«Ваши отношения утратили остроту? Вам хочется большего? Подумываете об измене?

Не спешите! Потоковый конвертер визуальных образов «Нейроланс-Эротик» укрепит ваш союз и подарит новые, совершенно незабываемые ощущения. С помощью сверхмягких линз активного микроволокна вы сможете увидеть друг друга в образе любого из двух тысяч трехмерных секс-объектов, загружаемых системой по вашему выбору.

Двухуровневый контроль изображения, неотразимая сексуальность исходных моделей и низкая степень кибер-зависимости, всё это — «Нейроланс-Эротик», продукция компании «Карфаген Вогс»!

«Нейроланс-Эротик»: изменяй, не изменяя!»

— Смелые ребята, — усмехнулся Игорь, выключая телевизор. — Если их игрушку пропустила Комиссия по нравственности, это ещё не означает, что воротилы секс-индустрии не открутят им головы.

«TDSL-панель» медленно поползла вверх, открывая окно купе. За забранным мелкой сеткой стеклом монотонно проносился унылый серо-зеленый пейзаж вечерней тайги.

Скорый поезд «Москва-Северобайкальск», не так давно успешно преодолевший первую половину своего пути, продолжал упорно двигаться на восток, вглубь Сибири.

— Не открутят, — проговорила Лера, открываясь от книги. — «Карфаген» сам ничего не выпускает. «Кибер-любовник» — продукция южно-корейской «Тонг-Ли», а те принадлежат транснациональному полиморфу «Чженг». Так что — забудь.

— Ого! Вижу, ты — в курсе сложнейших вопросов слияния-поглощения, — он потянулся и вновь уставился в окно. — Или это обычная разборчивость при выборе товара?

— Если нечем заняться, сходи к проводнику, попроси для меня плед. А про «Чженг» знает любой, кто играл на «Квайтбит Пират».

— Новая электронная биржа?

— Международный черный рынок информации. «Потоки» продают-покупают, формируют «заявочные тэги»… Долго объяснять…

— Да не надо объяснять. Лучше скажи, мы когда-нибудь приедем уже?

За окном неожиданно потемнело: поезд вошел в туннель. На потолке купе зажглась тусклая лампочка аварийного освещения.

— Как в подземелье… — прошептала Лера.

— В Братск прибудем рано утром. Поезд опаздывает на четыре часа, — задумчиво проговорил Игорь, глядя на мелькающие снаружи огни. — Это даже — к лучшему: экспресс из Братска до Сопкинска отходит в одиннадцать, и не придется полночи торчать на вокзале.

— Интересно, что за «экспресс» такой. Наверное, бронепоезд?

— Нет, я думаю, обычный рейсовый автобус. Вряд ли находится так уж много желающих путешествовать в Сопкинск.

— Если такие желающие вообще существуют… А кстати, это — далеко?

— Да километров пятьсот вглубь тайги. В принципе не особо страшно, но меня тревожит другое: спутниковая карта не показала ни одной дороги от Сопкинска до Ново-Северска. А ведь всего каких-то десять лет назад там ходил регулярный транспорт.

— Дорогой сейчас почти не пользуются, вот её и не видно. В крайнем случае, наймем местного с машиной…

Поезд с грохотом вылетел из туннеля, и за окном снова потянулись однообразные таежные дебри.

Впрочем, уже через каких-то десять минут состав слегка замедлил свой бег. Хвойные заросли стали редеть, и вскоре, среди деревьев то тут, то там замелькали почерневшие деревянные постройки.

— Похоже, впереди какой-то населенный пункт, — Игорь кивнул в окно. — Давай попробуем угадать, какой язык будет на вывесках: русский или китайский?

Словно отвечая ему, в динамике над головой раздался приглушенный голос информатора:

— Станция Ю-Кьянь-Сортировочная, бывшая Савельевка. Стоянка две минуты.

И тут же в коридоре послышались негромкие шаги спешащих к выходу пассажиров.

— Надо же, в такой глуши очередной «китай-город» сделали, — удивленно протянул Игорь, глядя на всё возрастающее за окном количество домов. — Наверняка здесь что-то из сырья добывают, иначе какой смысл?

— Так у них же — «коэффициент», — хмыкнула Лера. — Во всяком случае, раньше был. Чем дальше от исконных городов, тем меньше дани губернатору платить. Вот и гнездятся по лесам мигранты из Поднебесной.

— Да какая тут дань, — он рассмеялся. — Шишки кедровые разве что… Вон, смотри, а у них, оказывается, даже милиция есть!

Поезд проследовал мимо небольшого переезда, за шлагбаумом которого, ожидая, когда пройдет состав, тарахтел старинный милицейский «форд».

Валерия машинально посмотрела на красно-синий автомобиль, и выражение её лица вдруг резко изменилось, став недобрым.

— Вася! — выдохнула она, сжав зубы и провожая взглядом оставшийся позади переезд. — Вася-Людоед! «Медленый палач», из Клинково…

— Кто? — удивился Игорь. — Какой Вася? Это же обычная патрульная развалюха, ты чего?

— Да так, вспомнилось, не обращай внимания, — она поднялась и достала из сумки жестяную банку «Кропоткин-Лайт». — Устала я от этого поезда, ты не представляешь как…

В дверь коротко стукнули, и заглянул проводник.

— На станции будут настойку женьшеня предлагать. Настоящую, сибирскую, — невысокий, упитанный и круглощёкий, он сам походил на торговца. — Купить для вас?

— А что, по нам заметно, что мы нуждаемся? — усмехнулся Игорь. — Спасибо, как-нибудь в другой раз купим.

Дверь закрылась.

— Слушай, а, правда, что вдруг случилось? — он перестал улыбаться и посмотрел на Леру. — Какой ещё людоед?

Поезд подполз к невысокому бетонному перрону и, несколько раз дернувшись, остановился. Снаружи послышались голоса, кто-то подошел к окну их купе и несколько раз постучал в оконную решетку. Не желая общаться с назойливыми продавцами «даров природы», Игорь задернул пластиковую штору и сел рядом с девушкой.

— Ты что, бывала раньше в этих краях?

— Я? Нет, ни бывала, — она мотнула головой и отхлебнула из банки. — Просто вспомнилось…

— Если не хочешь, то не рассказывай.

— Да мне всё равно.

Некоторое время они сидели молча. Шум за окном стих. Поезд снова дернулся и еле слышно стал набирать ход: сквозь узкую щель под шторой можно было разглядеть медленно проплывающие черные столбы ограждения.

— Несколько лет назад — я тогда жила в Раменском — примерно за полгода до моего отъезда в ЕС, познакомилась с одним молодым человеком. По интернету познакомилась, на И-Спаркс. Знаешь, что это?

— Очередной биосоц?

— Нет, «приват». И-Спаркс специализируется на знакомствах так называемых «ластлайн-пипл» — фанатов индустриальных развалин, а также эротоманов — любителей экстрима.

— Типа как Циркус в фильме «Возвращение доктора Секса»?

— Ну, в общем да. Только без наркотиков.

— Так ты…

— Нет, это всего лишь было модно. Если честно, я просто дурью мучалась…

— Понятно.

— Познакомились, его звали Дима. Приятный такой молодой человек. Не пил, не курил… Он предложил мне посетить одно место за городом. Сказал, что будет настолько интересно, что я вряд ли это когда-нибудь забуду…

— Хм. И что за место?

— Да какой-то химкомбинат заброшенный, в ста километрах от Москвы. Дима рассказал, что там его в «ластлайн» посвятили, и теперь он хочет меня посвятить. Эту поездку я, и правда, никогда не забуду…

В купе постепенно становилось всё темнее. Игорь включил нижний свет и пересел напротив.

— И ты не побоялась ехать с малознакомым человеком неизвестно куда?

— Разумеется, я понимала, что рискую. Но меня это особо не смущало, ведь идея «ластлайн» уже сама по себе — немалый риск. Ну, а Дима, несмотря на свои «экстремальные наклонности», вел себя довольно предсказуемо и на кровавого маньяка никак не тянул.

— Понятно. И что дальше?

— Дальше — всё просто. Дима вывез меня за город, напоил какой-то дрянью, затем доставил к «заказчику» и продал.

— Как — продал?

— Ты не знаешь, как продают? Обменял на пачку банкнот «Исламик Банк оф Евроюнион». Как потом выяснилось, он занимался этим на постоянной основе.

— Что ж, начало интригует…

— Очнулась я в бетонном подвале. Камера два на три, неоновая лампа на потолке, матрас в углу. Ни окон, ни мебели. Дверь стальная, без ручек и без глазка. Воды нет, вместо туалета труба по полу тянется вдоль стены, в трубе круглая дыра вырезана. Через эту трубу мы и переговаривались.