(8) Тогда Анаксибий вызвал к себе Ксенофонта и просил его любым
способом и как можно скорее отправиться к войску, не дать ему распасться на части,
собрать как можно больше разрозненных отрядов и, приведя их в Перинф, спешно переправить
в Азию. Он предоставил ему тридцативесельный корабль, дал письмо и послал с ним
человека, чтобы приказать перинфянам как можно скорее отправить Ксенофонта дальше
к войску на лошадях. (9) Ксенофонт переплыл (пролив) и прибыл к войску; солдаты
приняли его радостно и тотчас же охотно последовали за ним в надежде переправиться
из Фракии в Азию.
(10) Услышав о его возвращении, Севф послал к Ксенофонту по
морю Медосада с просьбой привести войско к нему и сулил ему все, чем он надеялся
склонить его на свою сторону. Но Ксенофонт ответил, что этому не бывать. (11)
С этим ответом Медосад отплыл. Когда эллины прибыли в Перинф, Неон с 800 примерно
человек отделился и встал лагерем поодаль; все же остальное войско расположилось
вместе возле стен Перинфа.
(12) После этого Ксенофонт стал вести переговоры о кораблях
с тем, чтобы переправиться как можно скорее. В это время, по наущению Фарнабаза,
прибыл из Византия наместник Аристарх с двумя триэрами, запретил навклерам(264)
перевозить войско и, придя в лагерь, велел солдатам не переплывать в Азию. (13)
Ксенофонт сказал: "Таков приказ Анаксибия; ради этого он и послал меня сюда".
"Анаксибий уже больше не наварх, -- сказал Аристарх, -- а я здесь гармост; если
я захвачу кого-нибудь из вас на море, то потоплю его". С этими словами он ушел
в город, а на следующий день послал за стратегами и лохагами. (14) Когда они уже
были у самых городских стен, кто-то предупредил Ксенофонта, что если только он
войдет в город, то будет схвачен и с ним либо расправятся здесь на месте, либо
выдадут его Фарнабазу. Тогда Ксенофонт послал других вперед и сказал, что сам
он предполагает принести жертву. (15) Возвратясь, он принес жертву и вопросил,
позволят ли ему боги сделать попытку отвести войско к Севфу. Он видел, с одной
стороны, что небезопасно переправляться, поскольку тот, кто намеревался оказать
этому противодействие, обладал триэрами, а с другой стороны, Ксенофонт не хотел
оказаться окруженным со всех сторон, придя в Херсонес,(265)
причем солдаты терпели бы большой недостаток во всем и тогда по необходимости
подчинились бы тамошнему гармосту; ведь войско не позаботилось захватить с собой
продовольствие.
(16) Этим был занят Ксенофонт. А лохаги и стратеги вернулись
от Аристарха и сообщили, что тот приказал им теперь удалиться, а вечером притти
к нему. Тут особенно ясно обнаружился злой умысел. (17) Так как жертвы оказались
благоприятны уходу Ксенофонта и войска к Севфу, то он взял с собой лохага Поликрата
из Афин и от каждого стратега, кроме Неона, по одному доверенному лицу и отправился
ночью к войску Севфа за 60 стадий. (18) Когда он приблизился к нему на небольшое
расстояние, то натолкнулся на брошенные сторожевые костры. Ксенофонт сперва подумал,
что Севф ушел в другое место, но, когда он услышал шум и когда воины Севфа стали
перекликаться, тогда он понял, что Севф велел зажечь костры впереди сторожевых
постов для того, чтобы последние остались невидимыми в темноте и нельзя было установить
ни их численности, ни места их пребывания, а подходящим к лагерю лицам невозможно
было скрыться, находясь на виду, в свете костров. (19) Сообразив это, Ксенофонт
послал вперед бывшего при нем переводчика и приказал ему сказать Севфу. что прибыл
Ксенофонт и ищет с ним встречи. Они (стража) спросили, не тот ли это афинянин,
что находится при войске, и когда переводчик подтвердил это, они вскочили на лошадей
и помчались. (20) Немного погодя появилось около 200 пельтастов и, взяв с собой
Ксенофонта и его спутников, они повели их к Севфу. (21) Он находился в башне под
сильной охраной, а вокруг стояли взнузданные кони. Дело в том, что из страха (перед
врагами) он разрешал пасти коней только днем, а по ночам они оставались взнузданными
и под охраной. (22) Рассказывали, будто в прежние времена Тер, предок Севфа, в
этой самой стране, имея при себе болышое войско, понес большие потери от тех же
врагов, причем у него был даже отнят обоз. Враги эти были фины,(266)
по рассказам, самый опасный противник в ночном бою.
(23) Когда они приблизились, Севф пригласил Ксенофонта войти
вместе с двумя спутниками по его выбору. Войдя, они сперва поздоровались и по
фракийскому обычаю пили за здоровье друг друга вино из рога. При Севфе находился
и Медосад, который постоянно служил у него послом. (24) Затем Ксенофонт начал
говорить: "Севф ты в первый раз послал ко мне вот этого Медосада в Калхедон и
просил меня содействовать переправе войска из Азии, обещая, если я исполню это,
отблагодарить меня. Так передавал Медосад". (25) Затем Ксенофонт спросил Медосада,
правду ли он говорит, и тот подтвердил. "Вторично Медосад приехал, когда я переправился
обратно к войску из Пария, и обещал мне, что ты, в случае привода, к тебе войска,
станешь моим другом и братом и, кроме того, уступишь мне свои приморские владения".
(26) Затем он снова спросил Медосада, говорил ли тот эти слова. Медосад опять
подтвердил. "А теперь, -- сказал Ксенофонт, -- расскажи ему сперва, что я ответил
тебе в Калхедоне". (27) "Ты ответил, -- сказал Медосад, -- что войско должно переправиться
в Византий и за это не надо ничего платить ни тебе, ни другим, и прибавил, что
после того, как ты сам переправишься, ты уедешь. И все случилось так, как ты говорил".
(28) А что я говорил, -- спросил Ксенофонт, -- когда ты прибыл в Селимбрию?". "Ты
сказал, что это невозможно, так как вы, придя в Перинф, переправитесь в Азию".
(29) "И вот, -- сказал Ксенофонт, -- теперь я явился к тебе вместе с Фриниском-стратегом
и Поликратом-лохагом, а снаружи находятся доверенные лица от каждого стратега,
кроме лаконца Неона. (30) Если ты хочешь придать нашим переговорам больше веса,
то пригласи и их. Выйди к ним. Поликрат, скажи, что я приказываю им оставить там
оружие, сам оставь свой меч и вернись".
(31) Услышав это, Севф сказал, что он доверяет всем афинянам,
потому что они ему сродни,(267)
и считает их добрыми друзьями. Затем, когда вошли приглашенные, Ксенофонт сперва
спросил Севфа, на какие цели он думает употребить войско, и Севф сказал следующее:
(32) "Моим отцом был Майзад, который правил меландитами, финами и транипсами.
Изгнанный из этой страны, когда дела одрисов(268)
пришли в плохое состояние, он умер от болезни, а я, сирота, был воспитан у нынешнего
царя Медока. (33) Когда я возмужал, то мне стало невыносимо жить, глядя на чужой
хлеб, и однажды, сидя с царем за одной трапезой, я стал умолять его дать мне сколько
он может людей, чтобы попытаться отомстить выгнавшим нас и чтобы я не оставался
у него дольше из милости. (34) Тогда он дал мне тех людей и коней, которых вы
увидите, когда наступит день, и теперь я повелеваю ими и живу, грабя мое отечество.
Но если вы присоединитесь ко мне, то я надеюсь, с помощью богов, без труда вернуть
свое царство. Об этом-то я и прошу вас".
(35) Ксенофонт сказал: "А что бы ты мог дать войску, лохагам
и стратегам в случае нашего перехода к тебе? Объяви нам, чтобы мы могли сообщить
солдатам". (36) Севф обещал платить каждому солдату по кизикину (в месяц), каждому
лохагу вдвое и каждому стратегу в четыре раза больше и, кроме того, дать земли,
сколько они пожелают, упряжных животных и укрепленное место у моря. (37) "Но в
том случае, -- спросил Ксенофонт, -- если мы при всем старании не добьемся успеха
и лакедемоняне будут грозить нам, примешь ли ты к себе тех, которые захотят перейти
к тебе?". (38) Севф сказал: "Они станут нашими братьями, сотрапезниками и соучастниками
во всем, что нам удастся добыть. А тебе, о Ксенофонт, я дам свою дочь, и если
у тебя есть дочь, то я, по фракийскому обычаю, дам за нее выкуп и подарю ей для
жительства Висанфу, самое лучшее из моих приморских поселений".