— Ты только посмотри на это!

Ларк увидела мчащегося к ним Балтазара, и ее лицо осветила улыбка.

— Дева Мария! Он жив!

Ларк бросилась к волку и, встав на колени, начала гладить его опаленную шерсть. Больше всего у Балтазара пострадал от огня нос.

— Придется лечить тебя, дружище. — Девушка прижалась к его морде.

— Я и не подозревал, что он пошел следом за мной. — Стоук с удивлением разглядывал волка. — Думал, отправился куда-нибудь в чащу поохотиться.

— Я много раз говорила, что волки чувствуют, когда тем, кого они любят, угрожает опасность.

— Уверен, на самом деле они чувствуют и понимают не только это, но и куда больше. — Стоук с интересом наблюдал за тем, как Балтазар вылизывал Ларк лицо.

— Так ты думаешь, он понял, что мы любим друг друга?

Стоук взглянул в круглые желтые глаза волка.

— И не только это. Волки — хранители тайного знания, которое нам, людям, познать не дано.

Стоук вынул из-за голенища сапога кинжал и перерезал кожаные ремни, которые все еще стягивали запястья Ларк.

— Подумать только, я могла прожить жизнь, так и не узнав, что ты любишь меня! Простишь ли ты меня за то, что в последнее время я постоянно отвергала тебя? — Ларк коснулась подбородка мужа и провела пальчиком по густой черной щетине у него на щеках.

— Должен заметить, что видеть тебя и не иметь возможности к тебе прикоснуться было подобно пытке. Ведь я всегда хотел тебя — каждую минуту, когда ты находилась рядом.

— Я возмещу понесенный тобой урон. Обещаю. — На губах Ларк появилась шаловливая улыбка.

— Да уж, тебе придется постараться. — Стоук нагнул голову, чтобы поцеловать ее, но она высвободилась из его объятий.

— Можно тебя спросить?

— О чем именно?

— Мы можем пожениться снова?

— Странная блажь… По-моему, мы уже женаты.

— Да, женаты, но я хочу снова пройти через обряд венчания. — Ларк смотрела на него широко улыбаясь, отчего у нее на щеках появились очаровательные ямочки.

Стоук ответил жене улыбкой.

— Что ж, я согласен. Если ты отдашь мне не только руку, но и сердце.

Ларк обвила руками его шею.

— Мое сердце принадлежало тебе с той минуты, когда мы в первый раз поцеловались. Тогда, правда, это открытие так напугало меня, что я дала себе слово молчать об этом. — Она прижалась к губам мужа. — Я люблю тебя, Стоук. И всегда любила.

Небольшая часовня замка Сент-Вейль еле вместила всех гостей. Король Англии занимал почетное место у алтаря и доброжелательно взирал на стоявшую перед ним молодую пару. Рядом с его величеством сидел Варик и гладил ладошкой белый горностаевый мех, которым была оторочена королевская мантия.

Луи хмуро поглядывал на окружающих и время от времени ощупывал свой распухший нос. Роуленд с ухмылкой посматривал на Тревелина, потом устремил взгляд на отца Амори, чей громкий, звучный голос раздавался под сводами часовни. На поясе у Амори висел длинный меч. Священник с важным видом читал по-латыни псалмы.

Балтазар сидел у ног Стоука и Ларк, и всякий, кто увидел бы его лохматую морду, поклялся бы, что зверь, скаля зубы, улыбается.

Сквозь цветные витражи в зал лился солнечный свет, бросая разноцветные блики на стоявших у алтаря Ларк, Стоука, Эвенела и Элен. Стоук был с ног до головы в черном бархате, а вышитый золотом у него на плаще геральдический дракон хитрым глазом поглядывал на собравшихся в часовне людей.

Стоук чуть повернул голову и окинул взглядом жену: золотистые волосы, свободно рассыпавшиеся у нее по плечам, нежное личико и полные чувственные губы. Она была в небесно-голубом платье, покрой которого подчеркивал ее высокую грудь и стройные, как у юноши, бедра. Голубой цвет платья отлично сочетался с оправленной в золото бирюзой на баронской короне, венчавшей ее лоб.

Почувствовав, что Стоук смотрит на нее, Ларк повернулась к нему и одарила его нежной, чуть застенчивой улыбкой. Хотя день был прохладный, от ее взгляда и улыбки Стоука бросило в жар, и он еще крепче стиснул ладошку жены в своей могучей руке.

Эвенел сжимал руку Элен и с обожанием смотрел на свою невесту. От сверкающих взоров жениха Элен смущалась, рдела и отводила карие глаза в сторону.

Леди Люсинда склонилась к своему задремавшему мужу и ткнула его в бок. Тот приоткрыл один глаз.

— Не спи, дорогой, а то все пропустишь! — зашептала она. — Взгляни только на Ларк и лорда Блэкстоуна! Граф не отпускает ее руки с тех пор, как они вошли в часовню. Будто боится, что она исчезнет. Ничего удивительного — девочка заставила его побегать за собой. — Леди Люсинда чуть слышно рассмеялась. — С другой стороны, кто бы мог подумать, что девочка так похорошеет и изменится. Личико спокойное, ясное — прямо как у святой. Кто поверил бы, что эта воительница станет важной леди! Начало ее с Блэкстоуном романа я, к сожалению, проглядела — вот дура-то! Но роман удивительный, ничего не скажешь… Кстати, тебе не кажется, что синее платье Элен придает ей чуточку мрачный вид? Ей бы больше пошло голубое — такое же, как у Ларк. Элен всегда шли светлые тона — тут уж никаких сомнений…

Сэр Джозеф прикрыл глаза и снова погрузился в дремоту, предоставив леди Люсинде возможность стрекотать, сколько ее душе угодно.

Леди Элизабет, склонившись к мужу, сказала:

— Знаешь, Уильям, мне все не верилось, что этот день когда-нибудь наступит и мы выдадим наконец дочерей замуж.

— А вот я в этом никогда не сомневался. — Уильям смерил жену ироническим взглядом. — Девочкам просто нужно было найти себе подходящих мужей, вот и все. Это, кстати, тебе урок на будущее — никогда не вмешивайся в жизнь детей.

— По-твоему, значит, я вмешиваюсь?

— А как же? Теперь, когда девочки пристроены, ты возьмешься за наших сыновей. Будешь устраивать их судьбу.

Элизабет взглянула на Эвела и близнецов. Гарольд и Седрик не отрывали глаз от прелестей сидевших неподалеку дочерей сэра Блентона. Девицы перешептывались и с негодованием посматривали на молодых людей. Эвел же погрузился в собственные мысли и рассеянно поглядывал на витражные окна. На лице Элизабет появилось выражение выслеживающего дичь охотника.

— Вижу, что у тебя в голове созрел очередной план, — прошептал Уильям жене. — Предупреждаю еще раз: не смей вмешиваться в жизнь детей.

Ларк слышала шепот отца, поскольку скамеечка Уильяма и Элизабет стояла рядом с алтарем. Девушка хмыкнула и посмотрела на Стоука, который ответил ей страстным взглядом. Господь свидетель, до чего же ей нравился в нем этот огонь! Без сомнения, в его лице она заполучила собственного огнедышащего дракона.

Дорогие читатели!

Несколько слов о секрете Стоука. Его тайна, а вернее сказать, открытие далеко опередило свое время.

При изготовлении мечей Стоук использовал железную руду, которую нагревал в плавильной печи вместе с древесным углем. Полученный продукт представлял собой бурую массу, проходившую длительную обработку, пока не становился оружейной сталью. Процесс выжигания, к которому прибегал Стоук, позволял избавляться от ненужных примесей, а древесный уголь, то есть углерод, обеспечивал стали необходимую твердость в соответствии с формулой: больше углерода — больше твердости. То, что Стоук использовал для удаления примесей закрытую печь для обжига глины, позволяло мастеру добиться лучшего соединения металла с углеродом. После этого Стоук подвергал полученный полуфабрикат ковке, затем снова нагревал его, и весь процесс повторялся. Потом клинку придавали форму, и он закаливался в воде и в масле.

Кузнецы и оружейники, изготовлявшие мечи и кольчуги, ревниво оберегали секреты своего мастерства. Использование закрытой печи для плавки металла получило широкое распространение лишь в XVIII веке. До этого времени сталь и изделия из нее стоили чрезвычайно дорого. Производство стали в больших количествах промышленным способом было налажено лишь в XIX веке, а качество стальных изделий улучшилось лишь с появлением специальных печей в XX веке.