– Мне нужна ваша помощь, директор, - сказала она. - Я хочу поговорить с членами Совета и рассказать им мою историю.

«Дать свидетельские показания. Теперь или никогда».

– Сама я не могу добиться этого. Центр не примет моих приказов. И связисты Руководящего Совета поступят так же. Мне хотелось бы, чтобы вы санкционировали канал связи с Сака-Батором. Без вашей поддержки я ничего не добьюсь.

Ее требование не удивило руководителя подразделения спецназа. Похоже, Мин догадывалась о планах своей бывшей подопечной. Скорее всего, она даже одобряла Морн - и именно поэтому позволила ей командовать крейсером. Сняв с горла ларингофон, она осмотрела Морн с ног до головы.

– Вам не следует говорить с Советом.

Ее голос звучал бесстрастно и уклончиво. Она не хотела выражать свое суждение.

– Советники должны услышать вашу историю. Но не лично от вас. Лучше запишите ее на диск. После этого я пообщаюсь с ними, прокручу вашу запись и отвечу на их вопросы.

– У вас и без меня дел хватает, - уныло возразила Морн.

Она понимала, какой объем работы выполняла Мин. Эвакуация огромных масс населения создала на планете напряженный кризис.

– Я поговорю с Советом, - пообещала Доннер. Печально улыбнувшись, она мягко добавила:

– Вы и так уже много сделали. Больше, чем каждый из нас.

Хайленд пригнула голову. Неожиданная нежность в голосе Мин тронула ее сердце. Однако она не приняла предложение.

– Это моя работа, директор, - сказала Морн. «Моя история».

– Совет должен выслушать меня.

Взглянув на Мин, она увидела блеск в ее глазах - наверное, та гордилась своей воспитанницей.

– В таком случае дайте мне пять минут, - пожав плечами, ответила Доннер.- В Сака-Баторе назревает паника. Они даже в мирное время трясутся от страха. А теперь - тем более. Мне придется встряхнуть их службу связи.

Она тут же прикрепила к горлу ларингофон и нажала кнопку на миниатюрном пульте. Морн услышала неразборчивые инструкции - точнее, уловила тон, который не позволял никаких возражений.

Осталось несколько минут. Она была рада этой отсрочке. Несмотря на настоятельность момента, она нуждалась в передышке, которую дала ей Мин. В приступе гравитационной болезни Морн убила свою семью. Чтобы защититься от чувства вины, она обменяла жизнь Энгуса на пульт зонного импланта. Затем, омраченная киберзависимостью, она соблазнила и обманула Ника Саккорсо. Если бы беременность и последующее рождение Дэйвиса не заставили ее одуматься, Морн и дальше разрушала бы разум и тело - до тех пор, пока не последовала бы за отцом и матерью.

Совет должен был услышать ее историю. Все то время, которое дала ей Мин, она собиралась с силами и мужеством.

Клитус знал, что могло случиться. Вот почему он так боялся и сердился. Он знал, что могло произойти. Фейн видел, что некоторые «голоса» противились его идее расформирования полиции. Он слышал в наушниках язвительный и циничный голос Холта. Он мог вообразить, как командный модуль «Карателя» приближался к «Затишью». А это событие намекало ему на ужасные возможности.

От страха у него болел живот. Привычное пренебрежение, с которым он обычно говорил с советниками, исчезло. Он должен был гарантировать необходимый результат, чтобы Холт не начал воплощать план возмездия. Кажется, Клитусу это удалось. Совет склонялся на его сторону, несмотря на голословные утверждения Хэнниш и несколько островков сопротивления в овечьем стаде. Но он знал, что не должен расслабляться, пока Уорден не будет отстранен от работы - пока кто-то другой официально не займет место Диоса во главе измененной полиции Концерна. Затем «Затишье» и «Каратель» будут информированы о неправомочности переговоров Уордена, и любые принятые им договоренности окажутся дезавуированными.

Командный модуль «Карателя», с «Трубой» на буксире, направлялся к сторожевику. Так сообщил ему Фэснер. И, значит, Диос уже о чем-то договорился с амнионами. Это было очевидно. Клитусу полагалось аннулировать его соглашения. Холт хотел уничтожить Морн и забрать себе ее сына. Он хотел, чтобы о чертовой вакцине забыли - как и о Векторе Шейхиде. И еще он желал, чтобы амнионы прикончили Диоса.

Однако если Уорден доведет свою сделку до конца, планы Фэснера рухнут. Конечно, Диосу не выбраться из этой заварушки. Клитус не верил, что амнионы отпустят такого ценного заложника. Но как только модуль достигнет «Затишья», Дэйвис будет потерян для Холта. И Морн может прожить достаточно долго, чтобы вызвать большие проблемы. А эта самодовольная сучка Мин Доннер постарается распространить формулу Шейхида по всему человеческому космосу. Надменная пустышка. Она довольно уязвима: если назначить нового главу полиции, он сломает ей шею. Главное, чтобы человек оказался таким, каким раньше был Диос.

Модуль находился в двух часах от «Затишья». За этот малый срок Фейну следовало воплотить в реальность все желания хозяина. К сожалению, на данный момент он мало чего добился. Сначала ему пришлось противостоять откровениям Хэнниш, затем мешать Вертигусу, когда этот старый козел еще раз попытался выдвинуть на обсуждение свой нелепый законопроект об отделении полиции. В конце концов Клитус предложил им вариант, от которого овцы не могли отказаться. Теперь он с нетерпением ожидал их решения. Советники разыгрывали из себя независимых политиков. Вместо того чтобы единодушно принять идею Фейна, они начали обсуждать ее достоинства и недостатки.

К счастью, Холт был гением критических ситуаций. Его хитрость и мощь вызвали благоговение. Он не тратил времени на бесполезные приказы и невыполнимые требования. Один из связистов Фейна передавал Дракону стенографический текст заседания, который Клитус дополнял комментариями. Таким образом, Холт разбирался в ситуации не хуже своего помощника. Он не ожидал от Фейна каких-то чудес и не перекладывал на него ответственность за чужие поступки. Потеря времени в минуты кризиса была недопустимой. Тем не менее Клитус чувствовал, что его внутренности сжимались от страха. Возможно, только он в этом зале - да и во всем человеческом космосе - понимал, как далеко мог зайти Холт в своей безумной жажде власти.

Пока советники вяло приближались к голосованию, Клитус, сидевший напротив любимицы Диоса, проецировал показное спокойствие. Процедура обсуждения заняла слишком много времени - гораздо больше, чем полагалось. Лен вел себя так, словно хотел увериться в безупречности каждого пункта. Это высокомерное ничтожество настаивало на соблюдении пустых формальностей - все по регламенту; над каждой «i» своя точка; для каждой «t» своя палочка. А время уходило. Кроме того, несколько «овец» постоянно пытались превратить голосование в никчемный спор.

Развратная шлюха с «Примы Бетельгейзе» надоедала репликами о том, что Диос рисковал своей жизнью на борту «Затишья». Как будто он имел какой-то шанс на возвращение! Впрочем, она понимала это и настаивала на необоснованности обвинений, выдвинутых против него, так как Уорден «ничего не получал от приписываемых ему преступлений, а наоборот, мог стать жертвой мутации».

Затем истощенный умник Панджат Силат начал скулить, что в случае расформирования полиции Диос потеряет право заключать какие-либо сделки - сюрприз, ребята, сюрприз! - и что тогда договоренности, достигнутые им, лишатся законной силы. Силат предупредил, что новому главе полиции придется начинать с нуля. На это уйдет много времени, и затянувшиеся переговоры якобы могут спровоцировать амнионов на стрельбу из протонной пушки.

Кретин Тел Барниш тут же затарахтел, что смещение Диоса и Мин Доннер вызовет бунт в полиции Концерна. По его мнению, офицеры на станции полиции и боевых кораблях были настолько верны своим руководителям, что могли оставить Землю - и тем более Сака-Батор - без адекватной обороны.

Дряхлый маразматик Вертигус поминутно тряс костями и визгливыми возражениями замедлял процесс обсуждения. Хэнниш не могла на него налюбоваться: каждый раз, когда капитан открывал свой рот, она восхищенно таращилась на Вертигуса, словно считала его героем. Что касается Клитуса, то он с радостью пристрелил бы старого уродца.