Мегги закусила губу и прижалась спиной к двери своей комнаты, пытаясь унять дрожь в коленях. Пальцы нервно коснулись губ, она вздрогнула — казалось, кровь прилила к телу от макушки до пят.

Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Немало дней неблагодарной вахты — и в результате получить такое обвинение! Она, видите ли, только и жаждала очутиться в его объятиях! Да как он смел, этот подлый негодяй, насмехаться над ней, хватать ее, после того как она, по существу, спасла его ничтожную жизнь!

Мегги прошла в комнату, без сил опустилась на стул. Больше всего она боялась, что он примет ее за женщину легкого поведения, готовую поднять юбки при первом призывном кивке мужчины, у которого в кармане деньги. Сейчас она болезненно воспринимала свою материальную несостоятельность. Но никогда не станет продажной женщиной! Она сохранит свою честь и достоинство! Недосказанность в перепалке с Оскаром она восприняла так, что он готов воспользоваться услугами, которые, по его мнению, она может оказать!

— Вот подожди!.. Стоит только рассказать матери, дяде… — неожиданно она задумалась, вспомнив, как он был болен. Родные не поверят, что человек, только что бывший при смерти, напал на нее! Она с трудом и сама поверила бы в случившееся!

Насмешливый внутренний голос словно вопрошал: а так ли чиста ты сама, Мегги? Разве никогда не хотелось тебе узнать, что значит прижаться губами к его твердому, красиво очерченному рту, который ты так часто вытирала во время болезни? А его поцелуй? Он вызвал целую бурю неведомых чувств, смешанных с томительным страхом. Ведь этот его поцелуй, поцелуй желанного мужчины… — ведь так думала во время этого страстного поцелуя?

Она вновь задумалась. Девушка горестно подняла плечи, слезы побежали по щекам. Первый страстный поцелуй, на который она ответила… Не может быть, чтобы ее обманули чувства…

Утром следующего дня, когда все собрались за столом, в столовую спустился Оскар. Все присутствующие были приятно удивлены. Это был высокий, широкоплечий джентльмен с темными вьющимися волосами и удивительно красивыми карими глазами. Его проницательный взгляд окинул собравшихся, задержался несколько дольше на милом личике девушки. На загорелом свежевыбритом лице с ямочкой на упрямом подбородке промелькнула дружелюбная улыбка. Он явно давал время полюбоваться собой. Его одежда была выстирана, заштопана и выдавала в нем человека голубых кровей.

— Прошу к столу, сэр, — обратился к нему Малком, жестом приглашая присесть…

— Зовите меня сэр Оскар, Оскар Кемпбелл, — удовлетворил он взгляды, обращенные к нему. — Или милорд, как хотите, я подданный его королевского величества.

О том, что три года тому назад получил графский титул и стал владельцем большого имения в Англии, он решил не говорить. Отношение к нему, после присвоения титула, особенно женщин, сильно изменилось. Сам титул «граф» представительниц слабого пола приводил в восторг. Им одинаково интересовались и женщины, и юные леди. Он видел, как они хотят завлечь его в супружеские сети, и не испытывал от этого восторга. Несколько раз невинные леди из знатных семей пытались забраться к нему в постель, чтобы вынудить жениться. Это и стало одной из причин покинуть на время Англию, заняться тем, что делали многие в те годы — приумножить богатство.

— В Америке я повстречал сэра Алекса, — продолжал Оскар, — мы объединили наши усилия и стали компаньонами. Мы, конечно, разные люди по характеру, — он многозначительно посмотрел на Мегги, — но для ведения общих дел — это не помеха, да и миссия у нас одна…

Он словно все это говорил для Мегги. Его взволновало то, что глаза Мегги были красными, нос распух. Ему хотелось усадить ее рядом, положить руки на худенькие плечи, крепко прижать к себе. Но сейчас для этого был неподходящий момент. Молодой человек проклинал себя за то, что поступил непростительным образом. Но одна мысль сверлила его мозг — она отвечала ему взаимностью!

Не хотелось ему говорить и о том, что Алекс любит волочиться за богатыми и не очень богатыми женщинами. Его влюбчивость не имеет границ, но делает он это всегда очень скрытно, так как все то, что он имеет, в том числе титул, помогла ему получить одна очень знатная дама, супруга министра департамента. Все, чем он владел, могло исчезнуть от него в один миг, если та женщина узнает о его измене. Обо всем этом он умолчал.

— Я думаю, для первого знакомства вопросов и ответов достаточно? — лучезарная улыбка засветилась в голубых глазах и появилась на его лице. От него шло обаяние, он чем-то подкупал, располагал к себе.

— Возможно, и достаточно, — заговорила Синтия Феррингтон, напуская на себя некоторую строгость. — Однако хотелось бы узнать, как теперь ваше самочувствие?

— Силы возвращаются ко мне благодаря вашим заботам, — с искренней благодарностью сказал он, бросая нежный взгляд на зарумянившуюся Мегги. — Мистер Малком, если вы позволите, я задержусь у вас еще на несколько дней…

От матери не укрылось, что щеки дочери зарделись, руки дрожали, на лице читалось волнение…

«Скоро! Скоро он уедет! — пронеслось в голове у Мегги, — но почему это так меня волнует? Откуда мне знать, что у него на уме? Позабавился в знак благодарности и уедет…»

— Что-то случилось? — ласково провела мать рукой по нежному лицу дочери, заметив ее тревогу. — Скажи, Мегги!

— Ничего… Просто глупости, — ее голос жалобно дрожал, она подняла глаза. — Я немного устала.

— Я знаю, что события последних дней были ужасными. Ты держалась молодцом в дороге, ухаживала за больным, — миссис Синтия многозначительно посмотрела на Оскара, — не щадя себя, ни на что не жалуясь. Я надеюсь, дальнейшая жизнь будет более приятной, по крайней мере, для тебя. Я уже договорилась со Всемогущим Господом об этом.

— Мама! — улыбнулась наконец Мегги. — Ты, как всегда, на высоте! Верю тебе! Все будет хорошо!

«Она слишком молода, чтобы долго чувствовать себя несчастной», — подумала Синтия Феррингтон. — И этот обаятельный молодой человек, взявшийся невесть откуда… Может, это ее судьба… Вон он какими глазами смотрит на нее, почти не отрываясь…»

Оскар действительно почти не отрывал взгляда от девушки, пытаясь понять, что ее так волнует: неужели отъезд?

— Я не останусь в долгу, — обратился он ко всем. — Вы спасли нас от унижений и гибели. — Он окинул всех взглядом. Не укрылось от него, что в глазах Мегги промелькнула печаль…

«Что я вижу? Она мной увлеклась. Значит ее ответный порыв был искренним? Какая милая девушка! С нею надо вести себя осторожно, она сколь чувственна, столь и ранима…»

— Я настаиваю на том, чтобы вы хорошо подлечились, а потом… — заговорил Малком. — Мы люди простые, вы нас не стесните.

За завтраком больше всех говорил хозяин, рассказывая о том, как он здесь построил свою собственную жизнь. Не стесняясь, он показывал свои руки с мозолями.

— Мои родственники, попавшие в трудную ситуацию, тоже сумеют обустроить свою, — заключил Малком.

Оскар занял все мысли Мегги. Широкие плечи, свободная поза, упрямый подбородок с ямочкой, коричневые завораживающие глаза. Она вспоминала, что имела возможность касаться до его мускулистого тела, темных мягких волос, когда он лежал больной. И от этих воспоминаний у нее учащенно билось сердце. «Что это происходит со мной, — думала она. — Этот мужнина задел во мне какую-то струнку…»

В мучительных раздумьях она провела весь день. Пыталась помогать Малкому, когда в магазин приходили покупатели, но у нее все валилось из рук. Она рассыпала крупу, коробки со спичками.

— Мегги, — удивлялся дядя, — уж не заболела ли ты сама? — Ее щеки залил румянец, а руки дрожали.

«Дядя знает о моей слабости, видит то, что я пытаюсь скрыть от всех. Мой ум занимает он, — мелькнуло в голове».

— Что вы, у меня все в порядке, — сдержанно ответила она. Мать и дядя переглянулись. — Вот побыть на свежем воздухе мне не помешало бы, — нашлась тут же.