Арчибальд невольно рассмеялся низким гулким смехом, шедшим откуда-то из глубин его широкой груди.

– Никакого аннулирования не будет, – тихо сказал мистер Будро самому себе, – просто состоится развод.

Переполненный грязный поезд тащился очень медленно и был набит одними янки.

– Это какой-то ад, – пробормотала Клэр, оглядывая душное купе, – ад янки.

– Что вы сказали? – спросил Стюарт, наклоняясь к ней.

– Ничего, – буркнула Клэр.

– Мне очень жаль, что не удалось обеспечить вам лучших условий, – извинился Стюарт, – но за такой короткий срок нельзя было достать места в спальном вагоне.

– Это неважно, – ответила Клэр, про себя возблагодарив Бога за то, что в спальном вагоне не оказалось мест. Она просто не могла себе представить, как выдержала бы трое суток, запертая вместе со Стюартом в крошечном купе, единственным предметом меблировки в котором была кровать!

– Надеюсь, что завтра в Вашингтоне сойдет довольно много людей и мы с вами сможем перебраться в отдельное купе, – продолжал меж тем Стюарт.

– Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости, – быстро сказала Клэр. – Я ничего не имею против сидячих мест.

Стюарт долго смотрел на нее, а потом вздохнул.

– Да, я понимаю, – тихо проговорил он.

Отвернувшись, майор хмуро уставился в окно и погрузился в мрачные размышления. Возможно, он совершил большую ошибку с этим браком, на котором так настаивал. С той минуты, как они сели накануне в поезд, Клэр не сказала ему ни слова, если не считать случайных замечаний, вызванных трагическими картинами разоренных и выжженных плантаций, мимо которых они проезжали.

Особенно она загрустила при виде руин одного большого дома. Он принадлежал другу их семьи, объяснила Клэр, и чудесными весенними вечерами она часто танцевала там в бальном зале, а теперь дом этот превратился в груду обуглившихся камней.

– И подумать только, что дьявол, совершивший все эти мерзости, был на моей свадьбе, – зло скрипнув зубами, добавила она.

После этого Клэр окончательно замкнулась, полностью сосредоточившись на рукоделии, которое захватила с собой. Стюарт предпринял несколько отчаянных попыток завязать разговор, но девушка отвечала ему коротко и односложно. После двадцати четырех мучительных часов, проведенных в переполненном грязном вагоне, Стюарт отказался от попыток оставаться общительным и дружелюбным.

– Мы сойдем в Вашингтоне и проведем здесь пару дней, – неожиданно сказал он.

Клэр удивленно взглянула на него.

– Зачем? – спросила она.

– Потому что, во-первых, у меня здесь дела, которые нужно уладить, а во-вторых, я знаю тут одну великолепную белошвейку, – ответил он.

На самом деле у него не было в Вашингтоне никаких дел, но сама мысль о том, чтобы провести еще два дня в этом зловонном поезде, была для него невыносимой. Может быть, если они прервут поездку и проведут некоторое время в столице, окунувшись в водоворот развлечений и удовольствий, то им будет наконец о чем поговорить. Стюарту почти хотелось снова оказаться в форте Макаллистер, в грязной маленькой каморке, там, где он лежал, выздоравливая, много дней – и где часами беседовал с Клэр о книгах, музыке, живописи и счастливой довоенной жизни.

Неожиданно в сладкие грезы Стюарта ворвался мелодичный голос Клэр.

– Майор, мне не нужно никаких платьев, – заявила она.

Стюарт нахмурился.

– Пожалуйста, перестаньте называть меня майором, – раздраженно попросил он. – Меня зовут Стюарт, или Стю, как вам больше нравится, и я был бы очень рад, если бы вы называли меня по имени.

– Я не нуждаюсь ни в каких новых платьях, Стюарт, – повторила Клэр. – Мне вполне достаточно и тех, что у меня есть.

– Ну, кажется, ваш отец был другого мнения, – пожал плечами Стюарт. – Вчера он сказал мне, что большая часть ваших платьев была куплена еще до войны и что даже самым новым вашим нарядам уже более двух лет.

– Они в хорошем состоянии, – надменно проговорила девушка.

– Черт возьми, Клэр! – взорвался Стюарт. – Они не могут быть в хорошем состоянии! Почему вы возражаете против того, чтобы я купил вам несколько новых платьев?

– Это было бы слишком похоже… на поведение мужа, – выпалила она.

– Но я же и есть ваш муж! – вскричал Стюарт.

– Не говорите этого! – остановила его Клэр.

– Почему? Вы думаете, что если я не буду этого говорить, то вы сможете сделать вид, что это неправда? – возмущенно произнес Стюарт. – Ну, подумайте как следует, мадам. Мы по-настоящему женаты, и я куплю вам новые платья и все остальное, что, по моему мнению, пристало иметь моей жене. Вы меня поняли?

Клэр сидела неподвижно, уставившись на свои стиснутые руки. Она понимала, что все пассажиры в переполненном вагоне с интересом прислушиваются к их перебранке, и не могла заставить себя поднять глаза и увидеть глупые улыбки на самодовольных лицах этих янки.

– Вы меня поняли? – повторил Стюарт, требуя ответа, и Клэр показалось, что муж хлестнул ее словами, точно кнутом.

– Да! Да! Я поняла вас! – почти прокричала она. – А теперь оставьте меня в покое!

– Отлично, – кивнул он, скрестив руки на груди и скрипнув зубами от возмущения. – Я оставлю вас в покое. Но нам придется еще раз поговорить на эту тему, когда мы доберемся до Вашингтона и я швырну ваши паршивые чемоданы в Потомак. После этого вам придется принять от меня новые платья или ходить голой!

Клэр закрыла лицо руками от жуткого унижения, когда окружавшие их солдаты разразились оглушительным хохотом.

– Именно так, майор, – фыркнул от удовольствия толстый сержант. – Единственный способ поставить их на место – это сразу показать, кто в доме хозяин.

– Да, да, вот именно! – перебил его сидевший напротив рядовой. – И заставить жену принять сундук с обновками – это, скажу я вам, суровое наказание!

И снова весь вагон взорвался смехом.

– Все нормально, парни, хватит, – проворчал Стюарт.

Мужчины посерьезнели, громкие раскаты хохота сменились сдержанными улыбками, за которыми солдаты прятали легкое злорадство. В конце концов, этот человек был офицером высокого ранга, и им не пристало смеяться над ним. Но, черт возьми, человеку всегда приятно узнать, что даже у майора бывает порой не все ладно с женой!

Поезд прибыл в Вашингтон вскоре после полудня. День был ясным и солнечным; снег, покрывавший землю, ослепительно сверкал под голубым небом. Но Клэр казалось, будто перед ней разверзлись врата ада. Куда ни глянь – всюду толпятся солдаты-янки. Тысячи ее врагов заполняли здание вокзала, и еще столько же расположилось на улицах вокруг него. Клэр думала, что ничего хуже предстоящих двух дней в поезде быть не может, но сейчас, посмотрев в грязное окно вагона, она буквально оцепенела от ужаса. Стюарт подождал, пока солдаты, забившие все проходы в вагоне, вышли на перрон, потом поднял чемоданы и выжидающе посмотрел на Клэр.

– Вы готовы? – спросил он.

Она не ответила.

– Клэр? – повторил Стюарт и обеспокоенно нахмурился, увидев посеревшее лицо жены. – С вами все в порядке?

– Нет, – чуть слышно ответила она хриплым голосом.

Стюарт снова сел и взял Клэр за руку.

– Что случилось? – мягко спросил он.

Клэр бросила на него испуганный взгляд.

– Я не могу выйти, – пробормотала она.

– Что вы хотите этим сказать? – изумился Стюарт. – Нам нужно выходить. Мы приехали в Вашингтон.

– Я понимаю, но не могу выйти, – дрожа, повторила Клэр.

Беспокойство Стюарта возрастало с каждой секундой.

– Вы больны? – осторожно осведомился он.

– Нет, – побелевшими губами прошептала Клэр.

– Тогда почему же вы не можете выйти из поезда? – не понимал Стюарт.

Клэр закрыла глаза и выдернула руку из теплых пальцев своего мужа. Судорожно и глубоко вздохнув, она проговорила:

– Там эти солдаты-янки. Я не могу пойти туда, к ним…

Стюарт посмотрел в окно, пытаясь понять, что же так сильно напугало Клэр, но увидел лишь обычную картину вокзальной жизни – повсюду толпились солдаты, одни смеялись и болтали, сбившись в кучки, другие обнимали жен и детей, радуясь долгожданной встрече с семьей, третьи терпеливо и устало дожидались отъезда, дабы исполнить свой воинский долг, четвертые просто сидели, устремив взгляд в пространство. Одним словом, вашингтонский вокзал выглядел как всегда. Стюарт видел его таким все четыре последних года. Но тут майор неожиданно взглянул на все глазами Клэр и сразу же понял, каким ужасным должно быть это зрелище для юной южанки.