— Я понял. Теперь отпусти меня.

Дэйв убрал руки, я оттолкнул его и повернул назад, к дому. Кармель наблюдала за происходящим в кухонное окно. Я фальшиво ей улыбнулся, оглянулся и увидел, что Дэйв сделал то же самое. Второй раз за день эта женщина закатила глаза, тряхнула головой и ушла. Лицо Дэйва приняло бульдожье выражение.

— Чего ты хочешь, Эд?

— Сеозам Маклайам был убит? Когда стало известно, что он исчез?

— Это дело полиции.

— Естественно. Я думаю, что последний человек, с которым Питер Доусон встречался перед тем, как исчез, был советник Маклайам. Я знаю, что у Доусона была с собой огромная сумма денег, которые ему достались напрямую от Джорджа Халлигана. Полагаю, что по крайней мере один советник из совета графства Сифилд связан с Питером Доусоном. И, возможно, это все имеет какое-то отношение к гольф-клубу Каслхилла.

— Да? — произнес Дэйв, тяжело дыша.

— Видимо.

— Просто домыслы, и ни хрена больше.

Дэйв повернулся ко мне спиной и направился к дому. Но Кармель не совсем покинула нас: она вышла с двумя бутылками пива и поставила их на столик в саду. Сказала что-то Дэйву и вернулась в дом. Он сел за стол и схватил бутылку. Я присоединился к нему и взял вторую.

— Кармель говорит, что мне нужно быть с тобой терпеливее, потому что ты только что потерял мать, — пробурчал Дэйв.

— Не прошу никакого снисхождения.

— Просишь.

Дэйв наклонил бутылку и сделал большой глоток. Это было чешское пиво «Старопрамен» — холодное и крепкое. Он стер с губ пену тыльной стороной широкой ладони.

— Еще Кармель думает, что у меня нет друзей.

— Почему она так думает?

— Потому что у меня их нет.

Не было нужды что-либо объяснять. У копов редко бывают друзья. Они вращаются в компании других копов, которые с полуслова понимают друг друга, у них есть семьи, и этого вроде должно быть достаточно… Но все это не заменяет крепкую мужскую компанию из старых друзей. Некоторое время мы просто молча пили.

— Каковы факты, Эд? — спросил Дэйв таким тоном, словно не ожидал ответа.

— Я знаю точно, что Халлиганы дали денег Доусону.

— Халлиганы уже давно крышуют Доусонов. Так что это не новость.

— Что? Халлиганы легализовались?

— Не совсем так. Но такой ужу них бизнес. Каждый цент от продажи наркотиков отмывается очень быстро — сдача квартир внаем, такси, парикмахерские, пабы… Пока еще никто не смог зацепить Джорджа Халлигана.

— Они все еще торгуют «иллюзиями», не так ли?

— Тебе виднее. Это ведь твой старый приятель Томми Оуэнс работает на них.

— И вы позволяете им проворачивать такие дела?

— Мы? Национальная комиссия по борьбе с наркотиками. Мой начальник, Кэйси, был очень рад относительному перемирию, но вмешался этот Союз: «никакой терпимости, нужно вымести наркотики с улиц» — понимаешь, чтобы набрать хотя бы необходимый минимум голосов на ближайших выборах. И вот парочка дельцов орудуют два-три года. Толстяка сажают на пять лет за незаконное владение огнестрельным оружием, и что происходит? Негодяи со всего города видят освободившееся местечко на рынке, выползают из своих щелей и рыскают вокруг Халлиганов. Бланчадстаун, Блэккрос, Клондалкин, Чарнвуд — все они пытаются захватить власть. Результат? Полный беспредел. Пятнадцать убийств за два года. Конечно, Союз послал к черту все благие намерения. Понимаешь, партия кокаина на полмиллиона… Поднялась большая шумиха, — да-да, теперь-то уж проблема с наркотиками будет решена навсегда, спасибо парням! Тем временем мы ждем, когда же Толстяк выйдет. Он выходит, и все меняется. Пойми меня правильно, этот Халлиган — кусок дерьма, я жду-не дождусь, когда увижу, как он гниет в могиле, но пока мы не найдем возможность — законную! — решить проблему с наркотиками, нам придется мириться. Делать вид, что мы ослепли. К тому же — чего жаждет общество? Я имею в виду, кто покупает марихуану и кокаин? Люди, принадлежащие к среднему классу. Если мы перекроем источники, поднимется шум.

— А героин?

— Халлиганы не продают героин. Это была бы совсем другая песня.

— Твои слова звучат не менее цинично, чем слова Томми Оуэнса.

— Кусок дерьма! Он хочет выпутаться, но силенок маловато… Ты передай ему, что я сказал.

— А что за история с гольф-клубом Каслхилла?

Дэйв пожал плечами.

— Его продали фирме «Кортни-эстейтс» вместе с прилегающими землями. Говорят, акров сорок. Земля предназначалась для застройки высокой плотности.

— А сейчас что там?

— Сельскохозяйственные земли. Если все выгорит, то «Кортни-эстейтс» получат пару сотен миллионов чистого дохода.

— Чудненько. И кто эти везунчики? Кортни?

— В наши дни ирландским строителям везенья не занимать.

— Оппозиция их неотвратимому и неминуемому обогащению существует?

— А то! Партия зеленых, лейбористы… А Маклайам прежде всех. Если ты считаешь, что Питер Доусон от него откупился, забудь об этом. Девиз жизни Маклайама: «Нет развитию и строительству!» Сам он не принадлежал к среднему классу. Шерстяные свитера, народная музыка… Его узаконенные дозы конопли вполне подходили к образу бывшего хиппи. Он ни за что не стал бы рисковать своим положением.

— Может, ему нужны были деньги?

— Его жена работает в фонде попечителей. Помнишь Джека Парланда? Его еще называли первым миллионером Ирландии?

Улыбающийся мужчина в непромокаемой куртке и твидовом кепи.

— У Питера на столе стоит фотография, где Парланд вместе с Джоном Доусоном, — сказал я.

— Конечно, он был путеводной звездой для Доусона и остальных. Все, кто хотел сделать деньги на недвижимости и не боялся спекуляций, искали Парланда. Он вложился в банки, в авиакомпании, в газеты — во все. Младшая дочь Парланда — Эйлин. Маклайаму не нужны были деньги.

— Маклайам умер до того, как утонул?

— Вскрытия еще не было. Он весь в синяках и кровоподтеках, но, возможно, это следы от ударов о рифы. Время смерти пока не установлено. Ну, что у тебя еще?

Я рассказал ему про похищенные бумаги из кабинета Питера Доусона, пустую папку под названием «Гольф-клуб» и о том, что Джон О'Дрискол прослеживает связь между Маклайамом, Питером Доусоном и предполагающимся развитием событий в гольф-клубе Каслхилла. В пересказе это прозвучало как-то не очень убедительно, и Дэйв не скрывал скептицизма.

— Пустые коробки?

— Все его финансовые и телефонные записи были стерты. А Линда сказала, что Питер не владеет клюшкой.

— Я видел его много раз в гольф-клубе Бэйвью, — задумчиво произнес Дэйв. — И не сказал бы, что местные советники врут. Но в последнее время было столько скандалов вокруг взяток за голоса избирателей, столько судебных дел о коррупции, что члены совета всего Дублина ищут укрытия. Я бы удивился, если бы они брали большие взятки в Сифилде, — пожал плечами Дэйв. — Не впечатляет, Эд.

— Когда стало известно, что пропал Сеозам Маклайам?

— Он не пришел домой в пятницу вечером. С тех пор его жена о нем ничего не слышала.

Тогда же, когда и Питер. Вряд ли это совпадение. Хотя я в совпадения верю.

Когда я собрался уходить, Кармель сказала, чтобы я заглянул на днях на обед. Дэйв без особой радости буркнул что-то в том же духе. Потом наверху снова раздался треск, кто-то завопил и заулюлюкал высоким голоском.

— Если эти оборванцы разбудят малышку Сэйди… — сказал Дэйв и бросился в дом.

— Малышка Сэйди, — улыбнулась Кармель. — Она вьет из него веревки! Эта девочка покорила его сердце.

Я пробормотал что-то про женщин, которые носят брюки, попытался понимающе улыбнуться, но, видимо, меня выдали глаза.

— Эд, с тобой все в порядке?

— Да, знаешь, похороны и все такое…

Я отвернулся, махнул рукой и пошел к машине, чтобы Кармель не стала меня расспрашивать. Мне вспомнилась не матушка, а похороны моей маленькой Л или полтора года назад: крошечный белый гробик, убитая горем жена, пепел, улетающий в океан, и больше ничего, ничего, что помогло бы все исправить!

Эта девочка разобьет его сердце.