– О, Господи, – тихонько прочирикала миссис Уэнби.

– О, Господи, Господи, – проурчала миссис Балмер.

Осторожно попятившись, дамы вышли из зала. Леди Кэттерик уперла руки в бока и сурово оглядела своих подруг.

– Кто из вас сообщил миссис Гарстон о нашем скандале? – спросила она.

Миссис Уэнби и миссис Балмер обменялись удивленными взглядами и тут же поспешили заверить подругу в своей невиновности.

Леди Кэттерик недоверчиво покачала головой:

– Кроме вас, никто не мог знать о побеге Джулиан. Возможно, это рука Судьбы. Вообразите, Шарлотта Гарстон здесь, когда над Айлингтоном вот-вот грянет гром! Теперь я начинаю понимать, какая удача, что она здесь. Нет сомнения, что нашей дорогой Миллисент это явно не понравится, а ведь и Джулиан как-то узнала, что имя Гарстон недвусмысленным образом связано с Карлтоном в последние несколько недель…

Она замолчала, позволив своим соучастницам подумать над ее намеками.

– О, – проворковала миссис Уэнби.

– О да, – согласилась миссис Балмер. – Действительно, это очень странно, что она здесь, – добавила миссис Уэнби. – И куда же мы пойдем теперь, когда тут такое происходит, когда Шарлотта Гарстон сидит рядом с Редмиром? Леди Кэттерик улыбнулась.

– Полагаю, мы должны присоединиться к нашим добрым друзьям, – гнусаво ответила она.

– О, конечно, – прощебетала миссис Уэнби.

– О да, несомненно пойдем, – согласилась миссис Балмер, грудь ее волновалась от удовольствия, когда она направилась вслед за леди Кэттерик и потащила за собой надувшуюся миссис Уэнби.

Коляска была уже почти в Айлингтоне, когда лорд Карлтон обнял Джулиан. Признавшись, наконец, самому себе в своей любви к ней, он понимал, что это все изменило так неожиданно, так драматично, что он не знал, с чего начать разговор, – и умирал от желания поцеловать ее.

– Джулиан, – вздохнул он, притянув ее к себе и разглядывая ее поднятое к нему доверчивое, нетерпеливое лицо. – Вы так прекрасны, – шептал он, жадными глазами изучая каждую ее лица. – Я люблю вас сильнее, чем вы можете себе представить. Я и сам бы не мог предположить, что за пять дней смогу так безумно влюбиться в вас. А ведь я уже оставил надежду когда-либо испытать настоящую любовь.

– О, милый мой Эдвард, – прошептала она в ответ.

Он хотел немедленно поправить ее, сказав ей, наконец, что его имя Стивен, лорд Карлтон, но сначала он хотел поцеловать ее, а потом уж рискнуть сделать такое признание. Медленно он прижал свои губы к ее губам и почувствовал, как она с глубоким вздохом прильнула к нему.

Прежде он не целовал ее так. Тогда он, казалось, хотел убедить ее в своей страсти, но теперь желал испытать вкус ее любви к нему. Какими мягкими были ее губы, какими сладкими, какими щедрыми, как тепло весеннего солнца, быстро отправляющего зиму в прошлое.

Он слегка отстранился от нее.

– Я люблю вас, Джилли, так люблю, – прошептал он, целуя ее опять. Он легко прикоснулся к ее губам и вновь услышал ее вздох, когда она скользнула рукой к воротнику его пальто и обняла его за шею. Она возвращала поцелуи мягкими трепетными движениями губ, от которых сладостная дрожь охватывало его. Он не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее крепче, страстно прижимая к себе. Он почувствовал, как ее рука скользнула по его волосам, и стон наслаждения вырвался из ее груди.

Ему бы хотелось вечно держать ее в объятиях, но шум Айлингтона вторгся в их уединение: сигналы рожков, храп лошадей, звон упряжи.

Он выпустил ее из своих объятий, вздрогнул, представив, как же он скажет ей правду. Страх сковал сердце. Осознав свою любовь к ней, он понял, что потерять теперь ее любовь значило для него потерять жизнь.

– Эдвард, что с вами? – спросила она, по-прежнему поглаживая его волосы. – У вас такое лицо, как будто вы очень огорчены.

Он медлил, боясь заговорить, но тем временем что-то происходившее за окном кареты привлекло ее внимание, и она выглянула в окно, чуть ли не позабыв о нем. Ее лицо вдруг сильно побледнело, и у него возникло гибельное предчувствие, что он совершил непоправимую ошибку, обманывая ее так долго.

– Кто этот человек? – вскрикнула Джулиан дрогнувшим голосом. – Что он делает с мамой?

Выпив уже шестую кружку эля, лорд Редмир больше не в силах был переносить присутствия леди Кэттерик, весьма развязно обращавшейся к вдове Гарстон. Он неуверенно встал, намереваясь извиниться и выйти на воздух. Он одернул свой шелковый жилет цвета красного бургундского вина, потянул рукава синего шерстяного сюртука, поправил сбившийся белый воротничок, взял трость и, кашлянув, приготовился произнести свою речь.

Но в тот самый момент, когда он открыл рот, миссис Уэнби, глядевшая в окно гостиной, остановила его.

– Лорд Редмир! – вскричала она своим птичьим голоском. – Это там не ваша жена в объятиях мистера Фитцпейна?

Лорд Карлтон наблюдал разворачивающуюся перед его глазами сцену, чувствуя, что попал в западню, как в кошмарном сне, и не может выбраться.

Джулиан задыхалась.

– Боже мой, этот мужчина целует ее! – закричала она. – Господи! Кто бы он ни был, смотрите, вон идет папа, и он страшно злой! Почему только он так странно держит голову и спотыкается?

Карлтон ничего не мог ответить, застыв от неожиданности. Он по-прежнему держал Джулиан за талию и с нарастающей тревогой смотрел, как леди Кэттерик, миссис Уэнби и миссис Балмер по очереди появляются из дверей «Павлина» вслед за Редмиром.

Все действие происходило прямо у стен «Павлина», и не было ничего удивительного в том, что Редмир немедленно подскочил к Фитцпейну, замахнувшись на него тростью.

Происходившее заставило многочисленные экипажи, остановиться, а их пассажиров высунуться в окна.

Карлтон ощутил внезапное головокружение. Теперь все стало еще хуже! Если он расскажет ей обо всем сейчас, если Джулиан узнает правду о нем, находясь в таком смятении, это навсегда погубит его в ее глазах. Он сильнее притянул ее к себе, пытаясь вернуть в свои объятия и отвлечь от этого поразившего ее зрелища, разыгрывающегося всего в тридцати футах от их кареты.

– Мы должны поспешить! – воскликнул он, силой заставив ее отвернуться от окна. Сердце его бешено колотилось в груди, как во время охоты, когда он мчался верхом, пересекая одно поле за другим, преследуя лису. – Задержаться здесь хотя бы на минуту будет для нас катастрофой. Если нас увидят, все пропало.

«А ведь это правда», – с иронией подумал он.

Решительные действия ее отца, азартно нападавшего на незнакомца, мешали Джулиан разглядеть высокого джентльмена, пытавшегося сдержать натиск лорда Редмира.

– Это… это Карлтон? – спросила она.

Лорд Карлтон хотел сказать «да», но он не мог больше лгать.

– Нет, – ответил он бесцветным голосом. – Пожалуйста, Джилли. Поедемте со мной… В Париж, как вы сами предложили. Какую бы драму ни переживали сейчас ваши родители, они сами способны уладить свои дела. Пожалуйста, поедемте в Париж, к нашему будущему. Немедленно!

Джулиан, наконец, повернулась к нему, словно вняв горячей мольбе, звучавшей в его голосе:

– Значит, вы полагаете, что наше положение безнадежно, и мы не можем просто рассказать все маме и папе?

– Я уверен! – прошептал он, не в силах справиться с волнением, перехватившим дыхание.

– Тогда я согласна, – ответила она, сильно встревоженная.

Опустив занавеску, он приказал форейтору трогать. Но на Хай-стрит собралось столько экипажей, что двигались они нестерпимо медленно. Сражение у «Павлина» было видно во всех подробностях. Карлтон видел, как Эдвард продолжает отступать сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь избежать ударов Редмира. Виконт был крепким мужчиной, одержавшим верх не над одним противником.