там, — показал Ревизор на дверь. Приоткрыл ее и крикнул: — Слышь, Володя, тут понятые напирают! Ты их потом оформи, когда они определятся. Только паспорта взять не забудь.

Оттер от проема двери полезших туда любопытных:

— Ну нельзя! Говорят же, нельзя! Понятым можно. Остальным нельзя! А ну, отойдите от двери! Ну что за люди! Вот я вас сейчас за хулиганство…

Захлопнул дверь. Прошел по живому коридору уважительно расступающихся жильцов к лестнице.

— Товарищ следователь, а можно узнать, как их? Чем их? — дрожащими от нетерпения голосами поинтересовались жильцы.

— Известно чем. Финкой по горлу. А потом мясорубкой по голове. Чтобы наверняка. Чтобы мозги наружу. По всей квартире. И по мясорубке…

— Ой!

Жильцы на секунду присмирели. Но потом снова полезли с вопросами:

— А где они лежат?

— Крови много?

— А посмотреть потом можно будет?

— Все! Больше ничего сказать не могу! Тайна следствия. Пустите меня! Тороплюсь я!

Побежал вниз по лестнице, слыша, как жильцы начинают свару за вакантные пока места понятых.

— А когда милиция приедет, нам что говорить? — перекрывая шум, крикнул сверху женский голос.

— Что? Какая милиция?

— Мы милицию вызвали!

— Давно?

— Минут десять назад.

Милиция была не к месту.

— Вы позвоните им, скажите, что произошла ошибка. Что они не нужны. Только убедительно скажите. А то иначе они вам за ложный вызов штраф вчинят. Здоровый штраф. Триста минимальных зарплат…

Глава банковского дома «Региональный кредит» менял обстановку. В своем директорском офисе.

Глава банковского дома «Региональный кредит» менял обстановку раз в квартал. Чтобы продемонстрировать своим партнерам, своим друзьям и своим недругам, что крепко стоит на ногах. Раз в каждый квартал может позволить себе менять покрытие пола, столы, светильники, шкафы, стулья, кресла и секретаршу.

Секретаршу он тоже менял раз в квартал. Потому что мог себе это позволить. Но еще более потому, что секретарша это тоже предмет престижа и демонстрации благополучия.

— Вам факс! С пометкой «Срочно», — информировала по внутреннему телефону новая секретарша.

— Зайди.

Секретарша зашла.

— Чего это у тебя юбка такая? На работе? — недовольно спросил шеф.

— Что? Слишком короткая? — испуганно встрепенулась, виновато собрала губки бантиком, секретарша.

— Нет. Слишком длинная. Ты что должна делать? На работе?

— Отвечать по телефону, принимать факсы…

— Для приема факсов у меня канцелярский отдел. Для телефонов — информационная служба. А ты нужна, чтобы подчеркивать престиж Хозяина. Меня! Въехала?

— Что?

— Я спрашиваю, ты въехала или нет?

— Я не совсем понимаю…

— Тебя откуда на это место взяли?

— С конкурса красоты. Я финалистка конкурса красоты.

— Чувствуется.

— Что?

— Чувствуется, что финалистка.

Секретарша потупила взор.

— И вот так смотреть тоже не надо! Смотреть надо прямо в глаза, многозначительно, многообещающе и призывно. Что, на конкурсе красоты не учили?

— Учили.

— Учили… Все, на сегодня — свободна. Завтра придешь в девять. С нормальным взором. В нормальной юбке. Под юбкой белье. Черное. Французское. С кружевами.

— Белье?! Зачем белье?

— Затем, что, когда кофе гостям подавать, наклоняться надо!

— Хорошо. Я попробую.

— Попробуй. Не получится — уволю. К чертовой матери! Мне занюханные девицы, снимающие бумагу с факсов, не нужны. Пошла отсюда.

Секретарша, дрожа ресницами и шмыгая носом, вышла. Ничего! Обломается, доброй секретаршей станет. Еще такой станет, что расставаться будет жаль. Но придется. Чтобы следующую взять. Для престижа.

Глава банковского дома «Региональный кредит» откинулся на спинку кресла. Очень добротное кресло. Выписанное из Америки за две с половиной тысячи баксов.

«Кресло тоже надо будет сменить, — подумал он. — Раз все менять, то и кресло менять. Престиж важнее денег. Потому что приносит деньги. Сидя на табуретке, можно заработать только на бутылку. Усевшись на трон — получить в полное свое распоряжение целое государство. Разница? А ведь и там и там сидишь. Задом. Хоть на табуретке. Хоть на троне. Менять кресло! Безоговорочно».

Глава Банковского дома вызвал завхоза:

— Вы новую мебель привезли?

— Да. Привезли.

— Смените к завтрашнему дню. Все. И кресло тоже.

— До завтра не успеть.

— Не успеете до завтра, послезавтра будете искать новую работу.

— Но.

— Я плачу деньги не за умение обосновывать невозможность исполнения работ. В котором вы преуспели больше, чем в выполнении служебных обязанностей. Все. Свободны.

— Я попробую. Я постараюсь. Я сделаю.

— До девяти утра.

— До девяти… Конечно… Я попробую… Я постараюсь.

К девяти часам утра мебель была заменена.

— Прошу! — пригласил глава Банковского дома своих гостей.

— Ба! Да у тебя новая обстановка!

— Когда успел? Ведь еще вчера…

— Успел.

— Какой стол! Стулья! И кресло! Ты где такое кресло оторвал?

— Обыкновенное кресло. Удобное.

— Ну ты фокусник.

Гости не сели за стол заседаний. Сели в глубокие, тоже новые кресла, против, через низкий журнальный столик, шикарного кресла хозяина кабинета. Он выкатил его на середину кабинета специально. Чтобы подчеркнуть свое к друзьям доброе отношение. И свое от них кардинальное отличие.