Мегги казалась встревоженной, какой-то взволнованной. Она положила руку Дойлу на колено и сказала:

– Не дай себя подстрелить, засранец. – Она наклонилась и поцеловала его в губы, очень чувственно и откровенно эротично. Дойл был слишком ошеломлен, чтобы устоять, он почувствовал, как ее рука забирается ему под рубашку, и понял, что отвечает ей.

– Неохота мешать вам, ребята. – Это был голос констебля Смута. Мегги вскочила, смущенная, и убежала в бар. Входная дверь с шумом захлопнулась. Констебль Смут, тяжело ступая, поднялся на веранду. – Похоже, теперь у тебя возникли еще и домашние проблемы, сынок, – сказал он.

Дойл моргал, глядя на него, слегка оцепеневший, все еще чувствуя тепло поцелуя Мегги.

– Это для меня самого новость, констебль, – сказал он. Потом: – Я не слышал, как вы подъехали.

Констебль сел и сунул в рот один из пончиков Мегги. Крошки упали на его защитную форму.

– Помощник высадил меня на шоссе, – сказал он. – Мы же не хотим, чтобы на твоей парковке стояла полицейская машина, да?

– Точно, – сказал Дойл.

Констебль задумчиво ел второй пончик. Потом поднялся и нахлобучил на голову свою шапку-ушанку.

– Лучше пойду поздороваюсь с руководством, – сказал он. Но, дойдя до двери, он остановился и обернулся. – Думаешь, ты его достанешь?

– Не знаю, – ответил Дойл.

– В любом случае ценю, что ты позвонил, – сказал констебль Смут. – Иначе в отчетах это выглядело бы не слишком хорошо для отделения. Местные органы порядка должны участвовать в подобной заварухе.

– Без проблем, – сказал Дойл.

– Тем не менее, если ты выживешь – что тебе удастся благодаря твоей наглости, – впредь наше отделение будет относиться к тебе более дружелюбно.

– Вы хотите сказать, что отошлете мое дело обратно в Виккомак?

– Возможно, – усмехнулся констебль Смут. – В общем, удачи, Тим. Я скажу одно – ты определенно делаешь жизнь здесь интереснее. – Он повернулся и исчез внутри.

Дойл еще немного посидел на качелях, дожевывая последний пончик. На Бич-роуд появились первые нерешительные машины, ранние пташки в купальных костюмах вышли, чтобы поймать прохладный свет июньского солнца. Пляжный сезон на Вассатиге только начинался, а уже через пару недель эта дорога будет забита машинами и туристами, и некоторые из них, без сомнения, заглянут сюда и пройдут несколько кругов по «Веселому гольфу на Пиратском острове Дойла». С этой счастливой мыслью Дойл стряхнул крошки с ладони и вернулся в дом прицепить передатчик.

Все сидели вдоль барной стойки и ждали: агенты Детвейлер и Кин, бойцы Службы рыбного и охотничьего хозяйства, констебль Смут и Мегги, которая в последнюю минуту решила сделать себе «Кровавую Мери» и теперь рассеянно посасывала ее через стебелек сельдерея.

– Мне как-то неуютно, – сказал Дойл, положив руку на телефон за стойкой. – Чувствую себя точно в аквариуме.

– Просто звоните, Дойл, – сказал агент Кин. Дойл подождал, посмотрел на часы, подождал еще десять минут.

– Ладно, сейчас она уже должна быть в воздухе. – Он снял трубку и набрал номер в Делавэре.

– Доброе утро, резиденция О'Мары, – произнес хриплый голос.

– Найди мне Старого Фрукта, – сказал Дойл, пытаясь придать голосу решительности.

– Не понимаю, о чем вы говорите, сэр, – сказал голос. – Здесь нет фруктов. Может, вам лучше позвонить в «А amp;Р»[163] в Довере?

– У меня его «мерседес» и его дочь, – сказал Дойл. – Просто передай ему это.

Через несколько минут О'Мара подошел к телефону.

– Дойл, сраный ублюдок, я убью тебя! – взревел он.

– Это я уже слышал от Мины, – сказал Дойл.

– При чем здесь моя дочь, ты, долбаный урод?

– Это ты себя спроси. – Дойл повернулся спиной к зрителям и заткнул ухо. – Как ты думаешь, где она сейчас?

Король кондиционирования воздуха коротко выдохнул:

– О чем ты толкуешь?

– Я говорю, что она у меня, здесь, – сказал Дойл. – Твою дочь похитили, ты, гнусная маленькая срань! Если хочешь получить ее обратно целиком, приезжай сюда прямо сейчас и вежливо меня попроси.

На другом конце провода повисло молчание.

– Ты дурачишь меня, Стрелок, – сказал наконец О'Мара холодным, спокойным голосом, пострашнее любого крика.

– Вряд ли, – сказал Дойл. – Иди попробуй найти ее, а потом перезвони мне.

Через несколько минут телефон зазвонил. Дойл выждал немного, потом снял трубку; слушая, как О'Мара осыпает его непристйной бранью, Дойл подождал, пока коротышка успокоится и сможет разговаривать.

– Где она? – спросил он, тяжело дыша. – Я не могу найти ее, она не отвечает по мобильному!! Она всегда отвечала по мобильному!

– Как я уже сказал тебе, она здесь, – сказал Дойл. – Привязана к моей кровати.

– Дай мне поговорить с ней, ты, сволочь поганая!

– Сейчас она слегка нездорова.

– Я убью тебя, Дойл!!!

– Ну-ну, – сказал Дойл. – Обсудим это здесь, при личной встрече. У тебя ровно три часа, прежде чем я начну ее резать. Не опаздывай и будь готов к переговорам.

О'Мара не сказал ни слова. Дойл почти слышал, как тот дрожит от ярости на другом конце провода.

– Два часа, или я скормлю ее… – Он замолчал, не придумав, кому он ее скормит.

– Собакам, – прошептала Мегги.

– Акулам, – подсказал констебль Смут.

– …кому-нибудь, – сказал Дойл и повесил трубку.

Ровно в одиннадцать утра два черных бронированных «линкольна-навигатора» остановились на обочине дороги. Двери распахнулись, и оттуда выпрыгнула дюжина головорезов, вооруженных всем, чем только можно, – от ручных пулеметов и полуавтоматических винтовок до луисвилльских бейсбольных бит. «Шестерки» быстро образовали цепь впереди своего командующего-пигмея и стали спускаться с холма по направлению к Дойлу, стоявшему одиноко и невероятно спокойно возле черепа у лунки номер один. Дойл разглядел знакомого коротышку, вооруженного пилой; Иисуса и Фини видно не было.

Когда они дошли до ракушечной дорожки, цепь разомкнулась, О'Мара выпрыгнул вперед и уложил Дойла сильным хуком слева. Хотя удар в конце слегка смазался, в него была вложена вся ярость этого маленького человечка – Дойл растянулся на земле, а О'Мара навалился на него сверху и принялся молотить кулаками и вопить изо всех сил:

– Где Мина? Где моя дочь?

Дойл получил удар в подбородок и еще один – в глаз, отчего произошел маленький взрыв из звезд. Только теперь он смог отползти и укрыться за черепом, пахнущим свежей краской.

– Тебе пора успокоиться и выслушать, что я тебе скажу. – Он потер глаз.

– Стоит мне шевельнуть мизинцем, – сказал О'Мара, – и ты – покойник.

– И похититель твоей дочери, – сказал Дойл.

– Где она, негодяй? – Король кондиционирования воздуха сжал свои маленькие кулачки.

– Сейчас она в безопасности, – сказал Дойл. Он перевел дыхание и принял деловой тон. – Ты вроде бы спортивный человек, не так ли? Ну так слушай: тебе нужен «Пиратский остров» как еще одно прикрытие для контрабанды ядовитого газа. Ты запустил завод с «Королевской синей» и ввозишь в своих банках «фреоновую» колу из Китая. Классная идея, правда. Заполучить мою землю, чтобы не хранить банки в подвале своего замка.

Лицо О'Мары потемнело, его выражение стало, если это возможно, еще более зловещим.

– Так что вот мое предложение, – спокойно продолжал Дойл. – Честное состязание между вашим королевским величеством и мной. Если победишь, получишь свою дочь назад, и это место твое, бесплатно. Документы у меня в кассе, в баре, полностью подготовлены, не хватает только подписей. Но если выиграю я, ты все равно получишь назад свою дочь, но свалишь отсюда, оставишь меня в покое, жить своей жизнью на своей законной земле. И больше не марать мои ступени, понял?

– Сначала расскажи мне про Мину, – сказал О'Мара, в его голосе появилась слабая нота отцовской заботы. – Ты сделал ей больно?