Согласно предсказанию привидения, тут же появилась полуразвалившаяся лачуга, похожая на дом злых ведьм из отвратительной сказки, в котором кого-то едят или сажают живьем в печку. Старая хижина действительно выглядела почти сказочной из-за отблесков огня в камине, тускло мерцающего в застекленных окнах, и дыма, выходящего из кривой трубы. И все же в ней не было ничего ужасного или волшебного.

Ник остановил машину под деревьями и выключил мотор. Осторожно осматриваясь в свете включенных фар, он не нашел никаких признаков гаража, не было здесь и других автомобилей. Но все же в хижине кто-то был. Там горел свет, а свет сам по себе не загорается.

«Разве что в сказках», — заметил ухмыляющийся старый призрак, глядя на Ника из отражения в стекле «ягуара». При выключенных фарах его образ приобрел четкость.

— Наверняка это спортсмены, которые катаются на лыжах.

«Я так не думаю».

Пробормотав ругательство, Ник отстегнул ремень безопасности и резко открыл дверь автомобиля. Он сделал шаг и погрузился в слякоть по щиколотку. Не ожидая плохой погоды, врач надел тонкие носки и легкие кожаные туфли, которые сразу же промокли насквозь. Легкое пальто и рубашка вымокли, когда тяжелый мокрый снег соскользнул с сосновых ветвей и облепил плечи, попав за воротник. По голове барабанил град. Доктор мог поклясться, что ветер смеялся над ним.

Чувствуя себя весьма неуверенно, Ник поспешил к двери хижины, спасаясь от ударов града и надеясь, что не испугает жильцов, остановившихся там на ночь, а может, поселившихся на всю зиму. Он также надеялся, что встретит там не самогонщиков, защищающих свою продукцию с помощью фамильных дробовиков. Но, если принимать во внимание внешний вид жилища, вряд ли там мог жить кто-нибудь поприличнее.

Ник не волновался, что может кого-то разбудить. Время было не раннее, жильцы должны были уже проснуться и услышать шум машины. К замерзшему окну прильнуло три маленьких бледных лица, жильцы пытались рассмотреть нежданного гостя. Потом открылась дверь, проливая оранжевый свет на мокрый снег.

— Входите… быстрее! — прозвучал мелодичный голос, самый красивый из всех, какие Ник когда-либо слышал. На пороге появилась девушка-ангел. Она озабоченно всматривалась в небо. — Буря скоро…

Остальных слов он не разобрал. Яркая вспышка молнии, опаляющая глаза, последовала почти сразу же за сильным ударом грома, заглушившим ее слова. Мир приобрел странный оттенок неонового зеленого цвета, и по коже Ника пробежали миллионы невидимых муравьев, предупреждая о надвигающейся опасности. Доктор неуверенно шагнул к порогу. Небесное видение быстро отпрянуло назад, потянув за собой двух маленьких ангелочков. Дверь за Ником с грохотом закрылась одновременно со второй вспышкой молнии.

Через мгновение ослепление от вспышки прошло и доктор смог видеть. Тело принадлежало ему не полностью. Ник чувствовал себя пьяным или марионеткой, у которой вдруг оборвались нитки. Когда же к нему вернулась способность твердо стоять на ногах и отчетливо видеть, его первое впечатление подтвердилось. Вне всякого сомнения, девушка, предложившая ему войти в эту полуразрушенную лачугу, была самым красивым созданием из всех, встречавшихся ему ранее. Он не мог отвести от нее изумленных глаз. Волосы, лицо, да и весь облик незнакомки говорили о том, что это очень необычная, изысканная и какая-то нездешняя девушка. У нее был бархатный, шоколадный голос, обещающий все, о чем Ник когда-либо мечтал. Одним словом, девушка казалась совершенной. Доктор опасался разрушить очарование момента, заговорив с ней и обнаружив, что поддался очередной иллюзии.

Он понимал, что она обращается и к нему, и к детям, но не смог как следует расслышать слова из-за звона в ушах.

Ник потряс головой, пытаясь прояснить свои ощущения, хотя знал, что только через время восстановится его слух. И чувство легкого опьянения, вероятно, тоже сохранится какое-то время. Молния ударила слишком близко от него.

— Это происшествие — самое необычное из всего, что когда-либо случалось в моей жизни. Извините. Последний удар грома совершенно меня оглушил, — начал разговор Ник. — Я не могу разобрать, что вы говорите. Похоже на ломаный греческий, — с улыбкой добавил доктор.

Помня все это время о том, что не может слышать себя, Ник старался не произносить слова слишком громко.

— Не греческий, а язык лутин, — возразила девушка-ангел, и на этот раз он ясно ее расслышал. Незнакомка застенчиво улыбнулась и ласково произнесла: — Подойдите ближе к огню, пожалуйста. Вы замерзли и промокли. Ужасно путешествовать в такую ночь.

Лутин? Но этого не могло быть. «Лутин» по-французски значит «гоблин», как ему было известно. Ник никогда не видел гоблинов и не слышал, как они разговаривают, но до него доходили всякие сплетни об этих существах от тех, кто отдыхал в Городе Грехов перед наводнением. Вряд ли гоблины говорили так, как эта молодая женщина. Гоблины не могли и внешне походить на нее. Он слышал, что они четырехрукие.

— Спасибо. Я насквозь промок и замерз. Не ожидал, что разразится такая сильная буря. Всего четыре часа назад синоптики обещали безоблачную погоду. Должно быть, это ненастье прибыло сюда на Полярном Экспрессе.

— Иногда в горах случаются внезапные бури, — отозвалось видение, помогая снять пальто своему незваному гостю.

Быстрое прикосновение ее теплых рук наэлектризовало волосинки на руках Ника.

— Наверное, именно поэтому вы и заблудились, мистер?…

— Как неудобно! Я совсем забыл о правилах хорошего тона. Меня зовут Николас Энтони. Доктор Николас Энтони, — прибавил он, потому что звание всегда добавляет солидности. — Но, пожалуйста, называйте меня просто Ник.

Он протянул руку, и через секунду девушка-ангел легонько пожала ее. Наверное, этот эффект остался из-за удара молнии, но ее прикосновение, казалось, посылало приятные токи по руке Ника. Электричество прошло по его животу, а потом немного ниже, что доставило ему чувственное удовольствие. Смущенный реакцией своего тела, Ник все же не отнял смою руку.

— Я Зи Финварра, — представилась незнакомка и сразу же добавила: — А это мои брат и сестра, Гензель и Гретель.

— Ну и ну! — не подумав, выпалил Ник. Потом, пытаясь рассмотреть в складках ее полинялой джинсовой юбки прятавшихся там детей, он смущенно поправил себя: — Я хотел сказать, какие красивые сказочные имена.

— Мне тоже нравятся. Поэтому я и выбрала их, — отозвалась Зи, явно довольная собой, а затем высвободила руку, которую он все еще держал в своей.

()на выбрала их? Ник покачал головой. Его слух, наверное, еще не восстановился полностью.

— Что вы делаете в столь безлюдном месте? Почему вы здесь остановились? — поинтересовался Ник.

Если бы не огонь в камине, он подумал бы, что это заброшенная хижина. Вокруг лачуги не было видно следов лыж или других средств передвижения. Возможно, эта троица попала в аварию на дороге. Вдруг ему в голову пришла запоздалая пугающая мысль:

— Может быть, вы здесь живете?

— Нет. Виновата непогода. Это единственное место поблизости, где можно укрыться от непогоды, — наконец объяснила Зи. Ее мягкий голос с легким акцентом звучал, как журчание ручья.

— О! Понятно.

II и к окинул взглядом комнату и решил, что первое впечатление его не обмануло. В домике явно давно никто не жил, здесь просто немного убрали. А огонь в камине и запах какого-то экзотического чая, заваривающегося в старом чайнике с вмятинами на боках, сделали его уютным.

— Куда вы направлялись?

Зи замялась, и Ник понял, что спросил о чем-то очень личном. Откажись она ответить, это не удивило бы его. Кто он такой? Всего лишь случайный незнакомец. Ведь можно было предположить, что он насильник или даже серийный убийца. Нику повезло, что ему вообще открыли дверь.

— Наверное, вы ехали к семье на Рождество? — предположил доктор, стараясь не казаться чересчур любопытным и, прежде всего, опасным. Меньше всего он хотел напугать Зи или детей. — Я еду домой в отпуск. У меня сестра живет в Калифорнии.