К 1958 году, когда стала очевидной необходимость продолжения совместных работ разных стран в Южнополярной области, появились предложения о заключении международного договора об Антарктике.

Договор об Антарктике был составлен, согласован и 1 декабря 1959 года подписан полномочными представителями всех стран-участниц.

В соответствии с этим международным соглашением Антарктика стала зоной мира, открытой для научных исследований.

Таким образом, теплые и дружеские отношения, установившиеся между учеными, представляющими на материке, где царит вечный холод, государства с разными социальными системами, закреплены международными договорами. В этом была и заслуга М. М. Сомова. Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал этот договор 20 октября 1960 года. Некоторые страны — участницы затянули ратификацию почти на полтора года. Последняя ратификационная грамота была сдана 23 июня 1961 года. С этого дня Договор об Антарктике вступил в силу.

В июле 1961 года в соответствии со статьей IX Договора состоялось первое Консультативное совещание представителей стран-участниц Договора в столице Австралии — Канберре. М. М. Сомов был в составе советской делегации и на этом совещании. Совещание рассмотрело и вынесло ряд рекомендаций по соблюдению Договора, но особенно следует подчеркнуть, что первое совещание рекомендовало меры по охране живых организмов в Антарктике, по охране исторических мест. В разработке «Общих правил поведения для охраны и сохранения живых ресурсов в Антарктике», которые утвердило совещание, участвовали советские ученые под руководством Сомова.

Активная научная и научно-организационная деятельность М. М. Сомова в области полярных исследований принесла ему международное признание. В 1959 году Шведское общество антропологии и географии присудило Сомову Золотую медаль «Беги» «за его большой вклад в организацию и руководство широкой и плодотворной научной деятельностью советских экспедиций в полярных районах и прежде всего во время Международного геофизического года».

Сомова пригласили в Стокгольм, где 24 апреля 1959 года профессор Альман сделал доклад па тему «Профессор Сомов и современные полярные исследования». В торжественной обстановке Альман вручил медаль М. М. Сомову. Шведская газета «Свенска даге-благ» писала тогда, что «русские своими экспедициями в Антарктику обогатили науку такими познаниями и сведениями, которых не вносил, пожалуй, ни один народ».

Медаль «Беги» была учреждена в 1880 году в честь шведской полярной экспедиции А. Э. Норденшельда, которая на паровом судне «Бега» прошла в 1878-79 г. из Атлантического океана в Тихий Северным морским путем с одной зимовкой. Для того времени это было крупным^ достижением. Помогал Норденшельду и даже принял на себя расходы по посылке вспомогательного судна с углем купец А. М. Сибиряков, внесший большой вклад в освоение Сибири.

Этой медалью награждаются выдающиеся путешественники, ученые и исследователи. Из русских людей медалью «Bern» до Сомова был награжден в 1926 году Б. А. Вплькицкий — начальник экспедиции на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач», открывшей в 1913 году юго-восточный берег Северной Земли. После Сомова, в 1962 году, медаль «Веги» получил Тур Хейердал.

В 1961 году Королевское географическое общество Великобритании отметило заслуги советских ученых в исследовании Антарктики, наградив Сомова золотой медалью патронессы общества (английской королевы).

Однако признание заслуг и присуждение наград — лишь парадная сторона жизни М. М. Сомова в этот период. Организационная работа по планированию и снаряжению экспедиций, подготовка к ответственным международным совещаниям, полеты на самолетах на большие расстояния — все это требовало большого морального и физического напряжения. А в 1960 году в личной жизни Сомова произошло трагическое событие — умерла его жена и друг Серафима Григорьевна, которая на протяжении всей совместной жизни брала на себя бремя бытовых забот и охраняла мужа от мелких житейских неприятностей. Все это подорвало здоровье Михаила Михайловича. Тем более, что и от природы он не обладал железным здоровьем. В личном деле Сомова имеется медицинское заключение от 6 апреля 1961 года. В нем говорится следующее:

«При обследовании М. М, Сомова установлено наличие следующих заболеваний: 1) гипертоническая болезнь II стадии, 2) атеросклероз аорты и коронарных сосудов, 3) начальные явления склероза сосудов головного мозга, 4) эмфизема легких. Решением врачебно-консультативной комиссии тов. Сомову по состоянию здоровья работа в условиях Антарктики и загранкомандировки в страны с тропическим и субтропическим климатом — противопоказаны».

Рекомендации врачей были трафаретны, но справедливы: покой, отдых и как можно меньше поездок.

Пришлось Сомову снизить свою активность. Но, несколько оправившись от приговора врачей, он снова начал рваться в бой.

Осенью 1961 года он добился еще одной, очень авторитетной медицинской экспертизы. Хотя в заключении и были оставлены слова о том, что «по состоянию здоровья в настоящее время Сомову Михаилу Михаиловичу противопоказано пребывание в странах с гропическим и субтропическим климатом», запрет на поездку в Антарктику был снят.

То ли обаяние Сомова тому причиной, то ли врачи действительно считали, что ему полезно пребывание на море, но ему разрешили поехать в Антарктику, правда, не на зимовку, а на сезон, с пребыванием в основном на борту корабля.

Осенью 1962 года М. М. Сомов был назначен начальником Восьмой сезонной советской антарктической экспедиции. На борту дизель-электрохода «Обь» он поселился в той же каюте, в которой семь лет назад впервые плыл к берегам шестого континента. Капитан «Оби», Олег Иванович Воденко, шел в Антарктиду уже в шестой раз. Они хорошо знали друг друга. Друзья поручили Воденко заботиться о Сомове, помогать ему, беречь его. Но это были лишь благие пожелания. Забот хватало, несмотря на то что советские исследователи за семь лет узнали многое о природе Южнополярной области, накопили опыт организации работ.

— Прошло всего лишь семь лет, — говорил об этом рейсе Сомов, — а как изменился состав участников экспедиции! Преобладали молодые люди, которые еще учились, когда мы начинали работать в Антарктиде. Это и грустно, и радостно. Грустно — оттого, что я превратился в ветерана, а радостно — потому что у дела, которое мы начали, есть достойные продолжатели.

18 ноября 1962 года «Обь» вышла в рейс из Ленинграда. Плавание через все географические зоны Атлантического океана прошло спокойно и приятно.

С первых дней Сомов получал информацию по радио из Мирного. Задачи перед экспедицией стояли сложные: необходимо было не только обеспечить продолжение наблюдений на станциях Мирный и Новолазаревская, но и возобновить наблюдения на внутриконтинентальной станции Восток и на прибрежной станции Молодежная.

Станция Восток была открыта в период МГГ, 16 декабря 1957 года, и действовала до 21 января 1962 года. Шесть раз происходила смена личного состава за 1497 дней работы станции. И вот по целому ряду причин в начале 1962 года ее законсервировали.

Наблюдения на станции в районе Южного геомагнитного полюса давали очень важный материал по метеорологии (ведь это самое холодное место на Земле), по геомагнетизму и о зависимости состояния ионосферы от вариаций магнитного поля.

27 декабря 1962 года «Обь» подошла к кромке припая в 30 километрах к северу от Мирного. В первую очередь на припайном льду у борта судна был собран легкий самолет Ан-6 на лыжах, на котором была обследована дорога по льду к Мирному. По этой дороге на тракторах стали возить первоочередные грузы, включая части самолета Ил-14. Самолет Ли-2 на лыжах собрали у борта, и он улетел в Мирный. Затем собрали второй самолет Ан-6. Перегнали тягачи для внутриконтинентального похода на Восток. В начале января 1963 года к припаю подошел теплоход «Эстония» с остальными участниками Восьмой экспедиции. Одновременно с разгрузкой первоочередных грузов «Обь» пробивала во льду канал, чтобы подойти ближе к Мирному.