— Ну да, получается на две…
Очень хорошо, что на две. Что можно попасть во двор, а можно на улицу.
— А не все ли равно, куда окна выходят?
— Мне — нет. Я люблю, когда день, чтобы солнце было. А когда утро — сумрак. Чтобы в разных комнатах по-разному. В одной прохладно, а в другой светло.
— Ах, вот оно в чем дело. Тогда у меня хорошо. Как вам надо. Одна сторона северная, другая южная…
— Беру.
— Вам на какой срок?
— Пока на полгода. Можно?
— Можно хоть на год.
— Сколько просите?
— Пятьдесят долларов!
— Дорого берешь, хозяин.
— Ну это дело добровольное. Хочешь — бери. Не хочешь — не бери.
— Хочу. И, наверное, даже возьму.
— Деньги за три месяца вперед.
— За три много!
— Не хочешь…
Конечно, можно было и не торговаться. За каких-то три месяца. Но нужно было торговаться. Потому что принято было торговаться.
— Сбрось два месяца.
— Не могу. Мне деньги нужны.
— Ну хоть месяц.
— Не могу.
— Если сбросишь месяц, я сегодня деньги отдам.
— Сегодня?
— Ну да.
— Ладно, черт с тобой. Приезжай через два часа по адресу… Я ключи привезу. А ты деньги! Деньги не забудь.
Есть квартира! Человек вновь набрал номер.
— Я к вам по поводу сдачи квартиры.
— Куда выходят? В две стороны?
— Сколько? Сколько?! Сбросить бы надо. Ну хоть полтинник… Ладно. Согласен. Нет. Через два часа не могу. Могу через три. Ну вот и договорились. Я вам деньги, вы мне — ключи…
Есть вторая квартира!
— Вы объявление по сдаче жилплощади давали? Сбросьте чуток… Нет. Через три не могу. Давайте через четыре. Раньше я буду занят…
Ну вот и третья квартира есть. Все, хватит. Трех квартир пока хватит…
Через два часа человек осматривал предложенное первым хозяином жилье.
— Там кухня. Там ванная и туалет.
— Совмещенные?
— Да, совмещенные. Но за такие деньги…
— Балкон есть?
— Есть.
— Застекленный?
— Нет, не застекленный. Но за такие деньги…
Обошли квартиру.
— Ну что, устраивает?
— Ну как сказать? В принципе… Вот только дверь и окна.
— Что окна?
— Решетки на окнах. Не люблю я решетки. Сидишь как попугай в клетке. Я, пожалуй, сниму одну. В той комнате.
— Как так снимете?!
— Аккуратно. Поставлю на балконе, а когда буду съезжать, верну на место.
— А если не вернете?.. Нет, я так не согласен. Установка решеток денег стоит. Больших. Нет, не согласен…
— Да? Тогда давайте так… Давайте я вам залоговую сумму оставлю. За решетки.
— Пятьдесят долларов!
— Что-то у вас все пятьдесят долларов.
— Не согласны…
— Ладно, пятьдесят. И вот еще дверь.
— Что дверь?
— Слабая дверь. Ногой выбить можно.
— Ну знаете…
— Давайте так. Я ее пока поставлю за свой счет. И замок тоже. А потом мы сочтемся.
— Точно, — потом?
— Ну да, потом.
— Тогда, — ставьте! Я не возражаю.
В принципе ничего квартира. Если убрать решетки. И поставить железную дверь. Если поставить железную дверь, эту квартиру можно использовать как убежище…
— Мне ваш паспорт нужен.
— Зачем?
— На всякий случай. А то вы наговорите тут по телефону. Ищи вас потом. А за паспортом вы сами придете.
— Нет у меня паспорта.
— Как так нет?
— Ну то есть здесь нет. А вообще, конечно, есть.
— Где есть?
— Дома. Тут понимаете, какая история получилась. Из дома я ушел. Жена у меня — стерва первостатейная. Достала своими капризами. Хотел я на развод подать. Да она, зараза, паспорт спрятала… Вот теперь приходится квартиры снимать… Деньги есть, а паспорта — нет. Ну ничего, я его добуду. И принесу.
— Но…
— А пока предлагаю решить это дело полюбовно. Сколько я там наговорить могу?
— Много можете. Сто долларов можете!
— Сто?
— Или даже сто пятьдесят!
— Ладно, согласен, сто. Я вам эти доллары в залог оставлю, на случай, если… Согласны?
— Согласен.
— Тогда — вам деньги, мне — ключ.
Как только хозяин ушел, жилец поднял трубку телефона:
— Вы двери на заказ делаете?
— Делаем.
— Какой толщины?
— Обыкновенной. Три-четыре миллиметра.
— А толще можете?
— Наверное… Но это будет дороже стоить.
— Тогда примите заказ.
— Скажите ваш адрес. Какой толщины дверь желаете?
— Пятнадцать миллиметров.
— Сколько?!
— Пятнадцать миллиметров. Полтора сантиметра.
— Но это… Ее же если ставить…
— Все расходы я оплачу. Завтра. Во второй половине дня.
— Ну если оплатите…
Ну вот и дверь есть. Способная выдержать удар автоматной пули. Есть три выхода, и есть дверь… Жилец снова поднял трубку:
— Это вы продаете дом на окраине города?
— Мы продаем.
— А сдать на длительный срок его не согласитесь?
— Нет. Сдать не согласимся.
— А если за ту же сумму, что продажа.
— За ту же?! Ну если за ту же.
— Тогда завтра. Сразу после обеда…
В съемной квартире новый жилец задержался не более чем на три часа.
— Подскажите, пожалуйста, где здесь у вас ближайшие авиационные кассы? Совсем рядом? Прямо и налево? Спасибо.
Кассы действительно были рядом.
— Куда у вас будет ближайший рейс?
— В Красноярск.
— Когда отлет?
— Через два часа сорок минут.
— Спасибо.
Человеку из автомата было все равно куда лететь. Лишь бы быстрее.
— Билет до Красноярска на сегодня, пожалуйста.
Протянул свой паспорт. На имя Астахова Анатолия Александровича. Получил билет.
Приехав в аэропорт, вновь подошел к кассе:
— Мне нужен билет из Красноярска на сегодня.
Подал другой свой паспорт, на имя Мартынова Ильи Григорьевича. С двумя его вклеенными за два часа пребывания в съемной квартире фотографиями.
— Спасибо.
В Красноярск Астахов-Мартынов прибыл с целью знакомства с городскими достопримечательностями — сберкассами, пунктами обмена валюты, ювелирными и мебельными магазинами. Не со всеми. Только с теми, которые можно было обойти до отлета.
— Извините! — извинялся он в дверях, ведущих в зал кассовых операций или мебельный салон. — Я вас задел. Так неловко получилось.
— Да ладно, ничего, бывает, — отмахивались потревоженные граждане. Или орали: — Смотреть надо, куда прешь! Черт безглазый!
Те, которые орали, прибыли приносили больше. Один, назвавший неловкого прохожего козлом, принес шесть тысяч долларов единовременно. Ну и ладно, что назвал…
Вечером гражданин Мартынов убыл из Красноярска в город, из которого шесть часов назад прилетел гражданин Астахов.
В аэропорту он взял такси и назвал адрес. Не тот, куда собирался ехать. Совсем другой. В другом конце города.
— Останови. Здесь мне близко.
Перешел на другую сторону дороги и поднял руку… В новой машине назвал новый адрес. Но опять не свой. Опять другой. Расположенный в двух десятках кварталов от того, что требовался.
В такси и в машине Мартынов вел себя так, как должен был вести Мартынов. Панибратски. Громко рассказывал анекдоты и сам над ними хохотал. «Тыкал» водителю. Крыл по маме сунувшихся под колеса пешеходов… Потому что по легенде был рубахой-парнем с высшим пэтэушным образованием.
— …Ну, значит, этого, крутого, обгоняет такая машинка маленькая, красненькая, без верха… Этот, крутой, говорит: «Ну блин, клевая у тебя тачка. И ездит шустро. Мой „шестисотый“ как „Запорожец“ сделала. Где колеса брал, братан?» А тот отвечает: «Я не брал. Я с американских горок. Еду…»
Ха-ха-ха… Пассажир сгибался от хохота, мотал головой, вертелся на сиденье, колотил ладонью по спине и плечам водителя…
Нет, слежки не было. Машины не повторялись и дольше минуты на хвосте не висели…
— Тормозни здесь! Вон у того столба, — попросил Мартынов. — Ну, значит, он вернулся, а она ему говорит…
По улице Мартынов шел так, как должен был идти Мартынов — в распахнутом пиджаке, посреди тротуара, пиная случайные банки. И в подъезд заходил как Мартынов. И поднимался как Мартынов.
