— Правду сказать, мать считает, что у меня волчий аппетит. Не так ли, матушка?

Сраженная дерзостью дочери, леди Элизабет приоткрыла рот и захлопала глазами. Видя, что мать не произносит ни слова, Ларк добавила:

— Не все леди едят как птички, милорд. Я знаю таких, что могут за один присест съесть больше, чем три рыцаря за день. Взять хотя бы тетушку Изабель. Обыкновенно после ее визита наши кладовые пустеют, а ведь она знатная леди! Кстати, Изабель приглашена к нам на свадьбу. Думаю, милорд, ты с ней поладишь.

Леди Элизабет наконец пришла в себя и зашипела:

— Мне нужно сию же минуту поговорить с тобой!

Эвел заметил, что светская беседа зашла в тупик, и поспешил на выручку дамам.

— Не составишь ли нам компанию, милорд? Могу предложить тебе партию в шахматы.

Взгляд Блэкстоуна был прикован к Ларк. Леди Элизабет уводила добычу прямо у него из-под носа.

Леди Элизабет, вцепившись в руку дочери, тащила ее за собой вверх по лестнице. Как Ларк ни упиралась, очередную нотацию от матери выслушать ей все же пришлось.

Когда они удалились достаточно далеко, чтобы их — не дай Бог — не услышал гость, леди Элизабет, не сбавляя шага, обрушилась на Ларк:

— Что ты такое вытворяешь? Хочешь расстроить свадьбу своей родной сестры? Держишь себя перед благородным джентльменом как невоспитанная крестьянка! Ты что, забыла все, чему я тебя учила? Ты даже не принесла ему своих извинений. Что он о тебе подумает?

— Меня не волнует, что он подумает. Этот твой граф просто грязное животное. Ты ведь не отдашь ему в жены Элен, правда? Да этот зверь так ее напугает, что бедняжка до конца дней заикаться будет.

— Ты не можешь судить о нем. Ты видела его лишь несколько минут.

Леди Элизабет наконец остановилась и отпустила руку Ларк.

— Мне хватило мгновения, чтобы понять: этот человек не подходит Элен.

Размахивая пальцем перед носом у Ларк, леди Элизабет воскликнула:

— Еще как подходит! И что за кошмарную чушь ты нагородила насчет его аппетита? Говорить подобные мерзости ты себе прежде все-таки не позволяла! Ты, Ларк, меня без ножа зарезала. Как ты только могла?

— Он заслужил это.

— Ничего подобного. К тому же благовоспитанной леди полагается в некоторых случаях помалкивать. Есть такая вещь, как сдержанность, детка. И тебе предстоит еще научиться ей. В свое время я сделала большую ошибку, не отдав тебя в пансион при монастыре.

— Монашки никогда бы не согласились на это — или ты забыла?

— Снятый Боже, да как я могу об этом забыть? Ты ведь угрожала аббатисе ножом!

— Потому что эта ведьма пыталась свечкой прижечь мне язык.

— Просто ты вывела ее из себя. Да ты самого Господа Бога доведешь до белого каления.

— Ну конечно, по-твоему, во всем всегда виновата я.

— Да, ты и твой папенька. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как ты под его руководством превращалась в грубое, невоспитанное существо — точную его копию. Пока ты была маленькой, отец внушал мне, что твоя страсть к оружию и поединкам пройдет, как только ты повзрослеешь, и, не скрою, ему удавалось задурить мне голову, но к чему это привело? Теперь ты выросла, ты взрослая женщина — леди! — а ведешь себя как наемный солдат! То, как ты обошлась с лордом Блэкстоуном, заслуживает самого сурового осуждения. Ты, Ларк, опозорила наше семейство!

В голубых глазах леди Элизабет плескалось негодование.

— Хорошо, пусть я опозорила вас, но это еще не причина, чтобы выдавать Элен замуж за первого встречного!

— Сколько же ты прилагаешь усилий, чтобы разрушить счастье бедной Элен. Но я этого не допущу!

— Я хочу одного: избавить Элен от судьбы, горшей, чем смерть. Моя сестра — агнец, ведомый на заклание, и ты заставляешь ее жертвовать собой по той только причине, что хочешь сделаться родственницей богатого и знатного вельможи. Я не в силах в это поверить, но если это все-таки случится, я пойду на все, чтобы избавить Элен от страданий!

— Да Элен никогда не даст ему повода даже голос на нее повысить! Вот если бы он женился на тебе, тогда у меня были бы все основания для подобных опасений, но за судьбу Элен я спокойна. Твоя сестра выйдет замуж за лорда Блэкстоуна и будет счастлива.

Леди Элизабет наступила Ларк на ногу.

— Больше говорить об этом мы не будем. Впредь будь мила и любезна с графом и относись к нему так, как должно относиться к гостю. Уяснила?

— Не могу взять в толк, отчего ты прилагаешь столько усилий, чтобы сделать Элен несчастной до конца ее дней?

— Довольно! Этот вопрос больше не обсуждается.

Громкий шлепок прозвучал под каменными сводами: леди Элизабет отвесила дочери увесистую пощечину.

На мгновение обе женщины застыли как статуи. Ошеломленная леди Элизабет, похоже, не могла до конца осознать, что сотворила, впервые подняв руку на Ларк. Неизвестно, кого из них больше потрясло случившееся. На щеке у Ларк расплывался алый отпечаток ладони матери. В следующий миг из глаз Элизабет хлынули слезы.

Ларк замигала и потрогала горевшую огнем щеку. Между ней и матерью разом пролегла полоса отчуждения, которая с каждой секундой ширилась, все больше отдаляя их друг от друга. Преодолеть это препятствие и сблизиться вновь женщинам едва ли удастся — тем более что они никогда не были по-настоящему близки. Отныне их отношения уже не станут такими, как прежде, и обе они осознали эту горькую истину.

За спиной леди Элизабет послышалось тактичное покашливание. Ларк подняла глаза. Улыбаясь, на нее смотрел спутник лорда Блэкстоуна. Верный Балтазар вжался в стену рядом с рыцарем и оттуда, щуря глаза, с опаской поглядывал на леди Элизабет.

Судя по всему, рыцарь был немало смущен тем, что оказался невольным свидетелем семейной сцены. Он отвел взгляд в сторону и начал поглаживать Балтазара между ушами.

— Матушка, прости меня.

— Нет, это я должна просить у тебя прощения.

Овладев собой, леди Элизабет заговорила с рыцарем.

— Это моя дочь Ларк. — Хозяйка замка указала дрожащей рукой на гостя и добавила: — А это сэр Роуленд Лоранж, друг лорда Блэкстоуна. С твоего разрешения, рыцарь, я на время удалюсь: мне необходимо сменить промокшее платье. Потом провожу тебя в твои покои.

Леди Элизабет приподняла подол длинного коричневого платья и, опустив голову, пошла прочь. В глазах у нее сверкали слезы, а поступь была не так легка, как всегда. Казалось, она несет на своих плечах непомерно тяжелый груз.

Роуленд взглянул на Ларк:

— Прими мои извинения. Я не поверил, что ты — леди.

— Роуленд Лоранж, я с легким сердцем прощаю всякого, кто признает свои ошибки.

На губах у рыцаря появилась недоверчивая улыбка.

— Охотно этому верю, леди Ларк, и искренне сожалею о своей оплошности. — Недоверчивая улыбка исчезла. — Сожалею также, что явился свидетелем твоей размолвки с матушкой.

— Может, оно и к лучшему.

Ларк посмотрела вслед Элизабет, затем перевела взгляд на Роуленда. Рыцарь по-прежнему поглаживал волка по голове.

— Странно, что тебе удалось так быстро подружиться с ним. Он не подпускает к себе никого из домашних.

— Ко мне льнет всякая живность, уж и не знаю почему, — любезно улыбнулся Роуленд.

Похоже, он сменил гнев на милость и относился к Ларк уже без прежней предвзятости.

— Перед твоей улыбкой никто не устоит — ни человек, ни зверь.

Как Ларк ни настраивала себя против сэра Роуленда, противостоять его обаянию не смогла.

— Уж не заигрываешь ли ты со мной, часом, милая леди? — Улыбка Роуленда сделалась еще шире.

— Тебе показалось. Чтобы увлечь меня, нужно нечто большее, чем привлекательная внешность и обаятельная улыбка. Я просто-напросто сказала тебе то, что думаю. Так что прибереги свое обаяние для какой-нибудь другой леди. Кстати, не могу отделаться от мысли, что ты по-прежнему считаешь меня союзницей шотландцев, которые напали на лорда Блэкстоуна и на тебя. Поверь, это не так. Если бы я желала смерти твоему другу, мне не составило бы труда подкараулить его у ворот замка и выпустить в него стрелу из арбалета в тот самый миг, когда он въехал на подъемный мост. Сделай доброе дело, объясни ему, что я и не думала убивать его и в сговор с шотландцами не вступала.