И Антипатр сделал свой выбор. Впрочем, он скорее был вынужден поступить именно так — ведь маленькая армия Гиркана никак не смогла бы оказать сопротивление сирийским легионам.

Антипатр присягнул Гаю Кассию и принялся — дабы заслужить доверие нового хозяина — рьяно собирать дань с иудейских городов. Ведь Кассию очень нужны были деньги.

Первым требуемую сумму в кассу наместника внес Ирод, губернатор Галилеи.

Но вскоре мудрый предусмотрительный Антипатр не уберегся. Он совершил одну ошибку — начал заискивать перед иудейской родовитой аристократией, которая его презирала. Те сделали вид, что готовы возвысить идумейца до своего уровня, и Антипатр потерял бдительность.

На пиру у Гиркана его отравили по приказу некоего Малиха, иудейского патриция.

Взбешенный Ирод хотел немедленно и страшно отомстить за отца, но его удержал старший брат Фазаил. Еще не пришло время, когда можно было бы бросить открытый вызов противникам.

Тем более, что Гай Кассий — покровитель Антипатра — не мог помочь. У него появились свои проблемы — в Сирию вошли войска Долабеллы, цезарианца. Кассий, правда, сразу же запер того в Лаодикее и начал осаду, но руки у него были связаны.

Ирод устроил отцу роскошные похороны и покинул Иерусалим. Он занялся наведением порядка в Самарии, одной из областей страны. Внешне он как будто помирился с аристократической оппозицией и даже с Малихом, виновником смерти Антипатра. Но то было только внешне.

И вот из Сирии пришло известие — Лаодикея взята. Гай Кассий одержал победу.

Поздравить его с ней выехала и делегация из Иерусалима. Возглавлял ее Гиркан; в составе были также Ирод и Малих.

Идумеец уже успел сообщить Кассию о том, кто виновен в смерти его верного союзника Антипатра. И меры были приняты.

По пути делегация задержалась в Тире, чтобы встретиться с иудейскими заложниками, которых держали там римляне. Среди заложников был и сын Малиха.

Вечером в тот же день Гиркан давал банкет. Было приглашено много гостей. Когда слуги сообщили, что приближается Малих, Гиркан и Ирод вышли ему навстречу, протягивая руки в знак приветствия и уважения. Гордый аристократ самодовольно улыбался.

Но тут же дорогу ему преградили несколько римских офицеров, сверкнули лезвия мечей... Окровавленное тело рухнуло на землю.

— Кто приказал вам убить его? — слабым голосом спросил оторопевший и перепуганный Гиркан.

— Проконсул Гай Кассий, — ответил римский трибун, бросил меч в ножны и махнул рукой своим людям: — За мной!

Квириний покачал головой, его лицо стало грустным.

— Да, Ирод никому не прощал обид, он был очень мстительным человеком. И со временем это и привело к той ужасной трагедии... Ну, ладно, обо всем по порядку.

Так вот, вскоре Ироду пришлось пережить несколько неприятных моментов. Наместник Сирии Гай Кассий увел свою армию в Малую Азию, где его соратники Марк и Децим Бруты собирали войска, чтобы сразиться с Антонием, Лепидом и Октавианом — будущим Августом, которые заключили союз, триумвират, и тоже копили силы.

А в Иудее, лишенной римского строгого надзора, воцарился совершеннейший хаос. Марионеточные правители множества миниатюрных государств набросились друг на друга, словно голодные волки, пытаясь урвать у соседа кусок пожирнее. Каждый воевал с каждым...

Ирод, назначенный Кассием губернатором южной части Сирии, ничего не мог поделать. В стране поднял восстание некий Геликс, поклявшийся отомстить за Малиха. Да и сам Гиркан — как стало известно — тайно вел переговоры с враждебными Ироду силами.

Но энергия будущего иудейского царя спасла ситуацию. Его брат Фазаил быстро подавил мятеж и занял стратегически важные крепости Масаду и Махеронт, а сам Ирод сначала разгромил тирийцев, которые оккупировали часть Галилеи, а потом разбил войска правителя Халкиды Птолемея — союзника Антигона.

Жители Иерусалима торжественно встретили победителя. Ему был вручен лавровый венок.

А вскоре Ирод женился, уже во второй раз. Первой супруге он дал развод, хоть та и родила ему сына. Но к тому были веские причины — ведь его новой избранницей должна была стать Мариам, внучка самого Гиркана. Старый правитель хотел таким образом задобрить своего грозного советника, который начал уже подозревать его в интригах.

Квириний умолк, его бесцветные глаза не мигая смотрели в стол. Наконец он глубоко и грустно вздохнул и вернулся к прерванному рассказу:

— Это была очень красивая женщина, тогда, правда, еще совсем ребенок. Я видел ее потом, когда она уже расцвела, как нежный цветок. И наверняка Ирод женился на ней не только по расчету — он действительно любил Мариам. Но ей его любовь счастья не принесла.

Ну, а пока молодые справляли свадьбу, пока веселились жители столицы, пока отряды Фазаила наводили окончательный порядок в стране, а гордая аристократия вынуждена была смиренно склонить головы перед Иродом, который через женитьбу оказался принятым в род Асмонеев — древнейший и наиболее почитаемый род в Иудее, — непредсказуемая Фортуна вдруг снова крутнула свое колесо, да так, что в одночасье начали рушиться троны и рассыпаться целые государства.

В битве под Филиппи в Македонии войска Брута и Кассия потерпели сокрушительное поражение. Предводители покончили жизнь самоубийством. Победу праздновали Октавиан, Лепид и Антоний.

Именно Антонию — после дележа добычи — достался Восток. Верный соратник Юлия Цезаря быстро собрал армию И двинулся к месту назначения, в края, где прошла его молодость.

А Ирод и вся Иудея оказались перед стеной неизвестности. Кого поддержит, а против кого ополчится новый правитель? Будет ли он мстить тем, кто держал сторону Гая Кассия?

На эти вопросы скоро был получен ответ.

Квириний замолчал, вспоминая тревожную атмосферу тех дней. Он сам — тогда еще молодой двадцатилетний трибун из армии Марка Антония — принимая участие в походе на Восток.

— Так вот, — снова заговорил старик, — Антоний задержался в Дафне под Антиохией и тут к нему со всех ног бросились соперники из Иудеи. С одной стороны — сто самых знатных аристократов, с другой — Гиркан, Ирод и их друзья.

Они не жалели сил, поливая друг друга грязью в глазах римского полководца. Тому надо было проявить недюжинную смекалку, чтобы сделать правильный выбор.

И он его сделал. Этому способствовали несколько факторов. Первый — Антоний ведь уже раньше бывал в Палестине и лично знал Антипатра, верного союзника римлян. Поэтому решил, что и на сына его можно было положиться. Второй — Ироду удалось привлечь на свою сторону близкого друга и советника Антония — Валерия Мессалу. Поговаривали, что идумеец не пожалел золота, чтобы обеспечить себе поддержку влиятельного патриция.

И третий — если бы Антоний решил сейчас передать власть из рук Гиркана в руки оппозиции, это наверняка вызвало бы гражданскую войну, совершенно ненужную Риму. Зачем же перекраивать политическую карту, если те, кто сейчас правят страной, вполне лояльны и надежны? Так думал Антоний и был прав.

Через несколько дней он издал указ, в котором назначал Гиркана первосвященником и этнархом Иудеи; Ирод и Фазаил получили титулы тетрархов, что по-гречески значит: правитель части страны.

Оппозиция пыталась еще бороться. Несколько фанатиков даже подбили людей на демонстрацию — она состоялась, когда Антоний прибыл в Тир. Но римлянин не пожелал даже разговаривать с иудейскими аристократами, а когда те стали настаивать и отказались разойтись по-хорошему, бросил на них солдат.

Десятки человек погибли, остальные бежали в страхе. Вопрос о власти в Иудее был решен.

Квириний поднес к губам кубок и сделал два маленьких глотка. Светоний Паулин тоже пригубил из своей чаши. Лишь Сабин не пошевелился, ожидая продолжения рассказа.

Старик прокашлялся и заговорил:

— Но тут в жизни Антония произошла крутая перемена. Он встретил Клеопатру, царицу Египта. Собственно, это была не первая их встреча — Антоний видел ее и раньше, когда в качестве офицера Габиния помогал вернуть трон отцу Клеопатры, Птолемею Авлету, и потом, когда она стала подругой Цезаря. Но на сей раз он посмотрел на эту женщину другими глазами.