Айшат держала в Грозном небольшую аптеку, точнее говоря, киоск с лекарствами, сама часто привозила медикаменты из разных районов Кавказа, что, естественно, давало ей возможность выполнять разные поручения ваххабитов. Осенью 2002 года она неожиданно продала свой киоск подруге, сказав, что собирается ехать в Москву и там попытать счастья в бизнесе. Месяцем позже соседи опознали Айшат Бакуеву среди убитых в театре женщин в черных одеждах. Соседи же утверждали, что Айшат очень дружила с Амнат Исуевой, еще раньше вышедшей замуж и уехавшей в соседнее селение Петропавловское. Муж Амнат умер во время первой чеченской кампании от воспаления легких. У них было три дочери. Молодой вдове помогали друзья мужа, которые позже стали известными лидерами ваххабитов и вовлекли Амнат в радикальный исламский джамаат (исламская община). Однако когда свекровь, мать умершего мужа Амнат, узнала, что та стала последовательницей радикального ислама, она забрала у нее детей и запретила с ними общаться. В октябре 2002 года Амнат приехала в Петропавловское, чтобы попрощаться с дочерьми перед отъездом, но свекровь не захотела с ней даже разговаривать. Тогда Амнат пошла на хитрость - попросила школьную учительницу передать старшей дочери письмо. В письме она сообщала, что снова выходит замуж, что ждет ребенка и у девочек скоро появится братик. Обещала скоро вернуться, писала, что они будут жить нормально и счастливо. Не было ни намека на то, что она готовится к гибели. По неподтвержденным данным, будущий муж Амнат тоже участвовал в теракте на Дубровке.
Секилат Алиева и Мариам Хаджиева были ровесницами, подругами и к тому же стали родственницами - Мариам вышла замуж за Мовсара, брата Секилат. Семья Алиевых считалась ваххабитами. Мовсар и Мириам недолго наслаждались семейным счастьем. Двадцатидвухлетний Мовсар погиб в бою с русскими. Вместе с ним погибло сорок пять бойцов отряда, которым командовал арабский командир Абу Бакар. Смерть брата сильно подействовала на Секилат. Она стала жаловаться на боли в сердце и вскоре поехала на лечение в Баку, столицу Азербайджана, подальше от войны. До этого времени Секилат мало имела общего с радикальным исламом; девушка училась на актерском факультете Грозненского университета, записалась на курсы Международного университета бизнеса, ходила на занятия клуба танцев. Ее мать, Гузан, утверждает, что она была очень способная, всегда все экзамены сдавала на «отлично».
Но она занималась и в исламском университете. И похоже, ислам стал играть в ее жизни все большую роль. Прощаясь в последний раз с матерью перед очередной поездкой в Баку, пообещала, что обеспечит ей место в раю. Гузан не обратила внимания на ее слова и, услышав по телевидению о драме на Дубровке, порадовалась, что ее дочь далеко оттуда. Значительно больше беспокоила ее невестка, Мариам Хаджиева, которая оставила ей внука, сына Мовсара, и уехала в неизвестном направлении. Гузан даже подумала, что Мариам может быть там, в отряде, который захватил театр в Москве.
- Она услышала, что был штурм, но не могла включить у себя телевизор, так как в комнате муж разговаривал с каким-то мужчиной, - рассказывает Шерматова. - Пошла к соседке. Сначала на фотографиях среди убитых террористок увидела невестку. Но промолчала. Не хотела выдать себя соседке. В Чечне, где полно шпионов и доносчиков, никто не рассказывает, куда уехал кто-то из членов семьи. Поэтому до сих пор так мало известно о членах отряда Бараева. Вскрикнула Гузан, только когда увидела дочь, Секилат, - она сидела в кресле, наклонившись вперед, опершись головой на руки. Вернувшись домой, она молча ушла в свою комнату - ведь в доме был гость. Только когда мужчина ушел, муж спросил: «Ну что ты там увидела?» Она ответила: «Видела наших девочек. Обе погибли».
Две сестры, Кока и Аймани Курбановы, жили в деревне Старая Сунжа в пригороде Грозного. Их семья переехала в Чечню из Ростовской области в 1991 году. Вскоре после окончании школы Кока пошла учиться в исламский институт и попросила, чтобы ее называли именем из Корана - Раяна. Тогда же она стала носить чадру.
Ее подруги до сих пор не верят, что тихая, благочестивая девушка могла отправиться с террористами в Москву. Хотя одна из них утверждает, что очень впечатлительная Раяна тяжело пережила смерть брата, который не был партизаном, просто попал в ходе зачистки в руки федералов. Через некоторое время нашли его тело со следами пыток. Летом 2002 года, за несколько месяцев до операции в Москве, обе сестры вышли замуж. Избранниками обеих стали ваххабиты, причем один - из дагестанского джамаата. Поскольку мужья отправились в Москву для участия в теракте, сестры пошли с ними. По данным Шерматовой, обе были в положении. Их родители, узнавшие детей среди показанных по телевидению террористок, немедленно покинули свои дома и уехали в неизвестном направлении.
Не все рассказанное Шерматовой совпадает со сведениями из списка террористов, «утечку» которого организовала прокуратура. Попытаемся сравнить:
В соответствии со списком Айшат Бакуевой было не двадцать шесть, а тридцать четыре, и звали ее Луиза.
Секилат Алиева (2 января 1977г.р.) в паспорте имела прописку: Грозный, ул. Садовская; место работы - ассистент на кафедре истории Чеченского университета.
Из найденных документов следует также, что актерской профессии обучалась не она, а Мадина Дугаева (13 января 1978г.р.), бывшая даже ассистенткой на кафедре актерского мастерства. У Мадины нашли две открытки (Любимой сестре Мадине от любимой, единственной и неповторимой сестры Иман… 27.04.01 и Всего самого лучшего в твой день рождения, счастья. Амин и мама. 13.01.02). Кроме того, у Мадины в паспорте лежали четырнадцать фотографий, на которых сняты ее ученики на фоне руин, и пожилая женщина, может быть мать, за стиркой. Трудно себе представить, что почти двадцатипятилетняя женщина идет на смерть и берет с собой такие фотографии.
Шерматова пишет также о двух сестрах Коке и Айман Курбановых, но в списке террористов, опубликованном российскими газетами, есть сестры Кока и Айман Хаджиевы (одна из них родилась 9 апреля 1976 года, вторая - 26 июля 1974 года). Со слов Шерматовой, одна из сестер сменила имя на Раяна. В списке прокуратуры действительно есть Райнан Курбатова, но ничто не указывает на то, что она как-то связана с сестрами. Кроме того, она больше чем на шесть лет старше (родилась 18 февраля 1964 года).
Несмотря на эти неточности, имевшие хождение в Чечне и опубликованные в «Московских новостях», данные представляются достаточно правдоподобными.
Была еще одна «женщина с Дубровки», Асет Гишлуркаева, написали о ней журналисты немецкой газеты «Ди Тагесцайтунг». Вот пересказ этой истории:
Знакомые утверждают, что Ася, как ее называли, была умной, веселой, всегда со всей душой отдавалась тому, чем занималась. Получила филологическое образование, в своем селе Ачхой-Мартан занялась пекарней, превратила ее в процветающее предприятие. Однако затем бросила это занятие, вышла замуж за ваххабита. Вскоре после свадьбы ее муж ушел в горы, чтобы бороться с оружием в руках, и погиб в одном из боев. Потом федеральные войска задержали ее брата, и он пропал без слуху без духу. В октябре 2002 года Ася сказала знакомым, что едет в больницу в Ростов-на-Дону на обследование. Через несколько дней знакомые увидели ее по телевидению - мертвую.
В рассказе этом не было каких-то подробностей о семье террористки, однако меньше чем через неделю после того, как театр на Дубровке взяли российские десантники, в Ачхой-Мартане взлетел на воздух дом шестидесятидвухлетней Зуры Гишлуркаевой. Около трех часов ночи в дом ворвались русские и спросили, где мужчины. Когда женщина ответила, что они зарабатывают деньги в России, десантники забрали двух женщин и двух мальчиков - десяти месяцев и четырех лет - и увезли на грузовиках за несколько километров от Ачхой-Мартана. По дороге Зура Гишлуркаева услыхала два мощных взрыва. Оказалось, что взрывы были настолько сильными, что не только сравняли с землей ее дом, но и снесли крыши и повыбивали окна в соседних домах в радиусе нескольких сотен метров. Это была месть русских за Дубровку, месть в ближневосточном стиле.
