Над его головой прошипела очередь импульсных разрывов. Термопайл пригнулся, пробежал пару метров и с машинной точностью убил нападавшего охранника. «Вы сами все поймете, когда увидите ее». Несмотря на его боевой азарт и быстрые перемещения, зонные импланты сохраняли пульс Энгуса ровным и спокойным. Сквозь едкий дым пластика, опаленного импульсными выстрелами, он почувствовал запах дезинфицирующих средств. Где-то рядом находился медицинский сектор.

Уорден дал точные указания. Вот эта дверь. Никакой охраны. Ее бросили. В пяти больших залах не было ни одного человека. Похоже, Холт не очень-то заботился о матери. Или он уже эвакуировал ее на яхту…

Энгус повесил оба ружья на плечо, приблизился к двери и осмотрел замок. Хитроумный механизм отличался особой сложностью. Никто, кроме киборга, не прошел бы в комнату без должного кода и допуска. Его электромагнитные сенсоры выделили схему устройства. Небольшое движение лазерным лучом, и замок был открыт. Когда дверь скользнула в сторону, он прыгнул в проем, сделал кувырок и затаился у стены, осматривая комнату.

Черт! Эмиссия мощных излучателей, расположенных на дальней стене, почти ослепила его. Он услышал голоса, перебивавшие друг друга, какую-то музыку и звуковые эффекты. Дюжина мужчин и женщин говорили одновременно, не обращая внимания на слова собеседников. Энгус встряхнул головой, присмотрелся и с изумлением увидел… видеоэкраны! О Боже! Не меньше двадцати штук. Они закрывали собой всю стену. Их изображения проецировали в темную комнату свою наигранную страсть и нелепые эмоции. Они наполняли помещение пульсирующим полумраком. Другого освещения не было.

Большинство экранов показывало новостные программы, где «говорящие головы» делали вид, что только они понимали события последних часов. Несколько каналов транслировало увеселительные шоу, как будто они были слишком важными, чтобы прерывать их сообщениями о космической битве и возможной массовой гибели людей. Развлечения в телевизионном бизнесе всегда имели больший вес, чем размышления о судьбе планеты. На одном экране шел слезливый сериал, на двух - спортивные программы.

Энгус медленно поднялся с корточек. Он ничего не понимал. Если в этой комнате жила мать Фэснера, она была сумасшедшей. Внезапно Термопайл услышал голос, который не имел отношения к телевизионным экранам. Он продолжил осмотр комнаты и увидел Норну.

Экраны освещали ее мумифицированное лицо. Их блики отражались в остекленевших глазах женщины. Призрачный свет подчеркивал ее безжизненность: она выглядела, как образ смерти, запечатленный в старческой плоти. Но Норна была живой. Ее веки спорадически моргали. Время от времени она глотала слюну, остатки которой сочились с уголков ввалившегося рта. Эта немощная женщина жила, потому что ей не позволяли умереть машины. Руки и шея были утыканы внутривенными трубками. На груди возвышалось устройство, которое заставляло ее дышать. Кровь циркулировала под давлением насосов. Укутанные пледом ноги упирались в выступ медицинской кровати, которая походила на свиток древнего манускрипта.

Энгус быстро двинулся к выходу. Он больше не мог оставаться здесь. Черт! Снова детская кроватка, от которой он убегал всю жизнь. Животный ужас лишил его рассудка. К счастью, программное ядро пришло на помощь и успокоило нервы. Остановившись на пороге, Термопайл заставил себя повернуться.

«Кого ты испугался», - строго сказал он себе. Отголоски паники шумели в его ушах и пульсировали в венах. Норну обрекли на плен в детской кроватке. Но он-то был на свободе. Да! Морн и Уорден выпустили его из клетки программных ограничений. Зачем же так бояться? В былые дни он даже позлорадствовал бы над женщиной, которая оказалась в таком положении.

Мать привязывала запястья и лодыжки Энгуса к планкам детской кроватки. Норну приковали к постели медицинскими аппаратами и внутривенными трубками. Мать исковеркала его жизнь невыносимой болью. И Норна Фэснер понимала эти муки. Он не чувствовал радости от ее страданий. Такое злобное удовольствие было чуждым для него. Когда-то он продал амнионам двадцать восемь мужчин и женщин. Возможно, Энгус мог бы повторить этот поступок. Но даже в апогее ярости он никогда не поместил бы другого человека в «детскую кроватку».

Черт! Лживый трус! Он просто не хотел признаваться в содеянном. Разве он не считал свои директивные коды «детской кроваткой»? И разве он не вставил Морн зонный имплант? Энгус навязал ей подобие того, на что обрекли его Хэши и Диос. Он хотел превратить ее в машину - в предмет, который удовлетворял бы его желания.

Термопайл вспомнил те мгновения, когда он оценивал ущерб, нанесенный «Красотке» мощной атакой «Повелителя звезд» - те ужасные мгновения, когда он стыдился того, что сделал с Морн Хайленд. В ту пору Энгус не понимал, что именно вызвало у него такую безысходную печаль. Но теперь он не сомневался в причине. Ничто не шло в сравнение с подобным надругательством над человеческой душой - даже предательство и убийство.

Он стоял в дверном проеме, пока вновь не услышал голос женщины.

– Кто здесь? - прошептала Норна. - Я думала, все бросили меня.

Наверное, она повторяла эти фразы раз за разом. Несмотря на свою ужасную тюрьму, старуха сохранила ясность мысли и рассудок. Термопайл пересек затемненное пространство и встал перед матерью Холта. Норна не сошла с ума - она возвысилась над страданиями, от которых Энгус убегал всю жизнь. Это меняло все. Сильная дрожь пробежала по его напряженному телу, как спазм отвращения. Зонные импланты подавили содрогания, но не уменьшили ярость, переполнявшую его.

– Ты не одна, - хрипло сказал он женщине. - Я с тобой.

Ее взгляд метался по экранам, на которых проецировались сюжеты жизни и смерти.

– Капитан Энгус Термопайл, - сиплым шепотом ответила она. - Я узнала тебя. Ты нелегал, убийца и насильник. Отойди. Ты мне мешаешь.

От ее голоса у Энгуса побежали по спине «мурашки». Волосы на затылке поднялись дыбом.

– Я знаю, - ответил он.

Ему хотелось отступить - скрыть свой ужас в темноте за экранами. Но программное ядро придало ему силы. Он не сдвинулся с места. Какое-то время ее беззубые десны жевали обиду и раздражение.

– Значит, тебе что-то нужно, - тихо прошептала она. - Зачем ты пришел?

Его затошнило от беспомощности Норны. Он подавил это чувство и свирепо произнес:

– Скажи мне, где Фэснер?

Ее взгляд продолжал скользить по экранам, которые оставались неприкрытыми фигурой Энгуса.

_ Что я за это получу?

К его горлу подступила желчь. Он судорожно

сглотнул.

– А что ты хочешь?

Она безрадостно рассмеялась. Слюна потекла по ее подбородку.

– Посмотри на меня. Я живу такой жизнью ужасно долго.

Энгус непроизвольно перешел на шепот.

– Я знаю, что ты хочешь, - заверил он ее. Возможно, Норна не расслышала его. Помолчав

немного, она задумчиво заметила:

– Уорден постарался от души, но его усилий не достаточно.

Термопайл не имел понятия, насколько она разбиралась в текущей ситуации. Эта женщина могла страдать старческим маразмом. Однако Энгус верил, что она улавливала суть происходящих событий. Сжав кулаки, он грозно спросил:

– А если он похоронит тебя в обломках станции, этого будет достаточно?

В глазах женщины появился намек на влагу. В зрачках отражались вспышки света и образы с экранов.

– Если только он сделает это вовремя.

– Тогда я помогу ему, - быстро произнес Термопайл. - Скажи мне, где Фэснер?

Норна снова рассмеялась.

– Сначала обещай мне свободу. Она была на грани слез.

– Дай слово чести. Слово джентльмена.

Энгус понимал ее сомнения и страхи. Она почти не знала его. Ей было страшно довериться чужому человеку. Термопайл придвинулся к ней и, едва не коснувшись носом ее щеки, мрачно ответил:

– Я не джентльмен. Мне не известно слово «честь», и еще двадцать минут назад я не знал о твоем существовании. Но я не собираюсь сдаваться амнионам из-за амбиций маленького говнюка!