Я посмотрела на него. Неужто, он правду говорит? Бедный ребенок... Восемьдесят лет без Матери. Это же все равно, что все детство пробыть беспризорником.

- Так, - выдохнула я, - а почему ты не попросил покровительства?

Он пожал плечами. Я посмотрела на него другим взглядом: одинокий, несчастный... что-то меня пробило на материнские чувства. Не к добру это. Кстати, не будем забывать, что у меня дома три самца, которые уже, наверное, догрызли мои любимые обои, помечая территорию. Вот черт!

- Было не у кого.

А это уже интересно - как? Не у кого попросить покровительства? Во, сказанул!

- Не верю.

Антонио пожал плечами.

- И, тем не менее, - произнес он, - и теперь я прошу тебя стать моей Покровительницей.

Раньше я считала, что владею своей мимикой на "отлично", да только, похоже, меня никто сильно не удивлял за последние сотни лет. Вот и получилось. Блин, и что ему ответить? Я себе пару найти не могу и детей завести, а покровительством заниматься...

Антонио смотрел на меня и ждал ответа. Выкинуть мальчишку обратно на улицу?... Не могу, хоть тресни. Восемьдесят лет без матери. Да он же еще совсем ребенок. Кевин вон стал независим от Матери только в семьсот пятьдесят лет.

- Я не беру под покровительство, - возразила я.

- Я очень прошу.

Я посмотрела в его глаза, и поняла, что ему отвечу. И мне это не понравилось. Ладно, главное, чтобы ко мне не потянулись, потом, толпы страждущих... Что я тогда с ними делать буду?

- Подойди.

Он приблизился ко мне. Глаза его горели такой радостью, что мне самой на миг потеплело на сердце. Только на миг, потому что вдруг поняла, что случится, когда народ узнает на нем мою метку... Короче, держись!

Я обхватила его голову руками и дотронулась губами до лба. На миг показался наш истинный облик, а потом исчез. Два пучка энергии столкнулись и зазвенели, точно колокольчики. Надо сказать, я проделывала это в первый раз. До этого знала обо всем только в теории. Так что, если что не так, то простите...

- Все, - произнесла я.

Он кивнул и дотронулся до моего лица, а потом улыбнулся.

- Моя Покровительница, - благоговейно произнес Антонио.

Я не стала ему мешать. Мальчику, похоже, крепко досталось в жизни, поэтому пускай порадуется. Если ему охота меня пощупать, то вперед - мне не жалко.

- Во-первых, - сказала я, - путаться с мертвяками - плохо.

В сумочке я рылась долго, пытаясь отыскать среди скопления оберток от шоколадок свои ключи. Ладно, хоть связка была увесистая и хорошо звенела, а так бы, наверное, никогда их и не нашла. Я повернулась к Антонио, прежде чем вставить ключ в замок.

- У меня дома две самки и три самца, имей в виду. Они могут отнестись к тебе не очень доброжелательно. Если что, посылай их в мою сторону. Я разберусь.

Мне показалось, или в его глазах промелькнул страх? Я подошла и взяла его за подбородок.

- Что такое?

- Ты единственная из наших, кого я видел за тридцать лет.

У меня как-то отвалилась челюсть. Вот это заблудшая овечка! Понятно, почему он мне показался странным вначале.

- Ясно, - ответила я, незаметно подобрав челюсть и установив ее на место, - тогда, вообще от меня ни на шаг.

Антонио кивнул. Блин, мне казалось, что я влезла в какое-то болото. Этого еще не хватало. Я вставила ключи в замок и повернула. Наученная горьким опытом, быстро отскочила от двери. Если три самца полетят меня встречать, то держись. Ничего хорошего из этого не выйдет, эт-точно...

Странно: тишина. Я подошла к двери и осторожно дернула за ручку. Дверь открылась и показался коридор. Пустой. Минуточку, меня что, даже никто встречать не собирается? Вот это да! Все внутри загорелось надеждой, что Катарина и компания перепутали этаж или подъезд.

- Иди за мной, - сказала я Антонио.

Он закивал, я вошла внутрь. Тишина. И обои целые. С мебелью тоже все в порядке. Странно... Ладно. Начала обходить все комнаты. Начала с кухни. Никого. И курица целая. В гостиной тоже все нормально. Дернула дверь в спальню и застыла на пороге. Вот это да! Челюсть отвалилась снова. М-да, похоже мне надо чаще бывать в компании себе подобных.

- Что там? - спросил Антонио, заглядывая через мое плечо.

- Дрыхнут.

Пятеро Черных Ангелов в истинном облике развалились на моей кровати и мирно сопели. Я за свою жизнь видела многое, но чтобы такое... Где был кто, разобрать нереально. Мой взор различал только бесформенную кучу, из которой беспорядочно торчали руки, ноги и крылья.

- Дамочки, подъем! - крикнула я.

Разлеглись тут на моей кровати. Нечего. Это, моя, между прочим, кровать, и я на ней сплю. Ладно, надо поблагодарить Бога, что хоть ничего не погрызли и не поломали.

Куча зашевелилась. Вскоре из-под чьего-то крыла вынырнула головка Катарины. Черные, как смоль, волосы разметались по обнаженным плечам, изо рта торчали два белых клыка. Ни я, ни она не могли их спрятать полностью из-за длины. Два поразительных изумрудных глаза посмотрели сначала на меня, а потом остановились на Антонио. Ну, начинается...

- Какой милый мальчик! Кто такой? - спросила она, с легкой улыбкой.

Антонио растерялся. Надо сказать, что Катарина умела выглядеть эффектно. Я только скорчила гримасу.

- Расслабься, Катарина, он - мой.

Она рассмеялась и поднялась на ноги. На ней не было ни единой ниточки. Огромные черные крылья маячили за спиной. На высокой груди вызывающе торчали соски. Бедного Антонио мне было жаль.

- Где ты откопала этого зайчика? - спросила она.

Я только скрестила руки на груди. Катарина всегда в своем репертуаре. Никто и не ждал от нее чего-то другого. Во всяком случае, я. Есть вещи, которые не меняются. В данном случае любвеобильность Катарины, которая распространялась на самцов любого возраста.

- Где надо, - ответила я, - слушайте, вы долго тут будете валяться? Мы, кажется, хотели заняться делом?

Катарина только рассмеялась и отошла в сторону специально, чтобы не загораживать мне вид. Я увидела его, Кевина. Сколько лет прошло, сколько воды утекло, а он до сих пор самый прекрасный самец, которого я когда-либо встречала. И размах крыльев у него три метра восемьдесят сантиметров. У меня просто три. Недавно Кевин решил (это было лет сто назад), что мне нравятся самцы с длинными волосами, и решил отрастить себе гриву. Глядя на него, хотелось поморщиться от его великолепия. Красив, нечего сказать. Да только меня не возьмешь ни смазливой, ни любой другой мордашкой.

- Айви, - произнес Кевин, направляясь ко мне.

Он опустился передо мной на колени, как и положено образцовому самцу, а потом стал тереться головой о живот. Я стояла и не дергалась. Стоило мне только проявить хоть какие-то признаки жизни, так это приветствие рисковало затянуться надолго. Антонио наблюдал за нами с таким видом, будто мы у него на глазах занимаемся любовью. Вот черт. Надо будет объяснить малышу правила поведения между свободным самцом и самкой. Это позволит избежать в будущем осложнений.

Наконец Кевин оторвался от меня. Я уж думала, что это никогда не произойдет. Наверное, только то, что в очереди на "приветствие" стояло еще два самца, возымело свое действие.

- Только скажи одно слово, - проникновенно произнес Кевин.

Я взяла его за подбородок и наклонилась к нему:

- И не мечтай!

Он дернулся, как от удара. Глаза зажглись гневом. Уж за семь тысяч лет жизни можно было научиться скрывать свои чувства, честное слово.

- Ты пожалеешь, - произнес он.

Я только хмыкнула. Уже пожалела, что познакомилась с ним. Он бегает за мной, дайте вспомнить, лет так девятьсот точно. Все никак понять не может, что не в моем вкусе. Вот так.

Кевин отошел от меня. Его место занял Доминик, который, кстати сказать, выглядел тоже неплохо. И когда они от меня отстанут? Наверное, никогда.

Когда с приветствием было покончено, то все три самца уставились на Антонио. Не надо быть гением, чтобы по выражению их лиц понять, что они увидели мою метку. Сейчас начнется. Я подалась к своему протеже.