Как призрачно и зыбко Эльдорадо
за дымкой ускользающей мечты,
но манит лучезарною прохладой
металл невероятной красоты……
Взгляни — мое пылающее сердце —
подобие священного Перу —
империя воинственных индейцев,
чьи духи поклоняются костру,
чьё золото по воле Бога Солнца
сквозь пальцы утекает на Восток,
к французам, англичанам и японцам —
оправдан ли в веках его отток?
Но вновь и вновь спешат конкистадоры
сквозь бури и ветра за океан,
их алчущие… страждущие взоры
оставили на сердце столько ран…
Бездумно переплавив душу в слитки,
металлом наводнив монетный двор,
они при барышах. А я — в убытке —
и бедствую, похоже, до сих пор……
Я женщина с повадкой игуаны,
с надеждой снова вглядываюсь в даль:
не едет ли Франсиско дон Писарро? —
Не едет… нет…… О, господи, как жаль……
Я жду его — жестокого пирата —
чтоб золото последнее отдать,
подвергнув разграбленью Эльдорадо,
себя до основанья исчерпать…
И сдаться добровольно в поединке,
поверив вероломству нежных слов,
как некогда врагам поверил Инки —
великий вождь священного Куско,
что проиграл в борьбе цивилизаций,
отбросив малочисленный народ
в бесплодные пределы резерваций,
скудеющих по ныне каждый год……
Пусть так…… Но на великие просторы
волною хлынул дерзкий… шумный люд
безудержным… неистовым напором,
вливая в кровь могучую струю
новаторства, задора и азарта,
умелой, мускулистою рукой
кроя и перекраивая карту
Америки — свободной…… молодой……
Так я в пылу внезапных озарений
легко уничтожаю города
и душу отдаю на разграбленье,
не ведая ни страха, ни стыда……………
Растёт во мне немым потенциалом
(а долго ли расти ему — как знать?)
задорное…… бунтарское начало,
но с ним уже никак не совладать……
