Селси действительно с женщиной. Он кривится, пропуская Кэмола:

— Извини, шеф, ты не позвонил.

Кэмол обаятельно улыбается даме:

— Хэлло, крошка, мне нужен твой парень — надолго.

Селси, высокий красивый атлет тридцати лет, провожает женщину. Кэмол ждет посреди комнаты.

— Изрядный же у тебя бардак. Ладно, сейчас ты мне покажешь резервную квартиру и отправишься искать Джошуа. И чтобы к утру он был у меня на связи. Все остальное потом.

Квартира оказалась недалеко, здесь же — в Бронксе. В ней 5 комнат и в одной из них несколько компьютеров. Кэмол закрывает за Селси дверь, подходит и садится за пульт, поднимает руки как хирург…

Джошуа нашелся ближе к утру.

— Что от меня понадобилось старому верблюду? — отпечаталось на дисплее.

— Привет, Джо. У меня к тебе дело.

— Какие еще могут быть дела — у вас там Переворот.

— Посмотри, Джо, — Кэмол посылает на дисплей Джошуа список Стоуна, — это ребята из команды Бонза. Слева их настоящие имена, а справа имена в их регистрационных карточках работников Штаба Переворота Нью-Йорка. Они ошиваются здесь, в Ньюарке, Вашингтоне, Филадельфии, Балтиморе, Бостоне, ну и в других городах помельче. Чем они там занимаются, я еще не знаю.

— Кто они?

— Бывшие журналисты, фэбээровцы и прочая шваль, не уважающая закон. Выясни, есть ли у тебя выходы на них.

— Хорошо. Что еще.

— Теперь самое важное: в Нью-Йорке формируется военизированное подполье.

— Я еще не слышал. Оперативно работаешь, Рэй.

— Мне нужны твои связи с финансистами, военными, политиками, и еще — твои люди.

— И сколько времени ты мне дашь.

— Два дня.

— Мало.

— Положение очень серьезно.

— Где ты находишься?

— В новом центре — еще без названия.

— Пусть будет «Алжир», и пароль тот же.

— О`кей. Конец связи.

Кэмол встает, разминает суставы. Селси ждет его у дверей.

— Молодец, Селси. Теперь бери всех свободных детективов и установи наблюдение за этими, — Кэмол указывает рукой на экран, где мерцает сильно изменившийся список Стоуна. — Сколько у тебя людей?

— Человек пятнадцать.

— Так. Прекращай коммерческие дела и подключай всех сыщиков. Докладывать будешь ежедневно.

— В центр?

— В «Алжир».

— «Президенту», — улыбается Селси.

— Вот, вот. Приступай прямо сейчас.

Кэмол закрывает за Селси дверь и идет в бар. Там делает себе невообразимый коктейль из виски, кока-колы, соли, перца, льда и залпом выпивает его. Уже утро, но Рэй не собирается спать — ему еще надо найти Роба Ли.

В полдень Данаэль вызывает Ибсона к себе,

— Присаживайтесь, Фред. Вы приняли отдел?

— Да, все в порядке.

— У вас будет немного работы: регистрировать убывающих и прибывающих. Поэтому я хочу, чтобы вы помогли штабу, — Данаэль кладет на стол папку.

— Что это?

— Сейчас многие строительные фирмы предлагают нам контракты на восстановление разрушенных районов города. Вы — как опытный инженер — могли бы посоветовать с какими фирмами стоит иметь дело.

— Хорошо, — Ибсон берет папку, бегло ее просматривает, — завтра я подготовлю отчет.

— Вы свободны, Фред, — улыбается Данаэль.

Я сижу на кипе старых книг, курю и греюсь на солнышке. Пищит телефон:

— Хай, Эндрю, приезжай за мной, я опаздываю на премьеру, — это Джейн.

Уже в машине я спрашиваю ее:

— Твои друзья забыли о тебе?

— Глупый, без меня ты бы заблудился.

Мы в Гарлеме на площади, окруженной разрушенными домами. На саму площадь проехать невозможно. Останавливаюсь на улице. Джейн убегает. Иду в толпу.

Медленно затихает гул: зазвучал Реквием Моцарта. Над развалинами поднимается багровое зарево. Вступает усиленный электричеством ударник, сначала тихо, потом громче, заглушая Реквием. И вот он грохочет уже вместе с синтезатором. Неожиданно, перекрывая музыку, взлетает сильный грудной человеческий голос. Я вздрагиваю. Нет сомнения: это кричит Джейн. Ее фигурка возникает из развалин. Она поет о городе, бездумно исковерканном людьми, бездушно коверкающим человеческие судьбы. Потом прямо на развалинах начинается действие. Музыка не прекращается, герои не говорят, а поют. Джейн — юная жительница Манхэттена. При штурме Острова погибает ее семья и девочку подбирает маленький отряд полицейских, скрывающийся в развалинах от отрядов Переворота. Джейн полюбила одного офицера, отряд стал ее семьей. Она ухаживает за ранеными, ходит в разведку. Но идиллия длится недолго: отряд находят и уничтожают патрули новой власти. Солдаты Переворота насилуют раненую, умирающую девчонку.

После спектакля я целый час ищу Джейн и нахожу в своей машине. Везу ее домой.

— Ты прекрасно поешь, Джейн.

Она молчит, сидит скорчившись в кресле, подбородок — в грудь, смотрит исподлобья вперед. У нее осунулось лицо, глубоко запали глаза.

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Отстань, — тихо и раздельно говорит Джейн.

Едем молча.

— Высади меня, — приказывает Джейн.

Включается телефон:

— Эндрю! Где ты пропадаешь, черт тебя возьми, давай немедленно в отряд! — кричит Симпсон.

— Что случилось, Вильям?

— Обстреляли наш патруль!

Джейн сидит неподвижно, ничего не слышит. Я останавливаю машину, начинаю лихорадочно соображать. Джейн берется за ручку, открывает дверь. Впереди мелькает свет фар.

— Сиди! — грубо останавливаю ее, выхожу сам и бегу навстречу медленно ползущему форду, вытаскивая из кобуры револьвер.

За рулем грузный мужчина в штатском.

— Мистер, мне нужна ваша машина.

— Мне она тоже нужна.

— Вы не имеете права отказывать офицеру Переворота, — спокойно говорю я и кладу руку с револьвером ему на плечо, — немедленно выходи из машины!

Он вылезает быстро, быстро отходит в сторону.

— Ты славный, Эндрю, — проходя мимо, Джейн слегка касается моей груди.

Наблюдаю как она садится, разворачивает форд и исчезает за поворотом. Оборачиваюсь к мужчине:

— Садитесь, подвезу.

— Что случилось, — через некоторое время спрашивает он.

— Завтра днем возьмете свою машину в отряде Сысоина. Извините, — останавливаюсь около перехода в метро, — выходите.

Не успеваю остановиться у казармы, как в микроавтобус набиваются мои солдаты. Рядом в кресло прыгает Симпсон.

— Ну, Эндрю! — качает он головой, — поехали быстрей.

Улицы плохо освещены и словно вымерли. Едем как можно быстрее, пока фары не высвечивают трупы посреди улицы. Они валяются в луже крови, сильно изуродованы: у одного снесено пол головы, у другого распорот живот и кишки разбросаны по асфальту, отдельно валяется чья-то нога… Непроизвольно пригибаюсь и задираю голову вверх. Рядом со мной — замком Симпсон и сержант Вадим Эйзенхауэр.

— Вадим, проверь все квартиры, Вильям, организуй оцепление района.

Подъезжает санитарная машина и забирает убитых. Я сажусь в микроавтобус и звоню в штаб.

— Вы уже пятый за последние полчаса, — устало говорит дежурный, — по всему Нью-Йорку обстреливают отряды Переворота. Видно, предстоит веселая ночка.

— Есть кто-нибудь в штабе?

— Нет, но я вызвал Данаэля. Ждите его приказов.

Я вылезаю из машины.

— Командир, Эйзенхауэр нашел квартиру из которой стреляли, — ко мне подбегает посланец Вадима.

— Где?

— На шестом этаже.

Дверь в квартиру выломана, за ней — порядок и чистота. Хозяев нет. На ковре у окна стреляные гильзы. Саар и Хэмми разглядывают их. Вадим идет ко мне:

— Они были здесь.

— Надо опросить соседей. Хэмми, подбери гильзы.

Дверь открывает старик и испуганно смотрит снизу вверх на Эйзенхауэра.

— Разрешите, — Вадим решительно протискивается.

В комнате за столом сидит старая женщина. Саар осматривает квартиру. Я с Вадимом останавливаюсь у стола.

— Что вам угодно, господа? — тихо спрашивает старик.

— Под вашими окнами расстреляли патруль Переворота, — это говорит Вадим.