— Нет, Мартин, дело не в этом. Мы решаем сложную многофункциональную задачу. Ее выполнение требует полной свободы воли исполнителей.

— Не нравятся мне твои взгляды, — Бонз встает, медленно вышагивает по залу. — Свобода не терпит пустоты. Вмешались некие непонятные мне силы. Могущественная организация использует нас в своих целях? Разберись с этим, Рэй.

Передаю Питу Даниэльсу кейс:

— Денег должно хватить на все.

— На кого регистрировать организацию?

— Вы, док, будете учредителем. Выберите еще пару соратников.

— Как мы назовемся?

— «Красный рассвет», — вмешивается Голд.

— Нет, это как-то по-экстремистски. Помолчи, Артур. Может «Наследие»? Ваше предложение, док?

— «Партия свободных людей».

— О`кей. Политическую программу и устав писать Вам.

— Каковы наши цели и задачи?

— В мае — выборы президента, по новому закону — всенародные. Партия должна развернуть широкую пропаганду за кандидатуру генерала Ибсона. Связывайтесь с Монреалем через Браун. Она же обеспечит mass media.

— Финансовые вопросы?

— Передо мной не надо отчитываться. С налоговыми властями проблемы решит Голд. Действуйте, не оглядываясь, док. Слушайтесь генерала.

— Будем еще встречаться?

— Не думаю.

Выхожу с Голдом на улицу. В машине он занимает кресло водителя:

— Куда теперь, Сэм?

— Отвези меня домой. И съезди в Бронкс, там возникли какие-то проблемы.

— Хочу быть первой леди! Я сделаю тебя президентом, Эндрю.

— Отстань, Мэри.

— Чего испугался, маленький? Ты не знаешь еще своей Анджелы.

— Я тебя всю знаю. Великий освободитель Америки маршал Хайдеггер будет президентом.

— Никогда не будет.

— Почему?

— Потому что атомные бомбы нам на головы кидал.

— Тогда — генерал Ибсон.

— Пока — да. А потом — ты.

— Не говори ерунды! Кто я такой?

— Слушай во всем свою умную девочку.

— Нет, Мэри. Нельзя сидеть выше всех.

— Хорошо, пошли в кровать.

Мэри не устает кружить мне голову.

— Коньяк и кофе. И много.

Бармен ставит на стойку пузатый бокал, большую чашку.

— Ты не хочешь меня угостить?

С трудом узнаю Минитмена. Он выглядит значительно старше.

— Осторожнее с Мэри Браун, Эндрю. Она очень серьезный человек, — Эдвард поднимает бокал, подмигивает, — За нашу победу! Тебе привет из Москвы от всех родных и близких.

Коньяк пресен на вкус, кофе соленый.

— Пойдем к Фреду, Эндрю. Он хочет тебя видеть.

— Зачем Алекс взял автомат. Зачем он защищал этого генерала, — говорит и плачет Ольга Боброва, — Где вы были, ты, Заяц, Майк? Почему вы не вместе, Андрей?

Действительно, почему?

Брайтон-Бич. Уотерс и Маклайф сидят за столиком русского ресторана у большого окна.

— Где ты весь день пропадал, Мадди?

— Я вступил в партию Фримэнс.

— И чем вы там занимаетесь?

— Боремся за избрание в президенты генерала Ибсона.

— Умный ход.

— Чему радуешься, Вил?

— Я ведь кое-что раскопал, — Маклайф откидывается, победно смотрит. — В 2000 году Рэй Кэмол приехал в Нью-Йорк вместе с Фредом Ибсоном. Вскоре у Ибсона скончалась жена и его дочь, Джейн Ибсон год жила в семье Кэмола.

— И где она сейчас?

— Ну не это же важно!

— Так Кэмол и Ибсон друзья.

— Ну, а дальше? Напрягись, Мадди.

Лицо Уотерса светлеет, он смотрит на улицу:

— Подожди, — вскакивает и убегает. Возвращается с дамой, — познакомьтесь. Мэри Браун. Вил Маклайф.

— Это тот самый твой друг, для которого в Сети нет закрытых дверей? — улыбается Мэри.

— Да, — Уотерс смотрит на нее влюбленными глазами…

— Немедленно покидай Нью-Йорк. Билет в Статен-Айленде заказан.

Монитор гаснет, Ли не успевает удивиться пятисекундному появлению Кэмола. Встает и не оглядываясь уходит.

Ночь. Мост через Те-Нарроус заблокирован военными. К машине Ли подходит офицер полиции:

— Предъявите документы, — смотрит карточку, диктует в телефон номер. — Вы арестованы.

Ярко светят прожектора. Дорога перегорожена бронетранспортерами. Вокруг много вооруженных людей. Ли размышляет секунду и сдается.

Джейн подходит, опускается на край кровати, приближает лицо. В ее огромных глазах тревога и крик: «Спасайся! Беги!»

Громкий и настойчивый стук в дверь. Это Голд:

— Быстрее, Сэм, уходим.

Бежим в подземный гараж. Направляюсь к машине.

— Куда? За мной, — Голд в углу открывает люк канализации, лезет.

Выходим на поверхность в Северном Квинсе.

— Жди, — Голд уходит.

Прячусь в тени мусорного ящика. Артур возвращается. Идем к Ист-Ривер, на лодке переправляемся в Бронкс. Всю ночь пробираемся пешком на север. Все выезды из Нью-Йорка контролируются военными патрулями. Утро застает нас в дорожном мотеле у Порт-Честера.

В 9 утра Голд просыпается, будит меня:

— Сэм, я иду обеспечивать наш отход. Если не вернусь к 18 часам, беги в Канаду. Сумеешь?

— Не первый раз.

Он не вернулся.

В просторном кабинете командующего Интерармией трое: Ибсон, Миллер, Минитмен.

— Докладывай, Эдвард, что случилось ночью.

— Система в Штатах обескровлена — арестовано около 50 человек.

— Это я слышал по телевизору.

— Браун исчезла. Аварийные каналы связи не работают.

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

Минитмен молчит. Миллер прячет улыбку.

— Все надо делать самому! Выгоню я тебя, Эдвард. Будешь милостыню просить. — Ибсон берет телефон.

— Управление полиции Нью-Йорка.

— Дайте мне Салливана.

— Приемная шефа полиции.

— Генерал Ибсон. Франк у себя?

— Соединяю.

— Доброе утро, Франк. Трудная была ночь?

— Удачная, Фред. У тебя просьба?

— Меня интересует кого вы арестовали сегодня.

— Высылаю факс.

Ибсон скользит взглядом по длинной колонке фамилий:

— Блистательно и уму непостижимо, Франк. Долго готовили операцию?

— Вас сдали, Фред.

— Кто?

— В Вашингтон из Москвы пришел большой факс. Я получил копию. Интересное чтиво, сам три раза перечитывал.

— У меня еще одна просьба, Франк. Отпусти в Монреаль Кэмола.

— А Бонза?

— Пусть Мартин решает сам.

— Кэмола завтра доставлю на границу, в Шамплейн.

— До свидание, Франк. — Ибсон некоторое время молчит, внимательно перечитывая послание Салливана. — Итак, господа замкомы. Я предполагал, что Система соберет коллекцию разведчиков со всего мира. Но как российская разведка сумела ее понять? В Системе разбирались только Кэмол и Бонз.

— И немножко Сысоин, — вставляет Минитмен.

— Да, я не нахожу в этом перечне Эндрю.

— Он мне никогда не нравился.

— Постой, Эдвард, — Миллер обращается к Ибсону, — Я давно знаю Эндрю, он на такое не способен.

— Вот как? — в глазах Ибсона мелькает удивление.

— Когда в 1991 на иракской войне погиб Сысоин-старший, воспитанием Эндрю занялся мой отец. Я ручаюсь за Эндрю.

— Кто твой отец, Майкл?

— Служащий министерства обороны России.

— У него есть звание?

— Генерал. Это не то, что ты думаешь, Фред. Он — финансист.

— Если Эндрю жив, он явится. Тогда я у него все спрошу. Идите работайте. Вечером, Эдвард, доложишь о восстановлении связи с Системой. Майкл, поговори на всякий случай с отцом.

Стою перед Ибсоном навытяжку.

— Как ты посмел, щенок, принимать решения?

— Но выборы тебя в президенты, генерал, победоносно завершают войну.

— Но какой ценой? Ты стал марионеткой людей, о которых толком ничего не знаешь. Мало того, ты превратился в мальчика для битья. Вот, Москва изволила пнуть. Видишь результат? Ты почти труп, Эндрю, — налитые кровью бешеные глаза Ибсона отпускают меня, — что с тобой теперь делать? Отправляйся в распоряжение полковника Миллера…