— Нолан? Это тот, который все время ухмыляется?

— Сегодня утром он уже не ухмылялся. О чем, черт возьми, вы думали? Я понимаю, вы только что похоронили мать, но… Нельзя же так себя вести! Кроме всего прочего, ваша манера вождения…

Я уже собирался начать извиняться, объяснять, что вместо того, чтобы предаваться печали и горю после похорон, я весь день бегал и решал проблемы других людей. Но не стал. Вспомнил, как однажды разыскивал одного парня, который убил молодую женщину и ее трехлетнего сына. Он сказал, что напился по случаю годовщины смерти своей жены. Он пил у нее на могиле. А по пути домой с кладбища наткнулся на своих жертв и стал их преследовать. Когда я позвонил в полицию, он начал плакать — не о женщине или ее маленьком мальчике и даже не о своей жене, а о себе, о своей пропащей жизни. Я и сам так делал, когда умерла моя дочка. Сперва я пил, чтобы избавиться от боли, потом — чтобы сберечь эту боль, и через некоторое время пользовался болью как поводом напиться.

— Вы правы, — сказал я. — Это непростительно. Как я полагаю, сегодня утром мне придется предстать перед судьей?

Фиона Рид смотрела на меня так, как будто я выброшенная на берег моря жертва кораблекрушения. Дэйв прислонился к стене, где был укреплен магнитофон, и принялся прочесывать ладонью стриженые волосы цвета перца с солью. Он побледнел, а глаза налились кровью. Его вид был так же ужасен, как и мое самочувствие.

Рид повернулась к нему и сказала:

— Ладно.

Дэйв нажал на кнопку «запись» и произнес:

— Комната для допросов номер два, полицейский участок Сифилда, двадцать второе июля. Присутствуют инспектор Рид, детектив сержант Доннли; допрашиваемый — Эдвард Лоу, начало в девять сорок пять.

— Я ведь никого не убил? — спросил я, совершенно уверенный в своей невиновности. Просто нужно было как-то вернуть контроль над ситуацией.

Дэйв сел и снова поставил локти на стол. Провел ладонью по лицу, потом положил подбородок на кулаки. Он вопросительно посмотрел на инспектора Рид. Та кивнула.

— Детектив сержант Доннли допрашивает мистера Лоу. Можете ли вы рассказать, что с вами происходило после того, как вы ушли из паба «Хеннесси» вчера вечером?

— Я поехал к Линде Доусон в Каслхилл. Там я находился примерно полчаса, может, дольше.

— Какие у вас взаимоотношения с миссис Доусон?

— Она наняла меня, чтобы я нашел ее мужа.

— Наняла вас в каком качестве?

— В качестве частного детектива.

— У вас есть лицензия на работу частным детективом здесь?

— Нет.

— Но вы представились миссис Доусон именно в этом качестве?

— Она знала, что я работал частным детективом в Соединенных Штатах.

— То есть вы характеризуете ваши отношения с миссис Доусон как исключительно деловые?

— К чему это все? С Линдой все в порядке?

— Просто отвечайте на вопросы, пожалуйста.

— Я отвечаю.

— То есть вы не совсем уверены?

— Я имею в виду, что за последние двадцать лет я увидел ее первый раз всего два дня назад, на похоронах матушки. Немного рано говорить о каких-либо «отношениях». С Линдой все в порядке? Потому что если…

— А после того, как вы уехали из дома миссис Доусон?

— Я поехал назад, вниз с холма и через контрольно-пропускной пункт.

Фиона Рид поджала губы; ее зеленые глаза налились кровью, огненного цвета волосы, казалось, встали дыбом. Она подняла палец и ткнула им в меня.

— Тело Питера Доусона нашли прошлой ночью. На яхте. Его застрелили, было сделано по крайней мере два выстрела. На месте преступления нашли «Глок-17», — выпалила она.

Когда пропадают люди, всегда чувствуешь, есть надежда найти их или нет. Но обычно в таких случаях приходится держать свое мнение при себе, чтобы не помешать расследованию. С того самого мига, как Линда попросила найти его, я чувствовал, что Питер Доусон мертв.

— Мистер Лоу не дает комментариев, — сказал Дэйв, обращаясь к магнитофону.

— На яхте были найдены отпечатки ваших пальцев. И на пистолете тоже, — сказала Рид.

Мои отпечатки? Ах, вот в чем дело! Последние глотки виски, должно быть, окончательно вырубили память.

— Я вчера осматривал яхту сверху донизу, — сказал я. — Напомню, что я искал Питера Доусона.

— Ваши отпечатки нашли и на орудии убийства.

— Вы только предполагаете, что это орудие убийства. Ведь еще нет результатов баллистической экспертизы.

— Мы разговаривали с лодочником.

— С Коулмом?

— Он сказал, что вы поднимались из кубрика и спрашивали его об инструментах. А потом, по его словам, ушли назад и достаточно долго там находились…

— Достаточно долго для чего? Чтобы убить Питера Доусона двумя выстрелами, когда в пяти метрах стоит свидетель?

— Вы могли использовать глушитель.

— И что? Я бросил пистолет, чтобы вы точно знали, что это был я, но забрал с собой глушитель — на память, потому что он мне дорог.

Вдруг до меня дошло. Один из присутствующих в баре «Хеннесси» — из тех, кто вставал, чтобы поприветствовать Джорджа Халлигана, и был лодочник Коулм. Коулм, который ходит в город, если хочет выпить.

— Как получилось, что ваши отпечатки оказались на пистолете? — Рид снова ткнула в меня пальцем.

— А там была кровь? — спросил я.

Дэйв уставился в пол.

— Отвечайте на вопрос, мистер Лоу.

— А гильзы от патронов?

Дэйв отвернулся. Рид поджала губы.

— Спорю, что нет. Это означает, что он был убит не на яхте. Что со временем смерти? Хотя, скорее всего, у вас еще нет результатов вскрытия…

Рид буравила меня взглядом, который заставлял-таки нервничать, но я не собирался в этом признаваться.

— Что все это значит? Вы действительно думаете, что я убил Питера Доусона?

Дэйв встал, опрокинув стул.

— Твои отпечатки на «глоке», ты был на месте преступления перед тем, как мы обнаружили тело. Что прикажешь думать? Сказать старшему полицейскому офицеру Кэйси, чтобы он не беспокоился, ведь мы вместе учились в школе? Как твои отпечатки оказались на пистолете?

— Я действительно не имею понятия.

Дэйв стукнул огромными кулаками по столу и заорал прямо мне в лицо:

— Эд, не надо мне тут нести всю эту чушь, просто ответь на вопрос как нормальный человек. Или у нас будут неприятности. И у тебя, и у меня.

Дэйв сел и принялся сверлить меня взглядом. Часть этой речи была произнесена для Рид, но только часть. Я попытался представить, как можно рассказать обо всем, не впутывая сюда Томми Оуэнса. Я считал, что Томми не способен убить, но точно так же я никогда бы не подумал, что он торговец наркотиками. Вдруг до меня дошло, что на самом деле я ничего не знаю о Томми, но это вовсе не повод преподнести его копам на блюдечке.

— Думаю, что это пистолет Толстяка Халлигана, — начал я.

Кто-то постучал в дверь. Рид подняла палец, которым постоянно в меня тыкала, и указала на Дэйва.

— Подождите меня, — сказал Дэйв и вышел.

— Время десять часов семь минут. Допрос приостановлен, так как сержант Дэйв покинул помещение, — сказала Рид и нажала на паузу.

В комнате становилось душно, от меня шел смрадный запах: ядовитая смесь пота, табака и перегара. По коже ползли мурашки, мне хотелось стереть их хлорным отбеливателем и проволочной щеткой. Я попытался сосредоточиться на том опасном положении, в которое попал, но смог только задуматься о том, насколько сильно расстроится Линда. Или, наоборот, вздохнет с облегчением, узнав о смерти мужа? Будет ли для нее это неожиданностью? И значит ли это, что я больше с ней не пересплю? Рид смотрела на меня так, словно я только что вылез из канализации. Я задумался о том, почему она настолько враждебно ко мне настроена, но тут вернулся Дэйв с двумя листами бумаги, один из которых отдал Фионе.

— Детектив сержант Доннли возвращается в комнату, раздает копии предварительных результатов вскрытия, и допрос возобновляется в десять часов одиннадцать минут, — сказала Рид, отпустив кнопку паузы.

— Тело Питера Доусона уже прошло стадию окоченения и начало разлагаться. Это указывает на то, что смерть произошла по меньшей мере пять дней назад, если не больше, — сказал Дэйв.