Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Кассий знал и любил его.

— Говори, Децим, — кивнул он с улыбкой. — Что там еще случилось? Германцы перешли Рен? Или тебя назначили Верховным понтификом?

Но контубернал по-прежнему был серьезен.

— Нет, трибун, — ответил он. — Тут пришел человек, он хочет увидеться с командующим. Говорит, что дело очень важное.

Кассий нахмурился.

— Чего-чего, а важных дел у Германика сейчас хватает. Что это за человек? Ты его знаешь?

— Да, это один из младших командиров той новой когорты галльской пехоты, которая пришла недавно.

— А что ему нужно?

— Он не говорит. Сказал, что объяснит все или лично Германику, или кому-то из старших офицеров.

— Однако, — хмыкнул Кассий. — Нашел парень время. Где он?

— Вон там.

Юноша указал рукой на молодого стройного галла в воинских доспехах, который стоял чуть поодаль.

Херея направился к нему. Солдат приветствовал его легким поклоном, по своему обычаю.

— Ты откуда? — спросил трибун.

— Из Тревера, — спокойно ответил галл. — Прибыли три дня назад. Готовимся к походу.

— Это правильно, — одобрил Кассий. — Но, понимаешь ли, Германик тоже готовится. Какое у тебя к нему дело?

Молодой белокурый галл слегка покраснел, но ответил все так же спокойно и твердо:

— Это я могу сказать только самому командующему. Или кому-то из высших офицеров.

Кассий минуту смотрел на него. Он вдруг вспомнил Корникса. Вот же, земляки, а так непохожи. Возникший в памяти образ бывшего слуги Гая Валерия Сабина, по которому Херея очень скучал, настроил его на добрый лад и трибун чуть улыбнулся.

— Ну, хоть намекни, о чем пойдет речь? А то я сейчас ворвусь к Германику, а потом окажется, что у тебя кто-то стянул старые сандалии и ты хочешь получить замену.

Галл с напряженным лицом коротко мотнул головой.

— Как мне сказали здесь, командующий сам распорядился по этому вопросу докладывать ему лично.

Кассий пожал плечами.

— Ладно, парень, попробую тебе помочь. Смотри, не подведи меня. А вечером поставишь кружку этого вашего вина. Очень оно мне понравилось. Даже лучше италийских сортов.

— Слушаюсь, трибун, — ответил галл с облегчением. — Благодарю тебя. За вином дело не станет.

Кассий еще раз окинул его взглядом и двинулся обратно в палатку командующего, где все еще что-то обсуждали Германик, Публий Вителлий и Гней Домиций Агенобарб.

Охрана беспрепятственно пропустила его, и трибун шагнул под шелковый свод шатра. Германик с недовольным видом поднял голову от карт, разложенных на столе. В его глазах был вопрос.

— В чем дело, Кассий? — спросил он отрывисто. — Надеюсь, ничего не случилось?

Херея отсалютовал и коротко изложил свое дело. Командующий нахмурился.

— Неужели это такой большой секрет? Я же не могу встречаться с каждым, кто того пожелает.

— Не думаю, что этот галл расположен шутить, — ответил трибун. — Видимо, там действительно что-то важное,

Германик секунду думал, а потом посмотрел на Домиция Агенобарба.

— Гней, с тобой мы уже закончили. Может ты поговоришь с этим настырным молодым человеком? В конце концов, ты его непосредственный начальник. Прошу тебя.

Домиций кивнул без особой радости.

— Хорошо. Посмотрим, что там такое.

— А потом доложишь мне, если дело того стоит.

Агенобарб кивнул еще раз и встал. Кассий Херея без слова вышел из палатки — он увидел, что Германик уже забыл о нем и вновь склонился над картами, что-то объясняя Публию Вителлию.

Галл, который все еще стоял рядом с юным контуберналом, сразу же повернулся к нему. Кассий медленно подошел.

— Будешь говорить с Гнеем Домицием Агенобарбом. Тебе надо было именно к нему и обратиться. Он же твой старший командир. А Германик очень занят и сейчас не может с тобой встретиться.

— Спасибо, — ответил галл с облегчением. — Это меня устраивает. Как я сам не догадался...

Заметив, что Агенобарб выходит из палатки командующего, Кассий хлопнул галла по плечу и двинулся дальше, бросив на ходу:

— Ну, вот он. И не забудь насчет вина. Вечером найдешь меня где-нибудь возле штаба.

Тот кивнул и обратил взгляд на приближающегося Гнея Домиция.

Агенобарб явно был не в духе. Он смерил галла недовольным взглядом и махнул рукой контуберналу:

— Иди, займись своими делами.

Тон приказа был довольно резким; юноша вспыхнул и торопливо отошел в сторону.

— Говори, — бросил Домиций. — Как ты вообще осмелился беспокоить командующего в такой момент? Или ты думаешь, что мы тут на прогулку выбираемся?

Галл побледнел, но высоко поднял голову и с достоинством ответил, глядя прямо в глаза собеседнику:

— Нет, не забыл. Но могу напомнить, что я тоже принимаю участие в этой прогулке.

— Ладно, — фыркнул Домиций. — Гордые все какие стали. Выкладывай, что там у тебя. Я спешу.

— Я пришел, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес белокурый солдат, — дать командующему информацию об убийце офицера Первой галльской когорты Риновиста.

Агенобарб вздрогнул, его рыжая борода несколько раз шевельнулась, словно он хотел что-то сказать, но не мог. Потом он все же овладел собой и глухо пробормотал:

— Что ты несешь? Какой убийца?

Перед его глазами вдруг отчетливо встала картина: он, Гней Домиций, наклонившись в седле, всаживает меч в грудь галльского офицера. И тот медленно, хватаясь за гриву коня, сползает на землю. И смотрит, смотрит таким страшным взглядом...

Неужели проклятый Риновист и после своей смерти будет его преследовать?

— Я могу указать человека, который совершил убийство, — твердо повторил стоящий перед Агенобарбом молодой солдат.

"Это невозможно, — в панике подумал тот. — Никто не мог нас там видеть... никто... ".

После той схватки, когда римские когорты отбили валет переправившихся через Рен германцев Сигифрида, Гнею Домицию пришлось давать объяснения, почему он не появился на поле боя.

Хорошо хоть Германик тогда отсутствовал... Публию Вителлию и легату Руфу Агенобарб рассказал, что произошло недоразумение из-за того, что он плохо разбирает ломаную латынь, на которой изъясняются союзники, и не понял толком, по какой дороге нужно ехать.

Все прошло лучше, чем он ожидал. Главное, сражение было выиграно, бандиты разгромлены и — слава Богам — помощь Домиция не понадобилась. Вителлий, правда, покосился на него пару раз, но промолчал, и больше к этой теме не возвращался. А Руф, полушутя, полувсерьез, посоветовал ему или самому овладеть галльским языком, или научить своих подчиненных нормальной латыни. А то как же он собирается командовать, если дойдет до настоящего дела?

А потом к нему в палатку пришел вольноотпущенник Каллон и рассказал, как он наткнулся на дороге на раненого Риновиста и как прикончил его, услышав, что первый удар — к сожалению, не совсем точный — нанес его хозяин Гней Домиций.

Поначалу Агенобарб испугался, что слуга начнет его шантажировать, но быстро успокоился. Каллон служил ему не первый год, на него можно положиться. К тому же, египтянин очень любит деньги, а кто заплатит ему за молчание, как не хозяин?

Тем более, что в случае чего тому тоже пришлось бы объяснять, что он делал на дороге ночью. А если бы вышло наружу, что он возвращался от германцев, которых сам и навел на деревню, то никто бы с ним вообще не стал разговаривать.

Нет, хозяин и слуга теперь были повязаны одной веревочкой и должны были дорожить безопасностью друг Друга.

Казалось, что все обошлось. Галлы, правда, наутро отыскали труп своего командира, но Агенобарб сказал, что тот отстал от колонны где-то по пути и они не решились его искать в темноте, чтобы не задерживать марш. Его слова подтвердили несколько офицеров из когорты, и ни у кого не возникла даже тень подозрения.

Все решили, что Риновист действительно отстал и в лесу наткнулся на кого-то из разбитых к тому времени германцев Сигифрида, которые удирали в панике. И те убили галла, чтобы он их не выдал.

Правда, Германик, когда вернулся и узнал об этом, приказал провести расследование и о результатах доложить лично ему. Но затем у него, да и у всех, появились новые проблемы — мятеж, потом поход за Рен, так что о галльском командире скоро забыли. Тем более, что расследование было поручено именно Гнею Домицию, а уж он постарался, чтобы результаты оказались как можно более скромными.

21
{"b":"12053","o":1}