Его пальцы замедлили свой бег. Клэр, с трудом переведя дыхание, взглянула на мужа – и увидела, что его физиономия расплылась в широкой довольной улыбке.

– Наконец-то я нашел способ заставить тебя делать все, что я захочу, – радостно проговорил Стюарт и плотоядно облизнулся.

– О, ты просто ужасен! – простонала Клэр.

– Да, – усмехнулся он. – Я это знаю.

Приподняв ее безвольную руку, он положил пальцы Клэр на свою напрягшуюся плоть.

– А ты разве не ужасна? – укоризненно глядя на жену, спросил он. – Посмотри, что ты со мной делаешь.

Клэр даже не догадывалась, что их шутливая борьба так возбуждает его, и глаза женщины расширились от изумления, когда она почувствовала, как напряжено тело ее мужа.

– Майор, может быть, хватит? – неуверенно спросила она.

– Ни в коем случае, – твердо ответствовал супруг. Какое-то время он стоял над нею на коленях, откинув голову назад и постанывая от острого наслаждения, которое дарила ему Клэр, лаская его мужское естество. Потом он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Малышка, ты сводишь меня с ума, – хрипло проговорил Стюарт. – Я могу думать только о тебе. О тебе – и о том, чтобы снова и снова любить тебя.

Медленно пошевелив бедрами, он соблазняюще провел своей горячей плотью по руке Клэр. Хриплый стон вырвался у Клэр из груди, когда женщина почувствовала, как огненные струйки пробежали у нее по руке.

– Дай мне попробовать тебя, – прошептал он, и его язык скользнул в ее полуоткрытый рот.

Глаза Клэр расширились.

– Именно это ты и имел в виду, когда говорил, что будешь любить меня так, как тебе хочется? – прошептала она.

– Да, – выдохнул Стюарт.

– Но разве так… можно? – испуганно спросила она.

– Нет, – ответил он; голос его звучал глухо, так как он полностью втянул в рот ее нижнюю губу. – Нельзя. Кроме того, я думаю, что в Бостоне это специально запрещено законом. – Стюарт пошевелил бедрами, чтобы его возбужденная плоть еще теснее прижалась к трепещущему телу женщины. – Но я не вижу здесь полиции, так что нас никто не поймает.

Клэр содрогнулась при мысли о том, что погружается в столь разнузданный разврат.

– Это не больно? – прошептала она.

– Нет. Это не больно, – прерывающимся голосом ответил Стюарт.

– Тогда почему это запрещено законом? – удивилась Клэр.

– Не имею ни малейшего понятия, – со вздохом отозвался ее муж.

– Но это же глупо… – продолжала недоумевать Клэр.

– Знаешь что? Давай не будем больше разговаривать…

Медленно, очень медленно губы Стюарта заскользили по ее шее, груди, животу… Язык мужчины оставлял на коже Клэр теплую влажную полоску. Добравшись наконец до мягкого треугольника меж бедер Клэр, Стюарт ненадолго замер, и его горячее дразнящее дыхание опаляло самое сокровенное местечко ее тела. Клэр инстинктивно приподняла колени, но при первом прикосновении мужских губ рванулась назад. Стюарт подождал, пока она не расслабится, потом снова поцеловал ее.

– Ты обещала мне, что позволишь сделать с тобой все, что мне хочется, – мягко напомнил он ей.

– Но, Стюарт… – Ее голос превратился в стон наслаждения, когда муж вновь припал губами к средоточию ее женского естества. – О боже мой, Стюарт!

Когда он услышал, как она со стоном произносит его имя, по всему его телу пробежала конвульсивная дрожь; возбуждение Клэр подстегнуло его, и он начал ласкать ее горячую плоть языком.

Неожиданно Клэр вскрикнула, и ее душераздирающий вопль – ликующий и страстный – быстро положил конец той утонченной игре, которую затеял Стюарт. Одним стремительным движением он овладел ею, заглушая поцелуями громкие стоны наслаждения, чтобы родители и слуги внизу не услышали их. Почти мгновенно они достигли высшего пика страсти, одновременно испытав такое наслаждение, что Клэр показалось, сейчас она потеряет сознание… Стюарт скатился с нее, и долгое время они лежали, от изнеможения не в силах сказать ни слова.

– Теперь я понимаю, почему это запрещено законом, – наконец прошептала Клэр.

– Почему? – тихо откликнулся Стюарт.

– Потому что ничто не может с этим сравниться, – убежденно ответила Клэр. – Попробовав раз, человек, как наркоман, будет предаваться этому снова и снова…

Стюарт рассмеялся, и Клэр, касаясь сосками его груди, ощущала каждое его содрогание.

– Ты права, – посерьезнев, ответил Стюарт. – Видимо, дело именно в этом.

– Но, Стюарт… – неуверенно промолвила Клэр. Он устало приподнял голову.

– Да?

– А как ты? – осторожно спросила женщина.

– Что я? – не понял Стюарт.

– Ну… то, что ты делал сейчас…

– Да?

– Мне кажется, что мне было лучше, чем тебе… – потупясь, прошептала она.

Стюарт рассмеялся и уронил голову на подушку.

– Можно же сделать и по-другому, моя дорогая, – с улыбкой проговорил он.

– Что ты хочешь сказать? – удивленно заморгала Клэр.

– Я хочу сказать, что то, что я сделал с тобою, ты можешь сделать со мною, – объяснил ей муж.

Глаза Клэр расширились: эта мысль показалась ей чертовски соблазнительной.

– Да, правда… – задумчиво пробормотала женщина.

– Но не сейчас, – рассмеялся он. – Сейчас, моя маленькая соблазнительница, нам нужно несколько часов поспать, а потом встать и отправиться на эту чертову вечеринку.

– О да, эта вечеринка, – вздохнула она.

Стюарт снова поднял голову и нежно посмотрел на жену.

– Кто бы мог подумать… – удивленно пробормотал он.

– Что подумать? – подозрительно покосилась на мужа Клэр.

– Что эта воображала мисс Будро окажется в постели такой маленькой дикой кошкой, – удовлетворенно улыбнувшись, промолвил мужчина.

– Да, ты прав, – вздохнула она и теснее прижалась к нему, – кто бы мог подумать…

Мери Уэлсли улыбнулась Клэр, когда та медленно спустилась по лестнице.

– Дорогая, вы выглядите великолепно, – сказала мать Стюарта.

– Спасибо, – пробормотала Клэр, с трудом выдерживая взгляд свекрови.

Пока они одевались, собираясь на вечеринку, Стюарт безжалостно дразнил жену. Он то и дело напоминал ей, как она громко стонала от наслаждения, и как весь дом слушал ее страстные крики.

– Это ты виноват! – сердито заявила Клэр, покраснев до корней волос. – И вообще – никто меня не слышал, – добавила она. – Я кричала вовсе не громко.

– Черта с два, не громко, – фыркнул он, с трудом сдерживая смех. – Я уверен, что теперь все слуги на нашей улице будут сплетничать о том, как молодая миссис Уэлсли кричит в постели от восторга.

– О Стюарт, неужели ты на самом деле так думаешь? – Повернувшись на маленьком стульчике, стоявшем перед туалетным столиком, Клэр бросила на мужа взгляд, полный искреннего отчаяния.

К своему огорчению, Стюарт понял, что она действительно чувствует себя страшно неловко; молча выругав себя, он торопливо пересек комнату и поцеловал жену в обнаженное плечо.

– Ну и что с того, что люди почешут языки? – рассмеялся он. – Мужчины будут завидовать, что у меня такая страстная маленькая жена, а женщины будут завидовать, что твой муж – настоящий жеребец, который заставляет тебя кричать от наслаждения.

– Но все же… – простонала Клэр. – Нет, ты только подумай: все будут говорить о нас… обсуждать наши привычки… нашу интимную жизнь…

– Дорогая моя, – искренне произнес Стюарт, опускаясь перед ней на колени, – тебе придется привыкнуть к этому. Люди всегда будут сплетничать о нас, и чем более пикантными окажутся очередные слухи, тем больше будет разговоров.

– Но почему? – вскричала потрясенная Клэр. – Кому какое дело до того, как мы живем?!

– Все очень просто, – пожал он плечами. – Ты – прекрасна, а я – богат. В мире не найдется сплетника, который устоял бы перед таким сочетанием.

Беззаботность Стюарта немного успокоила Клэр – правда, ненадолго, и сейчас, столкнувшись лицом к лицу с его матерью, молодая женщина снова почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. Что должна эта спокойная величавая дама думать о ней, юной пылкой южанке?! Но Клэр беспокоилась напрасно. Мери Уэлсли была женщиной, умевшей ценить все радости жизни; мать Стюарта знала, какое наслаждение может дарить обожаемой жене любящий мужчина. И хотя днем, услышав крики Клэр, Мери с удивлением посмотрела на потолок, скоро она поняла, в чем дело, и удовлетворенно улыбнулась. Она была искренне рада, что сын и его молодая жена сумели преодолеть все трудности первых дней семейной жизни.