– Ах, извини меня, пожалуйста! – рассердилась Клэр. – Мне очень жаль, что ты взял меня голую и босую и что мои обноски совершенно не соответствуют твоему образу жизни. Но, видишь ли, там, откуда я приехала, идет война. И там трудно раздобыть новые платья. Прости меня, если я ставлю тебя в неловкое положение.

Стюарт нахмурился, недоумевая, с чего это Клэр так разъярилась.

– Послушай, – мягко сказал он, поднося ее дрожащую руку к губам и нежно целуя ладонь, – что случилось?

– Ничего, – резко ответила Клэр, сердито отворачиваясь от мужа.

– Я не хотел задеть тебя, – все так же мягко проговорил он.

– Я понимаю, что не хотел, – вздохнула она, снова взглянув на него. – Просто мне не нравится, когда мне напоминают о том, как убог мой гардероб. До войны у меня были самые роскошные наряды в Саванне… Ни у кого не было столько прекрасных платьев, а теперь… ну, теперь все совсем по-другому. Думаю, что никогда не привыкну к бедности – а ведь мы с отцом совершенно разорены…

Стюарт улыбнулся и снова поцеловал ей руку, на мгновение прижав ее к щеке.

– Миссис Уэлсли, вы больше не бедны, – серьезно промолвил он. – Вы вышли замуж за очень богатого человека, и могу заверить вас, что все мои деньги в полном вашем распоряжении и что вам никогда больше не придется беспокоиться о том, чем заплатить за новые туалеты.

– Стюарт, – возмущенно воскликнула Клэр, неправильно поняв мужа, – уж не думаешь ли ты, что я вышла за тебя из-за денег?!

– Конечно, не думаю, – расхохотался он, привлекая ее к себе, – я просто дразню тебя. Но, откровенно говоря, даже если бы ты пошла под венец, польстившись на мое богатство, мне было бы все равно. Главное, я получил тебя, а уж каким образом – не имеет значения.

Клэр долго и пристально вглядывалась в честные глаза мужа, и наконец лицо ее смягчилось.

– Знаешь, – пробормотала она, – для янки ты не так уж плох…

– Ну, благодарю вас, мадам, – со смехом ответил он. – Пожалуй, ничего приятнее ты мне еще не говорила.

Несколько кварталов они проехали в молчании, но вот Клэр вдруг заметила, что Стюарт поглядывает на нее с явным беспокойством.

– Что-нибудь не так? – спросила она.

– Дорогая моя, – начал он, нервно сжав коленями руки и испустив протяжный удрученный вздох, – мне очень хочется, чтобы сегодня вечером ты хорошо провела время. Мне хочется, чтобы этот бал стал для тебя самым прекрасным праздником в мире и чтобы не было там женщины счастливее тебя…

– Но… – произнесла Клэр, побуждая мужа продолжать.

– Но на этом балу будет добрых две сотни человек – и среди них ты не встретишь ни одного конфедерата, – мрачно закончил Стюарт.

Клэр побледнела – то ли от страха, то ли от дурных предчувствий.

– Что ты хочешь сказать? – тихо спросила она. – Ты боишься, что кто-нибудь может оскорбить меня, поскольку я – южанка?

– Я искренне надеюсь, что ничего такого не случится, – ответил Стюарт, – но война ожесточила сердца северян не меньше, чем сердца южан, так что если кто-нибудь напьется и скажет что-нибудь неподобающее…

– То я должна быть готова к этому… – закончила Клэр.

– Ну да, то есть я хотел сказать, нет, – смешался Стюарт. – Просто я хотел предупредить тебя: если такое все-таки случится, то тебе не следует обращать на это внимания.

– Стало быть, кто-то может оказаться таким грубым, что… – начала было Клэр, но Стюарт перебил ее, пытаясь приободрить.

– Честно говоря, не знаю, – уныло вздохнул он.

– Кажется, ты не очень-то веришь в своих так называемых друзей, – с горечью проронила Клэр.

Стюарт снова вздохнул и посмотрел на жену полными раскаяния глазами.

– Клэр, – очень серьезно проговорил он, – эта война многое изменила в людях, причем с обеих сторон. Я видел, как родные братья убивали друг друга. Так может ли случиться, что очень милый, очень вежливый в обычной жизни человек вдруг прилюдно оскорбит женщину с Юга? К несчастью, боюсь, что может…

– Тогда почему бы тебе не отвезти меня домой? – умоляюще глядя на него, предложила Клэр. – Ты можешь отправиться на этот бал без меня. Я уверена, что так будет проще для всех. Твои друзья будут рады видеть тебя, и им не придется любезно улыбаться твоей… жене-бунтовщице. – Клэр помолчала, потом мягко добавила: – И это избавит тебя от неприятных разговоров. Тебе не надо будет объяснять друзьям, как и почему ты женился на мне.

– Я никому и ничего не обязан объяснять, – резко ответил Стюарт. – Я женился на тебе, потому что так хотел, и точка. Вот и все объяснения, если они кому-то нужны.

– Ты хочешь сказать, что никто не знает истинной причины нашего брака? – изумилась Клэр.

– Какой «истинной» причины? – мрачно осведомился Стюарт.

– Но ты же знаешь истинную причину, – ответила молодая женщина, смущенная его внезапной яростью. – Ну… Что я спасла тебе жизнь и ты чувствовал себя в долгу передо мной…

– Ты все еще думаешь, что я женился на тебе из чувства долга? – спокойно спросил Стюарт.

Клэр пожала плечами.

– Конечно, – уверенно заявила она. – А почему же еще?

Не успела она договорить, как Стюарт крепко прижал ее к своей широкой груди и жадно поцеловал.

– А как насчет того, что я считаю тебя самой прекрасной женщиной на свете? – хрипло спросил он. – Как насчет того, что я не встречал никого смелее и решительнее тебя? Как насчет того, что я хочу, чтобы ты была со мной до конца моей жизни? Как насчет того, что я люблю тебя?

Последние слова Стюарта явились для Клэр полной неожиданностью. У женщины перехватило дыхание, и она посмотрела на мужа, от удивления раскрыв рот.

– Ты любишь меня? – прошептала Клэр. – Ты действительно меня любишь?! И женился на мне не потому, что просто хотел воздать добром за добро?

Стюарт долго смотрел на жену, потом покачал головой и поднял руки в знак своего поражения.

– Сдаюсь, – обреченно промолвил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Клэр, заливаясь краской смущения.

– Сдаюсь и отказываюсь от попыток заставить тебя поверить, что я люблю тебя, – со вздохом ответствовал Стюарт. – Боже мой, Клэр, я пытаюсь доказать это тебе всеми доступными мне средствами! – в отчаянии вскричал он. – Неужели после того, что произошло сегодня днем, ты еще можешь в этом сомневаться?

– Но я думала, что это была просто… просто страсть, – пробормотала она, смущенно опуская голову. – Мне всегда говорили, что мужчины готовы… совокупляться с любой женщиной, которая захочет удовлетворить их желание, и что любовь не имеет к этому никакого отношения.

Глаза Стюарта сверкнули от обиды.

– Совокупляться?! – потрясенно вскричал он. – Так ты думаешь, что сегодня мы совокуплялись? Да?! Господи, видимо, у меня все получилось еще хуже, чем я думал! – простонал молодой человек.

– Да нет же, я не это имела в виду, – запротестовала Клэр, и лицо ее от смущения стало пунцовым. – Просто мне всегда говорили, что для мужчин любовь и… секс… – Она на мгновение замолчала, не веря, что смогла произнести это слово. Да половина женщин Саванны упала бы в обморок, услышь они этот разговор. – Что для мужчин, – отважно повторила Клэр, – эти два понятия не обязательно связаны…

– Я уверен, что о некоторых мужчинах действительно можно сказать такое, – резко проговорил Стюарт, все еще обиженный на то, что жена назвала сегодняшнее доказательство его нежности и страсти «совокуплением», – но я-то тут при чем?

– Но у тебя же было множество любовниц! – убежденно заявила Клэр. – Наверняка ты не был влюблен в них во всех!

– Господи, Клэр! – простонал ее муж. – И сколько же их, по-твоему, было? Ты говоришь так, словно я перетаскал в постель всю женскую половину штата Массачусетс.

– Разумеется, ничего такого я не думаю, – пробормотала она, и заливавшая ее лицо краска стала еще гуще. – И все же их, конечно, было немало.

– Почему ты так решила? – требовательно спросил Стюарт, даже не зная толком, радуют или обижают его предположения Клэр.

– Ну, потому что… потому что ты очень хорошо разбираешься в этом, – заявила молодая женщина. – Сегодня днем ты точно знал, что тебе следует делать, и отлично понимал, что я должна чувствовать и в какой момент. А теперь ты будешь смотреть на меня чистыми глазами и клясться, что сегодня и для тебя все тоже было в первый раз?