— Это, конечно, вариант, но к чему он приведет?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. И никто, думаю, не знает. Тем более я даже не представляю, как такое можно осуществить.

— Но я хочу… хочу попробовать, — в голосе Осмира слышалась неуверенность, но звучал он твердо.

— Ну что ж, тогда придумай, как это все осуществить, — эльф поднялся. — Спасибо за ужин. Надеюсь, вы загляните ко мне, когда вся эта кутерьма с делегацией и аттестацией окончится.

Архир поднялся и проводил профессора до двери. Уже стоя на пороге, Адариан повернулся в нашу с Осмиром сторону.

— Можете пользоваться библиотекой Академии, может быть вы что-нибудь и найдете. Я тоже спрошу кого смогу, но не буду давать вам напрасной надежды. — Кивнув на прощание, он вышел.

Архир задержался и помог мне убрать со стола. Осмир сидел в кресле и смотрел в одну точку. Мы не стали пытаться его развеселить или просто вывести из этого состояния. Ему нужно побыть одному.

Мы вышли с братом на улицу и сели перед дверью, предварительно закрыв ее за собой.

— Что ты думаешь делать?

— Сначала перелопачу вашу библиотеку, а потом…

— Что потом?

— Ты знаешь, пока мы не виделись, случилась много всего, — видя его заинтересованный взгляд, я грустно улыбнулась. — Это связано с Эрхором и женщиной из сна. Оказывается, у меня есть крылья.

— Что!?

Увидев его вытянувшуюся физиономию, я рассмеялась. Затем подробно рассказала обо всем, что со мной произошло с того момента, как Корхимиар отправил меня порталом к Драконам. Он слушал не перебивая, но его невнятные восклицания то и дело сбивали меня. Единственное о чем я умолчала — это о Шаолэре. Сейчас он не к месту, да и постеснялась как-то. Архир единственный, кто знает обо мне ВСЕ, но это… слишком.

— Так, значит, он действительно живой. А Альерхум тебе покровительствует?

— Да, только от такого покровительства удавиться хочется. Но она наша последняя инстанция в этих поисках. — Посмотрела на звезды, такие далекие, чужие, но при этом такие манящие. — Если мы не найдем способ запечатать Демона, то я попробую обратиться к ней. Правда, не знаю, как это сделать… но главное, не сдаваться.

— А если она не скажет тебе, как помочь Осмиру, что тогда?

— Будем решать проблемы по мере их поступления. — Архир угрюмо посмотрел на меня. — Ну что ты хочешь? Я пока не знаю, что буду делать. Знаю только одно, что буду, как и прежде, пробивать стенки лбом, но только не сдаваться…

— Почему тебя так страшит поражение?

— Не поражение, нет. Я не могу сдаться или отступить, иначе это будет отступление от моих принципов. А если я так легко могу отмахнуться от своих убеждений, то грош мне цена. Мой учитель по самообороне говорил, что бороться нужно всегда, даже если у тебя невыгодная позиция и даже если знаешь, что проиграешь. Отступить — значит принять поражение заранее.

Архир не понял моего высказывания, но уяснил, что я не сдамся.

Посидев еще немного смотря на звезды, мы ни о чем больше не разговаривали. Потом он пошел к себе в „общагу“, а я обратно в дом. Осмир так и заснул в кресле. Осторожно, чтобы не разбудить, взяла его на руки и отнесла в постель. Умывшись и переодевшись, легла на кровать и притянула к себе ребенка. Он, не просыпаясь, повертелся немного, устраиваясь поудобнее, и в итоге прижался ко мне. Уже засыпая, почувствовала тяжесть в ногах. Приподняв голову, я увидела довольного Хару. Полный набор.

Утром я нашла рядом с собой только Хару. Этот мерзкий пакостник перебрался с ног на подушку и сладко сопел. Эх. Поднявшись с постели, пошла в гостиную. Там сидели Осмир с Архиром и доедали пирожки.

— А мне?

Архир посмотрел на тарелку с последним пирожком и, опустив глаза, подвинул ее в мою сторону. Осмир тоже пытался сделать вид, что он очень сожалеет, но у него это плохо получилось. Посмотрев грозно на брата, я сделала голос построже:

— Ты, вообще-то, чего тут делаешь в такую рань? У тебя же, по-моему, занятия довольно поздно заканчиваются, а ты уже на ногах.

— Профессор перенес обряд „расщепления“ на неделю и отменил занятия в ближайшие дни, пока маги из Школы не уедут. Поэтому я пришел сегодня пораньше, чтобы отвести вас в библиотеку.

— Ну, тогда порядок, но ты должен мне завтрак.

Сказав свое последнее слово, я пошла умываться.

Через полчаса мы уже бодро топали в сторону Академии. Архир настаивал, чтобы я оставила оружие в доме. Поупиравшись малость для имиджа, я все-таки оставила меч и ягату, но на его восклицание по поводу тризубы лишь отмахнулась. Это вообще не оружие, а так, для удовольствия и душевного равновесия.

Пройдя опять этот критский лабиринт, мы оказались в библиотеке. Это было что-то. Тысячи и тысячи всевозможных книг. Мои глаза сами стали разбегаться в разные стороны, пытаясь охватить все это великолепие. И за всем этим великолепием следило два скита.

Скиты были ближайшими родственниками гоблинов. Такие же маленькие, не больше Осмира, сморщенные, но кожа у них темно-коричневая, а не зеленоватая, как у гоблинов. Большие острые уши были проколоты в нескольких местах. Серьги заменяли всевозможные подвески, амулеты, украшения, цепочки и тому подобное. У одного я даже заметила фаланги мизинца с когтем на конце. Папуасы Новой Гвинеи были бы рады принять его в свои ряды. Скиты отличаются феноменальной памятью и склонностью к „вороньей жадности“, которая выливалась в любовь к какому-нибудь предмету и желанию его иметь. Здесь в библиотеке они всего лишь наемные рабочие — библиотекари, но считали книги своей собственностью, которую им приходилось давать монстрам-студентам.

Но из рассказов Архира стало ясно, что они нормально относятся к тем, кто может оценить такое сокровище, как книги. И даже могли показать тебе „свои“ лучшие экземпляры, но для этого нужно либо разрешение Адариана Эльерталя, либо быть их любимчиком. У Архира было и то, и другое.

Пять минут горячего спора, и мы оказались в самом центе библиотеки, где хранились самые ценные и интересные экземпляры.

Просидели в Академии до самой ночи, а Архир, как единственный знающий здесь стратегические места и их расположения, ходил за едой. На следующий день мы все так же копались в старых и новых книгах, свитках, записях. Три последующих дня прошли в том же разнообразии. Потом у Архира снова начались занятия, а мы с Осмиром продолжили уже вдвоем. Но как бы ни старались, сколько бы ни искали, только ничего нового не узнали. Даже намеков не было.

Через два дня у Архира обряд „расщепления“, а мы так ничего и не нашли. Черт. Что ж, осталось только спросить „Кузину“, вот только как? Вызвать ее на связь? Придется перед сном попробовать позвать ее, ведь приходит она только во сне; может что-нибудь и получится.

Я звала ее, думала о ней, взывала к ней, но она так и не пришла ко мне во сне, ни в эту ночь, ни в следующую.

Мы сидели с мальчишками на общей кухне, и я готовила им блины. Но Архир практически не притронулся к еде, завтра день обряда, и он очень нервничал.

— Если ты сейчас же не съешь то, что я приготовила, то Хару с Осмиром быстро расправятся и с твоей долей, — посмотрев на них, заметила, как поблескивают глаза у мальчишки, когда он бросает, как ему кажется, незначительный взгляд на долю Архира. — Можешь даже не надеяться. — Он обиженно сверкнул на меня своими золотыми, словно лучи заходящего солнца, глазами.

— Я так боюсь, что даже думать о еде не могу.

— Ничего не знаю, ты меня зачем позвал? — чтобы я тебя морально поддержала. Так что съешь блинчик, и тебе полегчает. — У него было столько муки во взгляде, будто я его заставляю стакан рыбьего жира выпить, а не съесть блины с вареньем из неизвестных фруктов, хотя довольно вкусных. — И не смотри на меня таким жалостливым взором — не поможет.

Вняв моим уговорам, он все-таки съел свою долю, чем сильно расстроил Осмира и хитара. Весь оставшийся день мы провели вместе. К вечеру Архир уже более ли менее успокоился и взял себя в руки. Главное, чтобы завтра все получилось, как надо.