— Мы найдем этого ублюдка! — Стоук скрипнул зубами.

— Хорошо бы это случилось пораньше.

Варик уронил хлеб, Стоук нагнулся, поднял хлеб и швырнул Балтазару. Волк поймал добычу на лету. Варик, увидев Балтазара, радостно засмеялся.

Роуленд доел цыпленка, взял с блюда еще один кусок и принялся с аппетитом его жевать, время от времени вытирая рот рукой.

— А как ты поступишь с леди Ларк? — спросил он Стоука, покончив со вторым куском.

— Не знаю.

— Думаешь, она тоже причастна к покушениям на твою жизнь?

— Теперь я уже так не думаю.

— Ты ей сказал об этом?

— Не сказал и не собираюсь.

— Слушай, а не забыл ли ты, часом, что она леди, а не какая-нибудь потаскуха? Тебе, может, это и не понравится, но я все-таки напомню: удерживать долго леди Ларк помимо ее ноли тебе не удастся.

— Я буду держать ее при себе, сколько мне заблагорассудится. — Стоук так крепко сжал в руках кубок, что тонкое золото погнулось и вино выплеснулось.

— В таком случае нам следует заказать золотых дел мастеру побольше новых кубков. На всякий случай, — ухмыльнулся Роуленд.

Ларк чувствовала на себе взгляд Стоука, но старалась не смотреть в его сторону. Наклонившись к Далии, она прошептала:

— Как ты думаешь, кто из людей Стоука может оказывать услуги лорду Тревелину?

— Понятия не имею, миледи.

— А что скажешь о бейлифе Томасе?

— Это весьма лукавый молодой человек. Себе на уме. Я, признаться, не очень-то его жалую, но свою работу он выполняет исправно. Вот уже год, как он служит нашему хозяину. — Далия пожала плечами и взяла с деревянного блюда большой кусок пирога с мясом.

Ларк бросила быстрый взгляд на Амори и Роуленда.

— А отец Амори и этот рыцарь, сэр Роуленд? Как по-твоему, могут они помогать в таком деле лорду Тревелину?

— Только не отец Амори, — замотала головой нянька. — Он золото, а не человек. Что же до сэра Роуленда, скажу тебе так: они с хозяином соседи и знают друг друга уже уйму лет. — Нянька снова покачала головой. — Нет, сэр Роуленд в этом деле тоже не замешан. Точно тебе говорю.

— Я вот все думаю, не стоит ли кто-нибудь за Эббой? Она сказала мне, что, когда Варик был отравлен, она находилась у Тревелина в спальне. Отец Амори подтвердил слова этой женщины. Но из этого вовсе не следует, что Эбба чиста как младенец.

— Не говори мне об этой женщине! Это не баба, а сатана в юбке. Посмотри только, что она творит.

Далия указала на пышнотелую служанку, в этот момент заговорившую о чем-то со Стоуком. Эбба гладила хозяина по голове и кокетливо улыбалась, а ее тяжелая грудь едва не касалась щеки Стоука.

«Вот уж что мне никогда не давалось, так это кокетство, — подумала Ларк. — Зато в цель я всегда попадала хорошо».

Выбрав из лежавших перед ней на блюде краснобоких яблок самое крепкое и крупное, Ларк сжала его в руке и прищурила левый глаз.

Далия вовремя заметила угрозу, нависшую над Эббой, и перехватила руку девушки.

— Так нельзя, миледи.

— Что значит «нельзя»? А если я хочу? — Ларк хищным взглядом впилась в соперницу, мысленно прикидывая, как должен пролететь метательный снаряд, чтобы сокрушить хорошенькое личико сластолюбивой Эббы.

— Знаю, что хочешь, а все равно нельзя.

Поразмыслив, Ларк опустила руку.

— Пожалуй, ты права. Это был бы не слишком хороший пример для Варика.

Далия взяла у девушки яблоко и положила его на блюдо.

— У тебя, миледи, прямо-таки на лице написано, что ты неравнодушна к нашему хозяину.

— Ничего подобного.

Далия удивленно изогнула бровь. Ларк же, чтобы не смотреть на няньку, уставилась в свою тарелку.

— Что-то я тебя не пойму, миледи. Почему бы не признать, что ты любишь нашего сеньора? Господь свидетель, он нуждается в любви женщины. Моя хозяйка дурно с ним поступила и настроила его против всего женского племени. А вот ты бы могла это положение изменить. Ясно же, что он тоже неравнодушен к тебе.

— А что между ними произошло?

— Честно тебе скажу, миледи, мне все это не нравилось с самого начала. Я знала, что хозяйка поступает неправильно, а хозяин… хозяин поначалу так ее любил! Что ж, ничего удивительного, она была прехорошенькая. Все мужчины были от нее без ума.

— Да что она, черт возьми, ему сделала?

— Это давно началось. Моя хозяйка влюбилась в сына лорда Брайдена, злейшего врага ее отца. Лорд Брайден хотел оттягать у ее папаши кое-какие земельные угодья, и между ними на протяжении четырех лет шла самая настоящая война. Короче, ее отец и думать не хотел о том, чтобы выдать дочь замуж за сына лорда Брайдена, и тогда она ускользнула из замка, чтобы договориться со своим милым о побеге. Однако в ночь, на которую был назначен побег, лошадь молодого Брайдена понесла и сбросила его на землю. Парень сломал себе шею, да… Хозяйка так горевала, так убивалась, что отец поспешил устроить ее брак с хозяином. Надеялся, что замужество заставит ее забыть о прежнем возлюбленном. Я просила хозяйку рассказать будущему мужу, что она уже не девственница, но она отказалась это сделать. Она даже мне в этом не признавалась, а уж кому, как не мне, было знать, что на самом деле произошло — уж я-то изучила ее как свои пять пальцев!

— Но ведь хозяин узнал бы обо всем в первую брачную ночь, — сказала Ларк. — Глупо было врать.

— То-то, что глупо. Вот она и получила за свое вранье то, что заслужила. — Далия сокрушенно покачала головой. — Уж я-то никогда эту брачную ночь не забуду. Такой ор и крик стоял, хоть святых выноси! Хозяин, как обо всем узнал, рассвирепел и хотел отослать ее назад отцу, а хозяйка, значит, молила его этого не делать. Наш лорд, однако, проявил благородство. Другой бы на его месте просто ей глотку перерезал — и вся недолга. Но он поорал, конечно, но все-таки сжалился над ней. Оставил при себе. Правда, год до нее пальцем не дотрагивался — хотел выяснить, не носит ли она у себя в чреве ребенка, зачатого от другого мужчины.

— А она предавала его потом?

— Хочешь верь, хочешь нет, но ничего подобного больше не было. Напротив, со временем она даже полюбила его, но было уже поздно. Вернуть любовь мужа она так и не смогла. Хозяин хотел от нее одного — наследника и спал с ней, пока она не забеременела. Убедившись в этом, он перестал ходить к ней в спальню, а скоро вообще уехал воевать в Святую Землю. Это, как я понимаю, он сделал, чтобы хозяйку подольше не видеть. Я сама слышала, как хозяйка плакала ночью оттого, что он покинул ее. Но мне, честно говоря, не было особенно ее жаль, ведь она сама была во всем виновата! Хозяин же своего добился — получил наследника. Правда, хозяйка, дав жизнь Варику, скончалась вскоре после этого от родильной горячки.

— Как все это печально…

— Да уж, точно. Одно только хорошо — хозяин очень любит ребенка.

Ларк посмотрела на Стоука: в эту минуту он намазывал хлеб маслом для Варика. Девушка поняла, что Стоук и впрямь очень заботливый отец.

Далия взглянула на Ларк.

— Очень может быть, что ты сама уже понесла от хозяина.

— Не смей говорить мне такое! Этого не может, не должно быть! Я собираюсь отсюда сбежать, как только вина лорда Тревелина будет доказана и выяснится, что Стоуку и Варику ничто больше не грозит.

— Ты, может, и хочешь отсюда сбежать. Только вот у хозяина на твой счет другие планы. А хозяин, если уж что задумал, своих планов не меняет.

— Ему придется на этот раз сделать исключение. Я не буду возлюбленной человека, который смотрит на меня так, будто я его главный враг.

— А что, если он предложит тебе выйти за него замуж? Ты ведь знатная дама. К тому же это хозяин лишил тебя девственности. Он — человек чести и вполне может жениться на тебе, чтобы покрыть этот грех.

— Ни о какой женитьбе он мне не говорил, — усмехнулась Ларк. — Кстати, я и сама никогда не выйду за того, кто мне не доверяет.

Далия взглянула на Балтазара.

— Похоже, удирать тебе придется одной, миледи. Балтазар, по-моему, отлично поладил с Вариком.