Увы, у маленькой Биси было плоховато с фантазией. Вместо того, чтобы воображать себе крики и фонтаны крови, она просто смотрела на блестящую цепь большими чудными глазами и думала о своих проблемах.

Проблем было много. Слишком много.

Во-первых, неясны были намерения Зелёного Человека. С одной стороны, он был довольно любезен — например, сделал ей бесплатную операцию. Хотя ведь её особые какашки, наверное, чего-то стоили: ведь зачем-то они были нужны Зелёному Человеку. Всё-таки на настоящего маньяка он непохож, значит — притворяется. Но зачем? Может быть, он их кому-то продаёт? И сколько же они стоят на самом деле?

Во-вторых, неясно было, что говорить взрослым. Скорее всего, Серафима Найберн уже позвонила в полицию, и её теперь вовсю ищут. Если она вернётся домой сейчас, ей придётся давать показания. В полиции нужно обязательно говорить правду. Тогда ей придётся рассказать про Зелёного Человека. Он рассердится и напечатает ту статью в журнале, от которой мамочка может умереть. Мамочку было жалко, но не врать же полицейским?

В-третьих, ей ужасно хотелось есть.

Третья проблема, впрочем, оказалось решаемой. Девочка сама не заметила, как добрела до очередной закусочной, из которой пахло сосисками и соусом "Тысяча островов".

Она подумала. Деньги у неё были — на телефонном счету, номер и код доступа к которому она помнила наизусть. В крайнем случае, если здесь не принимают электронные деньги, она сделает минет. Что это такое, Биси точно не знала, но девочки в школе говорили, что это стоит двадцатку. Биси ела немного — так что вряд ли счёт будет больше, а если и будет, что ж, она сделает это два раза, заодно и научится.

Ободрённая этими мыслями, она переступила порог заведения — и в страхе отшатнулась. За столиком у двери сидел Зелёный Человек.

Увидев её, он не удивился.

— Здравствуй, — сказал он. — Быстро же ты оклемалась. Ну ладно, садись. Расскажу тебе кое-что. Только тихо, а то он услышит.

С этими словами он показал на свой живот.

— Вы упустили! Вы упустили её, безответственные личности! — ревел Иеремия Буллшитман, потрясая объедком сигары.

Ему очень хотелось назвать своих подчинённых дебилами, безмозглыми кретинами и клиническими дегенератами, а также вонючими задницами, козлами и мазафакерами, но он понимал, что в данном случае это может быть воспринято как умаление их прав на альтернативную умственную и сексуальную идентичность.

— Шеф, при чём тут мы? Она сама куда-то убежала, — пожал плечами менее альтернативный охранник. Более альтернативный забыл включить слуховой аппарат, и просто стоял, широко улыбаясь

— Вы должны были её охранять! — Буллшитман в ярости откусил от сигары кусок, задев палец. Брызнула кровь, зато Иеремия пришёл в чувство.

— Да чего ей сделается, — махнул рукой полицейский. — Она такая умная, — уважительно сказал он.

— Вот именно, — пробурчал Иеремия, достал горсть миниатюрных папиросок, положил в рот первую и крепко задумался.

Ему очень не нравилось это дело.

С одной стороны, виновность Люси Уисли представлялась ему несомненной и очевидной. Всё как по учебнику, начиная от неопровержимых улик и кончая вполне очевидной мотивацией: что может быть естественнее желания убить родителей, друга, любовника или психоаналитика? Любой суд присяжных не колебался бы в установлении виновности Люси.

И тем не менее, сердце этого грузного, грубоватого человека точил червь сомнения — как раз в том самом месте, где находились старые добрые американские ценности.

Он не верил, что Люси способна на преступление. Не верил, потому что не хотел в это верить. Молодая Уисли была его лучшим детективом, по-настоящему ответственно относилась к работе и любила её, — а он платил ей за это почти безграничным доверием. Она не могла так подвести его, да ещё в конце месяца, когда столько дел. Она подождала бы с убийством хотя бы до закрытия квартального плана. Нет, нет, Люси невиновна. Но, дьявольщина — кто же в таком случае убил Киссу Кукис?!

Полицейские переминались с ноги на ногу, ожидая, когда шеф отвлечётся от раздумий.

— Идите, — Иеремия выплюнул недоеденную метоловую папироску: он принял решение, и был намерен исполнить его немедленно. — Оба, отсюда, — конкретизировал он.

Потом взялся за телефонную трубку и набрал номер Роя Бэксайда.

Биси уплетала горячую сосиску в тесте и слушала рассказ Зелёного Человека.

К сожалению, говорить приходилось шёпотом. Тот, кто жил в нём и кого он так боялся, сейчас находился далеко — не телом, но сознанием. Но всё-таки клетки его мозга находились здесь, и слишком сильная звуковая вибрация могла вернуть его дьявольский интеллект обратно. Тогда им обоим не поздоровилось бы.

Биси не очень удивилась и совсем не испугалась, узнав, что у её маньяка в животе обитает чудовище. По телевизору показывали куда более страшные вещи.

— Он у меня в брюхе, — тихо и быстро говорил Зелёный Человек. — Это меня, как ты понимаешь, не особо радует, но других вариантов не предвидится. Через вагус он подключён к моим органам чувств. Моими конечностями он управлять не может, зато внутренностями — очень даже. Ещё он может говорить, используя энергию вибрации прямой кишки под действием кишечных газов. С мной разговаривает моя задница, — грустно усмехнулся доктор Гейдар Джихад. — Но во внешнем мире он тоже не беспомощен. Перестроенные клетки могут испускать электромагнитные колебания. Это даёт ему особые возможности. Например, по части электроники. Он может на расстоянии сжечь или перепрограммировать любую микросхему. Вывести из строя датчик. Вскрыть электронный замок. Стереть запись с жёсткого диска. Когда мы бежали из Лос-Ужоса, это нам очень помогло. Кроме того, он умеет перемещать сознание. Сейчас его, например, здесь нет. То есть физически он здесь, а его ментальная проекция где-то далеко отсюда.

— А что он делает? — спросила Биси.

— Не знаю. Лишь бы только не пытался взорвать бомбу, — озабоченно сказал доктор. — Мы её собрали, но не установили время взрыва. У нас есть сообщник, бывший коммунист и настоящий психопат, — добавил он. — Этот тип, наверное, думает, что я вернусь и включу таймер. На самом деле в этом нет необходимости. Когда мы удалимся на нужное расстояние, он выпустит луч, и бомба взорвётся.

— На людей эти лучи действуют? — решила выяснить осторожная Биси. Она всегда интересовалась тем, что может причинить ей вред.

— Действуют, — доктор прижал палец к губам, прислушался к бурчанию в животе и продолжил. — Он может вызвать резонансные вибрации в клетках желудка и кишечника. Жуткая штука — как будто всё внутри скручивает. А если луч сильный, то лопаются сосуды внутри. Человек просто исходит на месте кровавым поносом — как будто задница взрывается кровью. Так он убивал полицейских, которые обложили монастырь… где была твоя мама. Ну ты знаешь, что там было.

— Вы очень негуманно обошлись с хомячком, — строго сказала Биси. Мама обычно рассказывала историю её зачатия вместо сказки на ночь: Биси её всегда просила об этом, надеясь, что от страшных рассказов у неё возникнет какая-нибудь психологическая травма, ну хоть малюсенькая. Ничего не вышло, но хомячка было жалко.

— Да, нехорошо получилось, — признал доктор Джихад. — Но чего ещё ждать от этих ребят? Их вообще-то готовили к существованию в постъядерном мире. В частности, прививали желание и способность трахать всё, что движется: это могло оказаться решающим преимуществом… Чего ты так смотришь на тарелку?

— Можно мне ещё одну такую сосиску, но не с горчицей, а с кетчупом? — вежливо попросила Биси. — Я ужасно голодная, а разговор такой длинный.

— Смотри, ты всё-таки после операции, побереги желудок… Хотя, — доктор махнул рукой, — если бомба всё-таки взорвётся, всё это будет без разницы. Так что наворачивай, не стесняйся.