— «Посмотрим» означает «посмотрим». Если тебе охота поболтать с полицейскими, милости прошу.

Делани посмотрел на пол и пробормотал что-то про людей, которые думают, что это круто — ломать другим руки. Потом он начал говорить.

— Я делал кое-что для Толстяка Халлигана. Я не один из его парней, не из тех, кто вечно с ним болтается. Я просто был знаком с парочкой из них.

— Какую работу ты выполнял?

— Большей частью был водилой. Они занимались эскортом, ну, знаешь, сопровождали почтовые фуры. Обслуживали несколько почтовых участков по стране. У меня никогда не было пушки, вообще никакого оружия. Сумасшедшие сволочи, пристрелят тебя только за то, что ты на них не так посмотрел. Тебе тогда в «Хеннесси» повезло. Если бы Джордж Халлиган не пришел, лежать тебе на кладбище. Ну, так вот, как-то вечером приходит ко мне Толстяк, предлагает работу. У этого чертового политика, он точно знает, есть кой-какое пристрастие, и ему не удобно заходить за наркотой в определенное место, не самое подходящее для политика. Поэтому меня подряжают в курьеры для Маклайама, понятно?

— За дозу?

— Я тогда не принимал. Клянусь. Так, травка или еще что-нибудь, но уж не героин. Дело в том, что Толстяк с героином тоже не связывается. Поэтому он и пришел ко мне.

— Почему?

— Братец моей девушки торговал героином в Чарнвуде. Поэтому Толстяк знал, что я могу достать.

Делани выпятил подбородок, и в его тусклых глазах сверкнула тупая гордость.

— Почему брат больше этим не занимается?

— Потому что придурки из Дримнага сбросили его с крыши склада. Он сломал позвоночник. Парализовало до самой шеи. Вскоре он умер. Заправлялы в Чарнвуде с радостью мне помогли, выделили приличную порцию. Только, правда, каждый раз, когда я приходил за пакетом, мы баловались героином, ну, как бы «обмывали» дельце. И не успел я оглянуться, как подсел.

— Как ты связался с советником?

Делани выдавил из себя ухмылку.

— Я пришел в одну из его клиник. Не понимаю, почему их так называют: куча стариков, которые стонут по поводу того, что собаки соседей засирают их газоны. Ну, в общем, я пришел прямо к нему и сказал, что слышал, будто у него есть некоторые проблемы кое с чем. Он дал мне тогда этот адрес. Через пару часов я отнес пакет. Так бывало раз в неделю, иногда его не было дома, поэтому дал мне ключи. Сказал, что я могу войти, чего-нибудь выпить, посмотреть телик и оставить ему пакет.

— И что, Толстяк встал у тебя на пути?

— Нет, нет, в том-то все и дело. Он давал мне деньги на героин, но Маклайаму я отдавал пакеты бесплатно.

— Десси, зачем ты это делал?

— У Джорджа Халлигана есть книжка, в которую он записывает имена всех парней, у которых проблемы с наличкой. У Маклайама как раз такой случай: у жены куры не клюют, а у самого хрен — кроме того, что она ему даст. А она эдакая святая Мария, не хочет, чтобы он болтался на стороне, играл, пил или еще чего. К черту ее, вскоре советник засел играть с Джорджем в долг. Сначала у него все шло хорошо, поднялся штук на двадцать, но Джордж все отыграл обратно. Наконец, когда советник проиграл уже сто двадцать, я забеспокоился, понимаешь? Но ничего не произошло. Джордж опускал его все больше и больше. Я подумал, что героин нужен был для того, чтобы заставить советника сесть играть. Как в казино, где подсадные утки получают бесплатную выпивку, номер в гостинице и все такое.

— И Джордж в конце концов потребовал вернуть долг? Верно?

— Я не знаю. Но думаю, в итоге он пошел к жене и сказал, что если она не заплатит, он сообщит в газеты про пристрастие ее мужа к героину и все такое.

Ей, наверное, придется расплачиваться долгие годы: сначала отдавать долги, потом платить за то, чтобы все замять. Это так, мои размышления. Кроме того, что Джордж Халлиган, возможно, на этот раз захочет за потраченное время и деньги кое-что посущественнее, чем просто еженедельную плату.

— Ну, я говорю, они его подцепили на крючок. На самом деле именно это Халлиганам и нужно — подчинять людей. И рано или поздно находить им применение.

— А если люди сопротивляются, что делают Халлиганы?

Делани посмотрел на меня со страхом.

— Они делают то, что им вздумается, старик. То, что им вздумается.

— И что они сделали с советником, Десси? Попытались заставить его изменить свое мнение в пользу переделки земель гольф-клуба?

Делани тупо на меня посмотрел, потом пожал плечами.

— Я ничего об этом не знаю, старина.

— Ты видел, как Толстяк убивал Маклайама?

— Почему ты думаешь, что это сделал Толстяк? Он вложил в этого засранца слишком много времени и денег, чтобы пускать все на ветер.

— Может, советник не захотел делать то, чего от него ждали?

— Рано или поздно он все равно бы сделал. Кроме того, кто сказал, что его убили? Неужели это не мог быть несчастный случай или самоубийство?

— Он был похож на самоубийцу?

— Нет, но… он был наркоманом. А наркоманы всегда ходят по лезвию, понимаешь?

— Ты, Десси, сам так и живешь? В одном шаге от смерти?

— А-а, я человек конченый. Шэрон, моя девушка, сказала мне, чтобы я не играл с большими дядьками, держался подальше от Чарнвуда. А то они просто прикончили бы меня, они и Толстяк Халлиган. Я был просто водилой, собирался получить лицензию на такси. У брата Шэрон был какой-то вирус, и, если бы они не убили его, он скоро бы сам умер. Я сказал: хрен вам. У нас дети, поэтому переехали бы оттуда поближе к морю, все дела, ведь богатеньким засранцам такси нужны постоянно. С одним из парней Толстяка мы учились в одной школе, мы когда-то воровали вместе машины. Мне нужно было заработать на хлеб, и я согласился сделать работку для Толстяка. Иначе…

— Иначе ты не стал бы вламываться в квартиру мертвеца, чтобы стащить что-нибудь ценное?

— Я только искал какие-нибудь сбережения, запасы, понимаешь? Просто искал… или если бы здесь водились деньжата… не телик же отсюда переть, да?

Он бросил на меня робкий взгляд, на лице появилась застенчивая улыбка. Потом ее сменило выражение злобного осознания того, что помочь ему теперь может только бутылка или игла.

— Я бы не зарезал тебя, старик, клянусь. Я никогда не пользуюсь ножами. Я просто запаниковал.

Я посмотрел на трясущегося Десси Делани, покрывшегося испариной, и стал прикидывать, сможет ли он измениться, да и захочет ли. Потом вспомнил его детей на празднике в «Макдоналдсе», как они беззаботно улыбались, как будто будущее было светло, и у них были такие же возможности, как и у тех детей, чьи родители живут на побережье.

Я пошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Смыл кровь, и теперь казалось, что я просто порезался, пока брился. Не более того.

Я запер квартиру и повез Делани в клинику Святого Антония на Сифилд-авеню. Я дал ему номер моего мобильника и попросил позвонить, если он что-нибудь придумает или если ему нужна будет моя помощь. Он посмотрел на свою руку, потом перевел взгляд на меня, словно желая сказать, что на сегодня помощи достаточно. Он недоверчиво глядел из-под бровей. Ни слова не говоря, он развернулся и скрылся в дверях больницы.