Второе мирное лето на Востоке и в Центре, первое на Западе и во всей Монголии. Про себя я ее уже называю так. Жизнь входит в нормальное русло и, если до зимы ничего экстраординарного не произойдет, то количество скота в стране удвоится, и с меня на следующий год спадет большая половина обязательств по поддержке беднейших слоев населения. Люди начали поднимать голову. На Востоке и в Центре отары могли бы учетверится, но народ, надеясь на меня, так хомячит баранину, что реально, пока, только удвоение. Вот что называется настоящими реформами. Время, отпущенное для роста наших табунов, ограничено: при таких темпах все упрется в площадь выпасов, но это неважно, драться за них между собой я им не позволю. Будут богатеть за счет продажи скота за рубеж неорганизованным братьям по разуму. Купечество начнем развивать, мои караваны первыми пойдут. Зато армия вся теперь имеет по три коня на всадника, третий конь под вьюки и добычу. Скорость переброски войск радует, четыре дивизии на страну в самый раз, и их содержание в следующем году буду перекладывать на состоятельных людей, богатеющих на мирных просторах. Обложим умеренно, но рассчитываю, что мои вояки о такой гарантированной добыче даже не мечтают. Этот вопрос практически весь продуман и вчерне решен.
Главное, разбойничать почти перестали, я очень боялся, что не удастся быстро перебороть инстинкт. Чтобы не потерять население, за грабеж, похищения и изнасилования назначил порку, и только за убийство монгола - смерть. Пока действует: эксцессы незначительны, порки еще много, но казней - за прошедший год менее трехсот. Надеюсь, сохранив, таким образом, жизнь нескольким десяткам тысяч монголов в год, где-то через десяток лет будем иметь удвоение населения и никаких проблем с продовольственным вопросом. Да, это все не касается воинских преступлений, там практически за все смертная казнь, порка за небрежный уход за конем, общую леность и прочую недисциплинированность. Так там в результате почти нет эксцессов. Иначе, с такой массой организованных вооруженных людей было бы просто не справиться. Бортэ лепит из меня народный образ, там такая страшилка, просто - Зевс, выходит! А я что - я ласковый и пушистый, почти никогда с ней не спорю... Пошутил я насчет страшилки. Бортэ у нас теперь министр пропаганды, стимулирует в народе разговоры о моей божественной сущности и моих достоинствах, как отца нации. Народ жрякает баранинку и поддакивает. Всячески пропагандируется патриотизм, народные певцы поют славу мне и моим полководцам. Культивируется образ врага - диссидента и закордонника: сбежавших ханов не осталось, вместо них покинувшие наши просторы племена, не пожелавшие жить по нашим законам.
Вообще-то Бортэ настоящий министр, под ее крепенькой ручкой развернулся почти целый женский батальон наших ближних и дальних родственниц. Если так пойдет, то скоро в нашем народе одна половина будет яростно в чем-то убеждать другую, не зная что обе работают на одного хозяина, Бортэ. У нее хорошие организаторские способности и, когда я ей объяснил схему: больше детей - больше воинов, здоровые матери - здоровые дети, она сразу прониклась и не ворчит, когда отправляет очередную партию скота для поддержки этих программ. По-моему, не слишком себя афишируя, она эту программу и контролирует, иначе ни черта бы у меня не получилось. Несмотря на мою сумасшедшую филантропию, кое-что у нас в семье осталось и приносит хороший приплод, поскольку бедности, не только в стране, но и у себя в семье, я не ощущаю. Жену западного хана, самую красивую женщину ханства и так далее, Бортэ куда-то пристроила, я даже не успел с нею второй раз поговорить, да и ладно. А моя новая жена, родственница неисправимых разбойников, пока находится с нами. Все-то у меня руки не доходят поговорить об этом деле с Наей. Пока так. Да, всех пленных лекарей - в стойбища, как говорится - лекарь в каждое село.
Вот и осень, четвертая осень в этом мире. В голове крутится какая-то песенка Земли, все слова уже стерлись из памяти, а фраза "четвертая осень" осталась. А была ли там она? Заунывные песни акынов меня не привлекают, пару раз заставал себя напевающим старые песни на людях, но никто не проявил интереса. Их наши песни не привлекают или мое исполнение? Еще первым летом сорвал себе голос и теперь хриплю под Высоцкого, только не столь приятно для слуха. Поскольку Высоцкий пел, а я хриплю. Ладно, не отвлекаемся. Все у меня получилось с социалкой, а что не получилось - продолжу следующим летом доделывать, значит, с наскока такое дело не решить, специалисты нужны, а нас всего полтора миллиона и мы читать не умеем. Нормально, люди стали жить лучше и веселее. Никто на нас не напал в этом году и, похоже, уже не нападет. Радуемся. А то народ смотрит, решит, что проблемы впереди...
Таки, есть у меня проблемы. Власть у меня нелегитимная, не ощущает себя страна единой, захватчиком меня ощущает. Войны давно не было, люди спины распрямили и, не только бедняки, но и солидные, уважаемые люди, и первый вопрос, который начинает брезжить в их отупевших от обжорства и пьянства мозгах - почему не я? Оторву себе кусочек пятьдесят на пятьдесят километров и стану царствовать на нем. Пара тысяч подданных - тоже хорошо. И объяснение есть: присягу от страха дал, а теперь не боюсь, хана много раз видел, плевал я на хана, я сам себе хан. Суверенитета они себе желают, сколько смогут его взять. Национально-освободительного и племенного. А я нисколько не дам! Я вообще почти не пью и с ума не сошел. В общем, выборы надо проводить всенародные, от всей страны, хватит этих: Центр, Восток и Запад. Пусть все в открытую в ногах валяются и ханство принять униженно просят. Иначе опять - кровь и все назад. Ну что, с Бортэ это надо обсуждать, к весне коронацию готовить - и будем нашу страну Монголией объявлять, людей - монголами, меня - великим ханом, а знаменем - мое копье с девятью конскими хвостами. И с церковью надо все согласовать, свинья я, ничего им от добычи не дал, сложными будут переговоры. Шаманы еще и лекари первостатейные, тут явная моя ошибка и недопонимание ситуации. Их слово для народа, может, важнее, чем слово вождей. В общем, опять - Бортэ, выручай! А гимна не надо, петь его некому.
С одной стороны - приятно, что все можно передать в надежные руки Бортэ, а самому наблюдать за процессом со стороны, подтверждая и озвучивая отданные ею приказы и распоряжения для подготовки страны к выборам, и организации этой страны в государство. А с другой стороны - мандраж. Вдруг ошибется, я поправить не смогу, сам в этом ни бельмеса. Нельзя ошибаться.
Хорошо, что верховным шаманом Востока оказался тот самый шаман, которого я вылечил во время эпидемии в стойбище. Не потому, что он был благодарен за выздоровление, и не мне его укорять - сам, скотина, за три года шаманам ничего не присылал, а они мне спину лечили. А потому хорошо, что умница Бортэ не забывала все это время отправлять ему все необходимое, плюс к тому - все что он требовал, плюс - долю с добычи, которая даже не попадала к Бортэ, но кто поверит? И еще хорошо, что шаман со мною уже работал, был полностью в курсе произошедшего и видел для себя перспективу. Которую я с удовольствием (правда!) ему подтвердил и пообещал. Да, именно он достойнейшая кандидатура на должность верховного шамана новой Монголии, а все прочие шаманы Центра и Запада должны ему подчиняться. Мне действительно приятнее работать рука об руку с человеком, который знает меня и понимает ситуацию досконально, без недомолвок. В этом мире присутствуют еще две религии, как минимум. Представители одной из них встретились мне у болота, когда мы накапливали силы после cражения на Востоке. Мне было не до исследования их религиозных воззрений, я просто понял что они иные, чем здесь принято. Главное - не шпионы. Другую религию исповедовало и племя хитрого деда. Помня о религиозных войнах в средние века, я просто не сую нос в этот вопрос и не разделяю подданных по вероисповеданию. Я так и сказал шаману, когда он пытался надавить на меня, требуя, чтобы кроме его шаманизма все остальные религии у нас преследовались. Не выгонять же мне половину населения из страны и Варфоломеевская ночь нам не нужна. В общем, удалось договориться о свободе вероисповедания. Обещанная доля со всей будущей добычи сказала свое веское слово. Если я ее ему одному отдам, то руководителям остальных конфессий просто ничего не достанется. Они и не просили. И здесь он прав, он первый очередь занял. В конце концов, именно он будет меня благословлять на великое ханство. Когда завершали разговор, он спросил, если народ и страна принимают новое имя, то не стоит ли и мне объявить свое новое имя народу? И я, не думая, произнес - Чингисхан. Или, я - погорячился? Устал, перенервничал? Хорошо, пусть будет так. Кажется, договорились.
