– Да. У него с мамой вышла ужасная ссора месяц назад, и он отказался приехать.

– Тогда, можно сказать, все устроено. Доверьтесь мне. Мы уедем осторожно, не дожидаясь, пока поднимется шум, и когда я благополучно доставлю вас в дом вашего отца, он придумает, чем вам помочь. – Карлтон вновь завладел ее – рукой. Поглаживая ее, точно успокаивая, он добавил: – Обещаю, в пути я позабочусь о вас самым наилучшим образом.

Джулиан смотрела на его руку и чувствовала, как тепло разливается до самого сердца.

– Но как же Карлтон? – спросила она. – Может быть, мне следует поговорить с ним теперь, объяснить ему, почему я не хочу быть его женой. Я могла бы сказать ему все то, о чем уже говорила вам: что я освобождаю его от данного им обещания, что он мог бы жениться на ком-то другом с менее возвышенными, чем у меня, намерениями.

Он запечатлел еще один поцелуй на ее руке и сказал совершенно спокойно:

– Не утруждайте свою головку мыслями о Карлтоне. – Она было запротестовала, но он поднял руку, сразу заставив ее молчать. – Верьте мне, мисс Редмир…

– О, зовите меня Джулиан или Джилли, если вам больше нравится. В конце концов, после того, как вы меня поцеловали, «мисс Редмир» звучит не совсем уместно, особенно если мы собираемся путешествовать вместе. Кроме того, я искренне надеюсь, что мы с вами вскоре станем добрыми друзьями.

– Джилли, – прошептал он, придвигаясь ближе к ней и заглядывая в самую глубину ее глаз. – Какое прекрасное имя! Вы необыкновенная девушка.

Из-за того, что он был так близко, на Джулиан нахлынуло сильное волнение, поднявшееся в груди с такой силой, что она слегка задохнулась. Самым естественным ответом было бы просто повернуться к нему. Она была уверена, что он хочет поцеловать ее снова, и чувствуя, как теплый ток крови прихлынул к лицу, была счастлива уступить ему. Она закрыла глаза. Его дыхание коснулось ее щеки. Губы прикоснулись к ее коже, но ожидаемого поцелуя не последовало.

Вместо этого она ощутила на щеке твердое прикосновение его руки, но потом он прижался к ней своей щекой.

– Я не должен больше докучать вам, Джулиан, – прошептал он ей на ухо. – Вы слишком хороши, чтобы целовать вас, не испытывая других, более преступных желаний.

Она едва дышала. Слова, которые он говорил, были необыкновенно волнующими. Но больше от его дыхания, ласкавшего ей ухо, дрожь волной побежала по всему телу!

Он слегка отстранился от нее, глядя ей в глаза и нежно проводя рукой по ее щеке.

– Если мне придется путешествовать рядом с вами более двухсот миль, я должен заставить себя соблюдать приличия. Может быть, когда я благополучно доставлю вас в дом вашего отца, но мне даже больно думать о будущем, коль скоро я не могу позволить себе иметь жену! И хватит об этом, не то я поддамся отчаянию. У меня сейчас только одна цель – доставить вас на площадь Беркли. Я немедленно поговорю с Карлтоном. Это займет не более пяти минут, обещаю. Повторите только еще раз, что вы согласны ехать со мной.

Джулиан смотрела на мистера Фитцпейна отсутствующим взглядом. Она знала, что он ждет ответа, но была настолько потрясена происходящим, что не могла найти нужных слов. Чувства ее смешались. Сердце отчаянно стучало в груди. Она думала, что не бывает более прекрасного ощущения, чем чувствовать губы мистера Фитцпейна на своих губах, но, Боже милосердный, когда он прошептал ей те несколько слов, ей показалось, что он влил в нее огонь! Она все еще дрожала той странной счастливой дрожью, названия которой не было.

Она попыталась заговорить, уверить его в своем намерении ехать с ним, но понимая, что не может выговорить ни слова, лишь кивнула, чувствуя себя при этом совершенной дурочкой.

– Вы выглядите очень взволнованной, моя дорогая, – сказал он, сжимая ее руку. – Карлтон не будет препятствовать. В этом вы можете не сомневаться. Если бы вы только слышали, что он говорил последние пять миль нашего путешествия, вы бы убедились, что я говорю правду.

– Я верю вам, – произнесла она наконец.

Она видела, что он доволен ее ответом, и через несколько секунд он уже вышел из комнаты. Только после того, как дверь за ним закрылась, она снова смогла дышать.

Джулиан закусила губу, а затем и расхохоталась, чувствуя себя ужасно глупой, но счастливой, как никогда.

Боже мой, что происходит с ней?

Она приехала в «Эйнджел Инн» поговорить с Карлтоном, узнать, что происходит в его сердце, а теперь она планировала побег – если это можно так назвать – с его лучшим другом.

Если бы только она встретила мистера Фитцпейна раньше, на одной из Хэрроугейтских ассамблей! Она бы наверняка протанцевала с ним несколько танцев, он бы умолял ее поужинать с ним, на следующий день он бы посетил ее в доме ее тети в Хэрроугейте, и… и…

Неужели она влюбилась в мистера Фитцпейна? Она, разумеется, находилась во власти очень сильного чувства. Но любовь ли это?

Слезы испуга вдруг навернулись на глаза, и она повернулась к камину. На каминной полке гравюра Полларда, выполненная в красном и черном цветах, изображала почтовую карету, летящую во весь опор.

Мамины предупреждения всплыли из глубин сознания. Никогда не следует любить мужчину слишком сильно в этом смысле, – говорила ей мама.

– В каком смысле? – спросила Джулиан, смутившись.

– Когда станешь старше, ты поймешь. Это что-то вроде томительного волнения, мучительно и совершенно бессмысленно. Эти эмоции стали причиной всех моих неурядиц с твоим отцом. Я слишком сильно любила его в том самом смысле, и теперь я несчастнейшая из женщин.

Леди Редмир расплакалась после своих недолгих, довольно невразумительных объяснений, и именно страдания и беспокойство матери заставили Джилли, наконец, согласиться выйти замуж за Карлтона.

Несколько минут Джулиан испытывала сильное желание направиться к конюшне, оседлать свою рыжую кобылу и галопом помчаться в Мэриш-холл.

Но зачем? Чтобы быть принужденной вступить в ненавистный брак с развратником, который женится на ней по расчету?

Джулиан откинулась назад, положив голову на высокую выгнутую спинку дивана. Теперь она не сможет выйти за Карлтона. Никогда. Ему придется найти кого-нибудь другого для спасения своего титула и состояния.

Если бы только она могла расторгнуть помолвку раньше.

Однако этого уже никак нельзя было сделать.

Она едет в Лондон с мистером Фитцпейном.

Так тому и быть.

Мистер Фитцпейн просматривал потрепанный номер «Джентльмен'з мэгэзин», журнала почти двухлетней давности. Он удивленно поднял брови.

– Ты собираешься бежать в Лондон со своей собственной невестой, притворившись, что ты – это я? – Скрестив ноги, он полулежал на кровати, его долговязое, худое тело занимало все ее длину.

Всего несколько минут назад он взглянул на свои карманные часы и отметил, что давно пора ехать в Мэриш-холл. Двумя минутами позже появился Карлтон с какими-то сумасшедшими глазами и начал рассказывать невероятные вещи, что его невеста, Джулиан Редмир, ждет его внизу и он намеревается бежать с ней.

Действительно, все это было просто поразительно.

– Да, она верит, что я – это ты, – ответил лорд Карлтон. – Это была простая ошибка, происшедшая в самом начале нашего разговора, которую я решил не раскрывать, когда узнал, насколько основательно сплетники очернили меня в ее глазах. – Он подошел к столику возле дверей и поспешно настрочил записку ожидавшей его Джулиан. Показав записку Фитцпейну, он сказал:

– Это записка Джулиан от тебя, то есть как будто от меня. Я написал здесь, что ты готов объяснить все ее матери и убедить леди Редмир, что ее дочь в безопасности и пожелала отправиться в Лондон. Ты бы очень выручил меня, если бы поехал к леди Редмир и сказал ей, что я отвез Джулиан в Гретна Грин…

– …и навел бы ее тем самым на ложный след, так?

– Именно так, – ответил Карлтон и широко улыбнулся: – Эдвард, я бы дорого заплатил, чтобы увидеть их лица, когда обнаружится правда.